Посмотрев вниз, Хоуп увидела маленькую бутылочку с водой на краю кровати. С жадностью она схватила ее, не обращая внимания на то, что пластиковая пломба была сломана. Она глотнула побольше, наслаждаясь тем, как вода попадает в желудок и расходится по конечностям, принося с собой сильнейший прилив энергии, самой жизни. Голова немного прояснилась, словно ее мозг мгновенно впитал воду, как сухая губка.
Пустая бутылка с водой выскользнула из ее пальцев и бесшумно упала на ковер. Девушка перекинула ноги через край кровати и встала на дрожащих ногах. В этот момент раздался скребущий звук, заставивший ее напрячься и замереть на месте, каждый мускул ее тела напрягся. Круглая дверная ручка повернулась, и паралич прошел. Она попятилась назад, ее ноги все еще дрожали и были неустойчивыми, и девушка прижалась спиной к стене у кровати.
Дверь распахнулась, и еще до того, как она увидела, кто стоит в дверях, поняла, кто это будет.
- Привет, Хоуп. Надеюсь, ты хорошо спала?
Несмотря на свою стройность, Майкл Купер имел внушительную фигуру. Одетый в свой обычный костюм, с седеющими черными волосами, аккуратно зачесанными назад, и зелеными глазами, и плохо скрываемым весельем, он вошел в комнату. Уверенно и абсолютно заполнил небольшое пространство, заставив ее забиться в угол, как побитая собака.
- Не нужно быть такой пугливой, Хоуп. Пожалуйста, убери руки от груди и встань прямо.
Хоуп обнаружила, что у нее стучат зубы, хотя в комнате было тепло. Она выпрямилась, уронив руки по бокам.
- Лучше. Ты разочаровала меня, Хоуп, хотя это и не было неожиданностью. Рохан, однако, совсем другое дело. Я очень разочарован его поступком, и мы с тобой накажем его соответствующим образом.
Хоуп на секунду закрыла глаза, голова внезапно закружилась. Когда она снова открыла их, комната все так же кружилась. Волна паники охватила ее, пленница чувствовала себя не в своей тарелке.
- О, я подсыпал кое-что в воду, чтобы ты была послушной. А еще для того, чтобы придать немного больше уверенности в одном небольшом, но очень важном деле. Ты кое-что должна сделать для меня, но ты была слишком чиста, дорогая Хоуп. Ты была не готова. А я тебя подготовил.
Она подняла руку к лицу, и ее ладонь оставила след пальцев, которые на секунду повисли в воздухе.
- Что ты мне дал?
Ее голос звучал странно для ее собственных ушей, чужеродно. Как и ее рука, ее слова, казалось, парили в воздухе вокруг ее головы, но исходили не от нее. Она обхватила голову руками, слегка поскуливая.
- Смотри на меня, Хоуп. Ты скоро привыкнешь к ощущению наркотического опьянения. Сейчас ты приняла ЛСД[12]. У тебя могут начаться галлюцинации, исказиться чувство времени, исказиться восприятие размера и формы предметов и движения вцелом. Изменится то, как ты обычно воспринимаешь цвет и осязание, даже то, как ты воспринимаешь собственное тело. Твое восприятие глубины будет нарушено. Просто расслабься и смирись с этим. Постарайся получить от этого удовольствие.
Удовольствие?
Это было слишком для Хоуп; наркотики пугали ее. Она никогда в жизни не принимала наркотики, даже в университете, когда в обязательном порядке раздавали косяки. Девушка вспомнила все, что слышала об ЛСД. На нее нахлынула новая волна паники, и она отказалась смотреть на мужчину перед собой, закрыв лицо руками от ужаса.
- Я вижу, что ты паникуешь, ты не должна паниковать, ты же не хочешь вызвать плохие последствия, не так ли? Паника приведет к этому, она вызовет тяжелые, ужасающие мысли и чувства. Не теряй контроль, Хоуп, позволь ЛСД вызвать это великолепное чувство эйфории, уверенности. Но не ужас, ты же не хочешь этого.
- Ты, ублюдок, - всхлипывала она. - Что я тебе сделала?
Девушка дрожала с головы до ног, то ли от наркотиков, то ли от ужаса, она не знала. Ее сердце билось болезненно сильно и быстро в грудине, и ей было очень трудно перевести дыхание.
- Посмотри на меня! - внезапно прорычал он, заставив ее вздрогнуть.
Когда она посмотрела на него сквозь раздвинутые пальцы, у него было лицо дьявола с рогами. Его лицо было красным, а глаза сверкали желтым, как у рептилии. Он моргал, но моргал боковыми веками, как ящерица.
Хоуп закричала и сползла по стене спиной, поджав колени к груди.
- Уйди от меня.
Но когда она снова подняла на него глаза, он был тем же элегантным джентльменом, что и несколько минут назад.
- Перестань паниковать, Хоуп. Давай, вставай.
В этом тихом приказе были капли стальной твердости, но почему-то ее ноги не подчинялись приказу мозга. Она знала, что должна взять это под контроль, иначе утонет в собственном ужасе и никогда не всплывет на поверхность. Шатаясь, она встала.
- Хорошая девочка. Пойдем, я хочу показать тебе кое-какие достопримечательности, удовольствия для плоти.
Он рассмеялся, и Хоуп была уверена, что где-то уже слышала эти слова, хотя, не могла вспомнить где и от кого. Слабым движением головы мужчина поманил ее из комнаты, и девушка поняла, что должна следовать за ним, как послушная собака, чего он от нее и ожидал.
