Чтобы слить кровь, - мелькнула у нее непрошеная мысль. Сначала она не понимала, что видит. Она не хотела понимать.
- Я называю эту комнату корзиной. Удивительно, как мало человеческого тела нужно человеку, чтобы выжить. Ну, в течение небольшого времени, я имею в виду. У парня слева нет ничего, кроме мозга, сердца и легких.
Хоуп почувствовала, как ее разум протестует.
Я не могу смотреть на это. Я сойду с ума, если буду смотреть на это...
Но по какой-то причине она не могла закрыть глаза или отвернуться. Только тогда ее мозг полностью осознал то, что видели ее глаза.
С высокого потолка на толстой веревке свисали три существа. Каждое существо когда-то было человеком.
И технически оно все еще былo человеком, - мрачно подумала она.
У каждого была голова, шея и часть туловища, в меньшей или большей степени. Все остальное отсутствовало. Они выстроились в порядке уменьшения размеров - то, что осталось от мужчины слева, было настолько ничтожно, что не поддавалось пониманию, а женщина справа была цела до бедер. Нетронутой, если не считать того, что ее плечи полностью отсутствовали, как и конечности, а шея переходила прямо в тело. Женщина была красива, с безупречно выбеленными светлыми волосами в стиле Мэрилин Монро. То, что она была полностью накрашена, смущало еще больше: кто-то накрасил ее после операции и засунул в эту чертову корзину.
Каждого человека помещали в подходящую по размеру старомодную плетеную корзину, которая напоминала корзины, которые старушки носили с собой, забегая в булочную за утренней буханкой. Корзины были прикреплены к веревке, обвязанной вокруг каждой ручки, концы которой завязывались узлами на толстых крюках в потолке.
Как они могут быть живы?
Может быть, я обманываюсь, это не может быть реальностью.
Но это так, и ты это знаешь.
Они слегка покачивались на невидимом сквозняке, белые повязки, туго перевязывающие то, что осталось от их тел, окрасились в красный цвет.
Мик открыл дверь и втолкнул Хоуп в комнату, и она, спотыкаясь, прошла вперед, чуть не задев головой парня слева.
- Помогите нам, - сказал мужчина, перекрывая бормотание и хныканье двух других.
- Это Фред, самый живучий парень, должен сказать. Он уже не должен быть жив, он - действительно, маленькое чудо, - Мик засмеялся. - Маленькое - это ключевое слово. Двое других потеряли рассудок вместе с конечностями.
Хоуп в немом, ошеломленном ужасе наблюдала, как Мик направился к женщине, находящейся справа от этой мрачной фигуры. Она тараторила какую-то чушь, мотая головой из стороны в сторону. Большие, похожие на пластмассовые груди торчали между прорехами бинтов и слегка покачивались при подергивании туловища.
- У Джун еще есть все внутренности, но только на десять минут. Когда придет доктор, он еще немного подрежет ее. Уберет печень и почки, а также большую часть толстой кишки. Он сделает разрез здесь, - показал он, проводя невидимую линию по аккуратной талии женщины. – Уберет бедренные кости, а также нижнюю часть позвоночника. Это очень сложная операция, как ты, я уверен, понимаешь. После нее выживает меньше одного из ста. Кроме Фрэнка и Джеймса. Хотя я не думаю, что Джеймс останется с нами надолго.
Хоуп посмотрела на среднего парня. Похоже, он был перерезан в талии, и его бинты были пропитаны кровью. Она просачивалась сквозь щели в плетеной корзине и капала на слегка наклоненный внутрь кафельный пол. Его глаза закатились назад, и он, казалось, не понимал ничего произошедшего с ним и происходящего вокруг. Он пускал слюни и что-то невнятно бормотал, полностью отрешенный.
Фрэнк, однако, был полностью в здравом уме.
- Пожалуйста, - сказал он на удивление сильным голосом. - Пожалуйста, убейте меня.
Глаза Хоуп встретились с его глазами. Это действительно были очень красивые глаза: шоколадно-карие и печальные, как у щенка. Ее поразило, насколько он красив, его тонкая костная структура подчеркивалась черными волосами, элегантно седеющими на висках.
Немного похож на Джорджа Клуни.
Тошнота поднялась ни с того ни с сего, и Хоуп упала на колени, сильно задыхаясь. Срыгнув, она наблюдала, как желтая рвота сползала к сливному отверстию, а она так и осталась лежать скрючившись, слезы и сопли заливали лицо и забивали дыхательные пути.
Мик разразился искренним смехом.
- Глупая девчонка, и зачем ты это сделала? К счастью для тебя, здесь есть слив, а то я бы заставил тебя съесть все обратно. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Встань прямо.
Хоуп тяжело поднялась и выпрямилась, сильно дрожа. От увиденного зрелища ей снова захотелось блевать, хотя желудок был совершенно пуст. Мик лапал женщину в корзине, разминая ее груди.
Святой Боже!
Даже целовал ее в губы. Корзина покачивалась от его прикосновений, и через мгновение он прервал поцелуй.
- Я буду скучать по пизде и заднице Джун. Впрочем, неважно, в мире еще много пёзд и жоп.
Мик бросил на девушку многозначительный взгляд, и она внутренне содрогнулась.
Он собирается изнасиловать меня.
Конечно, он собирается тебя трахнуть, зачем еще ты здесь?
