Это всё равно что сказать: «В моей усадьбе теперь живут какие-то купцы».
Уже не твоя усадьба-то.
Да она и никогда не была твоей. Ни усадьба, ни жена, ни жизнь. Всё это песок, который судьба сыплет сквозь свои бледные пальцы, сидя на берегу прохладного моря, названия которого мы не знаем.
28 ноября 2015
Дворянская честь с вызовом на дуэль, мещанская честь с «отказано от дома», с «не здороваться»; слободская и сельская честь с «врезать в рыло» – это было прекрасное лекарство от неврозов. Безо всякого психоанализа. Быстрая и терапевтически эффективная реакция на обиды, оскорбления и хамство.
Не то что теперь, когда люди утрамбовывают в себе полученные плевки и наветы. Терпимость, всепонимание и готовность простить всех за всё – вещь, конечно, хорошая по сравнению с дикими нравами прошлого… Но от этого люди (целые поколения людей) медленно сходят с ума.
30 ноября 2015
Умер Эльдар Александрович Рязанов, великий режиссер нашей эпохи. Даже нескольких эпох – пятидесятых, шестидесятых, семидесятых.
Эйзенштейн когда-то сказал о Кулешове: «Мы делали кинокартины, он делал кинематограф». Рязанов на самом деле был еще мощнее – он делал время, людей, отношения, стиль существования.
Я был с ним знаком довольно хорошо. Давно, правда. Помню его сорокалетнего, сильного, веселого, умного, доброго и бесконечно талантливого – это было в каждом его слове, в каждом жесте.
Жаль, страшно жаль. Прощайте, дорогой Эльдар Александрович.
9 декабря 2015
В мемуарах Паустовского написано, как однажды он дал Бабелю прочитать рукопись своей новой повести. Бабель молчал целый месяц. Наконец Паустовский всё же дерзнул спросить: «Ну, как?» Из-за преувеличенно пышных похвал он заподозрил, что Бабель потерял рукопись. Так оно и оказалось.
В общем, если хвалят слишком сильно – то подумайте, отчего так.
10 декабря 2015
Аристарх Родосский сказал:
Есть ли на свете любовь сильнее, чем любовь матери к своему ребенку? Чем любовь юноши к прекрасной деве? Чем любовь новобрачных друг к дружке в медовый месяц? Чем любовь стариков к своим внукам? Чем любовь маленьких детей к их родителям? Чем любовь философа к истине, а художника – к красоте?
Конечно, есть! Это любовь раба к своему господину.
Снова пишут, что критиком становится неудачливый писатель (режиссер, актер, музыкант и т. п.). Но тогда придется сказать, что этнограф – это неудачливый туземец.
14 декабря 2015
Легкое дыхание Льва Выготского. На днях молодые литераторы спросили: а что читать, чтобы как-то разобраться в композиции рассказа? Я посоветовал прочесть главу «Легкое дыхание» из книги Выготского «Психология искусства». Эта глава посвящена новелле – и, как все уже поняли, разбору знаменитого рассказа Бунина.
И сам перечитал, придя домой. Поразительные страницы. Здесь Выготский, что называется, на пальцах показывает, вычерчивая на схеме петли сюжета, преобразующего фабулу – как форма подчиняет себе, переделывает содержание.
Выготский пишет:
«Едва ли можно определить яснее и проще характер всего этого, как словами “житейская муть”. В самой фабуле этого рассказа нет ни одной светлой черты, и, если взять эти события в их житейском значении, перед нами ничтожная жизнь провинциальной гимназистки… Однако не таково впечатление рассказа в целом. Это рассказ не об Оле Мещерской, а о легком дыхании; его основная черта – это то чувство освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни, которое никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе. События соединены и сцеплены так, что они утрачивают свою житейскую тягость и муть. Житейская история о беспутной гимназистке претворена здесь в легкое дыхание бунинского рассказа» (цитирую с сокращениями).
Потом я, не в силах оторваться, перечитал и остальные главы этой книги и опять изумился сочетанию философской глубины, научной проницательности и творческой страсти – что вообще-то очень характерно для Выготского. Как много он сделал и как мало прожил – всего 37 лет.
Жаль, что его редко вспоминают. А ведь, пожалуй, это один из двух русских психологов/философов ХХ века мирового класса. Бахтин, Выготский, кто еще? Выготский своим учением о знаке, опосредствующем мысль, – в общем-то, сделал с психологией то, что сделал Бунин с рассказом о беспутной Оле Мещерской. Превратил «житейскую муть» в «легкое дыхание».