Хоуп преодолела длину комнаты в пять шагов, ощущение парения и общей отрешенности от собственного тела и чувств охватило ее. Казалось, что ее ноги парят над землей; она чувствовала воздух на подошвах ног там, где должен был быть ковер. Сон даже близко не походил на то, что она сейчас чувствовала; она едва ощущала себя человеком. Отстраненная часть ее сознания была благодарна за этот амортизирующий эффект; один Бог знал, что ее ждет впереди.
Хоуп оказалась в большом коридоре, в конце которого широкая лестница плавно изгибалась вниз.
- Идем, - сказал Мик с вершины лестницы.
В оцепенении она последовала за ним, вернее, поплыла. Девушка смутно различала темные картины маслом, украшавшие стены. Сцены охоты и жуткие портреты, которым должно быть сотни лет, расплывались в периферийном зрении.
Внизу лестницы открылась огромная, простая комната. Размером она была с гимнастический зал ее старой школы, и Хоуп вошла в нее, не теряя ощущения полной отрешенности. Медленно повернувшись на месте, она осмотрела свое окружение. Мозгу потребовалось мгновение, чтобы обработать то, что видели ее глаза, оставляя в воздухе следы света и формы.
Неужели в этом месте нет окон, - абстрактно и безразлично подумала она. Откинув голову назад, девушка посмотрела на люстру. Та красиво мерцала высоко над ней, ее детали расплывались, образуя одну огромную драгоценность.
Красиво, - подумала Хоуп, мягко улыбаясь.
Оторвав взгляд от светильника, она осмотрела остальную часть комнаты. Несмотря на величие, она была оформлена скудно. Полированные половицы из красного дерева были самой яркой особенностью комнаты, поскольку на них стояло очень мало мебели. Только огромный, обитый красной кожей диван в стиле Честерфилд с большими пуговицами одиноко стоял посреди комнаты.
Ей понадобилось мгновение, чтобы обратить внимание на двери. Так много дверей...
Хоуп покрутилась на месте, пытаясь сосчитать их, но все они расплывались, и девушка не могла вспомнить, с какой двери начала считать. Все они выглядели одинаково: едва различимые, продолговатые, вделанные в гладкие белые стены. Они располагались по периметру огромной комнаты, и чем больше она кружилась, тем сильнее кружилась голова.
- Тридцать восемь дверей, по десять с каждой стороны, кроме стены с лестницей. Там их восемь.
Она на мгновение забыла о своем провожатом, и ее взгляд метнулся в направлении его голоса. Это приятное, дьявольски заботливое чувство покинуло ее, оставив холод и страх.
Мик подошел к красному кожаному дивану и сел. Откинувшись назад, он скрестил ноги, как будто ему не было дела ни до чего, заложив руки за голову в преувеличенно бесстрастной манере.
- Иногда мне просто нравится сидеть здесь, иногда я могу сидеть здесь часами. Если я открываю окошки в дверях, то могу слушать их крики. Ты действительно очень красива, - сказал он, - я хотел тебя с первого момента, как увидел.
Хоуп чувствовала себя очень странно. Может, она и перестала кружиться, но комната - нет. Плотно зажмурив глаза, девушка застонала от страдания, вдавив большие пальцы в глазницы.
- Хочешь узнать, что за этими дверями?
Ее глаза распахнулись, когда она почувствовала его присутствие позади себя, его дыхание на ее шее.
Как, черт возьми, он добрался сюда так быстро?
Хоуп не заметила, как Мик поднялся с дивана. Это оказало на нее дезориентирующее воздействие, и ее колени грозили подкоситься; если бы не крепкая хватка, которой он держал ее за плечи, она бы упала.
- Идем, - сказал он, направляя ее в сторону одной из дверей. - Позволь мне показать тебе мои маленькие проекты. Каждый из них сыграет свою роль, когда придет его время.
Одна из дверей вырисовывалась все ближе, как будто шла к ней, а не наоборот.
Ну же, Хоуп, ты должна держать себя в руках.
Моргнув, чтобы прояснить зрение, она оказалась лицом к лицу с белой дверью. Приблизившись, девушка увидела закрытое небольшой дверцей отверстие чуть выше уровня глаз.
- Ты заглянешь внутрь, Хоуп, и увидишь правду. Вот, что я делаю с Божьими созданиями. Я делаю работу дьявола, Хоуп. Я беру Божьих созданий и заставляю их страдать, во имя Его. Страдание - это божественно. Смерть прекрасна. Скоро ты это поймешь.
Его дыхание обжигало ее обнаженную шею, заставляя девушку извиваться. Его слова не имели смысла. Или, может быть, она просто не хотела их понимать, потому что правда о них привела бы ее к неконтролируемому падению в глубины отчаяния...
А это было бы чистым дерьмом, учитывая, что я была под ЛСД.
Он открыл окошко, и оттуда донеслись стонущие звуки.
- Смотри, Хоуп.
Она задохнулась, когда Мик отпустил ее руки и запустил пальцы в ее спутанные волосы, прислонив ее лицо к отверстию. Первое, что девушка заметила, когда заглянула в него, была сама комната. Она была маленькой и выбеленной, такого же размера, как и комната, в которой она проснулась, только в этой комнате не было кровати. В центре гладкого, блестящего пола находилось сливное отверстие.