Мгновение прошло, и Мик снова перешел к делу.
- До свидания, Джун, приятной тебе операции. Доктор будет здесь с минуты на минуту, - сказал он, посмотрев на свой "Ролекс". Мужчина снова обратил свое внимание на Хоуп: - О них хорошо заботятся, мои гости получают только самое лучшее медицинское обслуживание. Ага, а вот и доктор.
В комнату вошел мужчина, совершенно обычный на вид, средних лет, с аккуратными седыми волосами, в белом докторском халате.
- Добрый день, мистер Купер, ваши сотрудники сказали, чтобы я зашел прямо сюда.
- Добрый день, доктор. Да, да, очень хорошо. Мы с Хоуп оставим вас, операционная свободна.
- Спасибо. Вы присоединитесь к нам сегодня, мистер Купер?
- Нет, не сегодня, доктор, я развлекаю свою гостью.
- Очень хорошо. Приятного вам дня, мистер Купер.
Мик кивнул и выпроводил Хоуп из комнаты, положив руку ей на спину. Снаружи красивая женщина в униформе медсестры, чья юбка была намного короче, чем юбки, которые обычно носят медсестры в больницах, подкатила металлическую каталку к комнате, из которой они только что вышли.
Мик проигнорировал ее и повел Хоуп к соседней двери.
- Ты готова увидеть следующий небольшой проект?
- Пожалуйста, - сказала Хоуп голосом, который звучал жалко даже для ее собственных ушей. - Я не хочу больше ничего видеть. Пожалуйста...
Мик сильно ударил ее по лицу, заглушив ее слова. Она уставилась на него, широко раскрыв глаза. Пощечина не причинила ей боли, возможно, из-за эффекта онемения, вызванного ЛСД, но все же она возымела желаемый эффект. Он был главным, и если она не хочет оказаться в плетеной корзине между Фрэнком и Джеймсом, ей лучше начать делать то, что ей говорят.
- Итак, Хоуп, ты имеешь огромную честь находиться сейчас здесь, со мной. Ты должна начать проявлять ко мне немного уважения. Ты понимаешь? - нехотя, она кивнула. - Хорошо. Тогда давай продолжим экскурсию, хорошо?
Мик подвел ее к другой двери и открыл окошко. Хорошо, что все окошки на дверях были закрыты, иначе бы она сошла с ума, слушая какофонию криков, доносившуюся из всех комнат. А то, что крики были бы страшными и оглушительными, она могла судить по тому, что за ними находится.
Как и раньше, он схватил ее за голову и заставил посмотреть.
Комната была такой же, как и предыдущая: маленькая и голая, светлая и яркая. Здесь тоже был сток посреди пола. И в этой комнате тоже не было никакой мебели. Только цепи.
- Этот проект - один из моих любимых. Мне нравится идея модификации тела, кто знает, может быть, я сделаю что-то подобное с тобой. Хотя, если подумать, зачем мне делать что-то подобное? Ты идеальна такая, какая ты есть.
Хоуп могла только в ужасе смотреть на бедную девушку в комнате. Та жалобно кричала и дергалась, ее лодыжки и запястья были скованы металлическими наручниками, которые, в свою очередь, были прикреплены к цепям, вмурованным в стены и потолок. Руки несчастной были подняты высоко над головой, и она была обнажена. Ее тело выглядело просто ужасно. Грудь была огромной, как у тех девушек с непристойными имплантантами, которые иногда появляются в документальных фильмах поздним вечером на "4-ом канале". Кожа была натянута, как воздушный шар, который вот-вот лопнет.
Но хуже всего была ее талия. Если бы не цепи, удерживающие ее в вертикальном положении, было совершенно очевидно, что бедная девушка согнулась бы посередине и, возможно, переломилась бы надвое. Такая тонкая талия никак не могла выдержать вес ее верхней части тела, даже без гротескных имплантантов. Хоуп могла только с ужасом смотреть на ее утонченную талию.
- Красивая, не правда ли? Ширина ее талии восемь дюймов[13], что составляет сорок семь - восемь - тридцать пять. "Плейбой" бы ее раскрутил. К несчастью для Сары, с помощью корсета она почти может стоять сама, но без него... - oн щелкнул пальцами и улыбнулся им обеим. - Для достижения такой формы ей удалили шесть ребер и перераспределили внутренние органы. К сожалению, они были перераспределены до такой степени, что есть большой риск, что кровоснабжение будет сильно нарушено, поэтому некоторые жизненно важные органы могут отказать и умереть... Тем не менее, она красива, пока жива.
- Ты болен, - сказала Хоуп, не в силах остановить вырвавшиеся слова и тут же пожалев о них.
Девушка по имени Сара умоляюще смотрела на нее, ее надутые, наполненные коллагеном[14] губы напомнили Хоуп рыбу...
...именно так и есть. Рыба на крючке.
Крики девушки перешли в жалкие рыдания.
- Пожалуйста, мне так больно, просто... пожалуйста, сделайте так, чтобы это прекратилось...
- Тише, не плачь, - успокаивающе сказал Мик, нежно поглаживая длинные светлые волосы девушки, которые свисали вниз по спине, длинные и густые, как у куклы Барби. - Ты всегда была такой тщеславной, такой одержимой своей внешностью. Это ты хотела стать моделью, помнишь? Что ж, теперь я сделал тебя красивее любой из них. И никогда не называй меня