17 декабря 2015
Роман Александра Рекемчука «Тридцать шесть и шесть» (1984) – хороший роман. Он чем-то похож на роман Памелы Хэнсфорд Джонсон «Особый дар» (1975, в оригинале The Good Listener, рус. пер. 1979). Тоже хороший роман. Один про СССР конца сороковых, другой про Англию середины пятидесятых. Оба – про молодых карьеристов. Честные ребята. Никому говна не делают. Никого особо не поддерживают. Любят жизнь. Используют девушек в карьере – но мягко, без подлостей и предательств. Интересуются окружающим миром. Умеют дружить. Хотят чего-то добиться. Оба – «тридцать шесть и шесть». Не горячие романтики, но и не ледяные циники. Нормальные. «Теплохладные», как сказано в Апокалипсисе. И именно поэтому вызывающие нечто более сильное, чем простое омерзение. Утробный страх перед рафинированной нормальностью. Сами романы, кстати, тоже «тридцать шесть и шесть». И от этого – особо жутки в своей убедительности.
Это я к чему? Это я к тому, что давно не читал хорошего, то есть простого, точно и складно написанного социального романа.
19 декабря 2015
Цитата: «Еще совет: вычеркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. У вас так много определений, что вниманию читателя трудно разобраться, и он утомляется. Понятно, когда я пишу “человек сел на траву”; это понятно, потому что ясно и не задерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу: “высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжей бородкой сел на зеленую, уже измятую пешеходами траву, сел, бесшумно, робко и пугливо оглядываясь”. Это не сразу укладывается в мозгу, а беллетристика должна укладываться сразу, в секунду» (А.П. Чехов – М. Горькому, 1899).
21 декабря 2015
Рецепт. Советский детский писатель Геннадий Снегирев сказал: «Если хочешь получить психиатрический диагноз, для этого нужно всего две вещи. Первое: говорить всю правду и только правду. Второе: при этом всё время повторять “я абсолютно нормальный человек, я совершенно здоров”».
Попробуйте, перед зеркалом сидя, откровенно, ничего не скрывая и не приукрашивая, изложить любой кусочек своей биографии, говоря при этом: «Но ведь я нормальный человек! Что вы на меня смотрите, как на психа?» – и вы сами убедитесь, как это прекрасно работает.
24 декабря 2015
Когда говорят: «Поймите же, у человека не было выбора!» – на самом деле это означает: он сделал свой выбор, потому что альтернатива его не устраивала. Ситуаций, когда выбора нет – на самом деле не бывает. Гудериан писал: «Нет безвыходных положений, есть отчаявшиеся люди». Хотя выбор бывает ужасен, это правда. Особенно если отчаялся.
29 декабря 2015
Сегодня вдруг, совершенно неожиданно, мы встретились – старые друзья и выпускники классического отделения филфака МГУ – Ольга Смыка (это она нас позвала), Ольга Савельева, Михаил Бибиков и я.
Встретились и пообедали в хорошем месте. Поговорили. Повспоминали. Господи, как это прекрасно и как это нужно! Спасибо, ребята.
2016
3 января 2016
Вот еще одна причина, по которой Чехова читают и переводят и любят во всем мире. Дело в том, что Чехов не только гениально описывает «скучных людей», то есть простых обывателей: мещан, чиновников, обедневших помещиков, всяких брюзжащих неудачников – в службе, в деньгах и в любви. Нет! Более чем вековая притягательность и популярность Чехова – в том, что он всё время пишет о главных моральных, философских и политических проблемах своего – и нашего! – времени. У Чехова нет – или почти нет, если иметь в виду его фельетонный, «осколочный» период, – рассказов «просто так». Ну выпили. Ну позвонили другу. Ну он принес еще бутылку… Ну пришел к бабе, когда ейный мужик был в командировке. Ну переспали. Ну утром разбежались. Ну и что? А ничего! Вот такова наша жизнь, а автор ее честно живописует.
Но не таков Чехов.
Рассказы Чехова наполнены размышлениями о смысле жизни и загадке смерти, о судьбе России, о войне и мире, о прогрессе и реакции, просвещении и темноте, о правых и левых, о бедных и богатых, об эмансипации женщин, о лжи и истине – и это, заметьте, впрямую.
Да, впрямую, через поступки, слова, споры и мысли персонажей! Вспомните рассказы «Ионыч», «Палата № 6», «Скрипка Ротшильда», «Соседи», «Моя жизнь», «Скучная история», «Дом с мезонином», «Рассказ неизвестного человека», «Анна на шее», «Дуэль», «Жена», «О любви», «Крыжовник», «Человек в футляре», «Хорошие люди», «Ариадна», «Невеста»…
Я бы сказал лучше так: вспомните рассказы Чехова, в которых бы не было острейших и труднейших вопросов морали, политики, да и самой литературы (рассказы Чехова наполнены литературными аллюзиями, литературной полемикой и критикой). На самом деле Чехов куда больший философ, историк и политик, чем Достоевский. Более глубокий и многосторонний. Тем более что Чехов никогда не был таким яростным верноподданным, как ФМД, и никогда не позволял себе нести бессмыслицу типа: «России суждено явить Европе неискаженный лик Христа», а заодно захватить Стамбул и проливы. Не зря Чехов спародировал Достоевского в образе свихнувшегося Федора Лаптева (повесть «Три года»).
Впрочем, что это я… Достоевского я тоже обожаю и считаю, что он по праву делит со Львом Толстым 2-3-е места в русской литературной гонке.