глянуло в немытые, перекрещенные бумажными полосами окна» или «чистый голосок Марион веселым колокольчиком зазвенел над газоном, усыпанным розовыми точками бельфлярусов» – вот так писать не надо.
27 февраля 2016
Уезжаю из Петербурга – любимого, красивого, просторного, всегда свежо проветренного чистым дыханием реки и залива – и такого доброго ко мне.
Две прекрасных презентации, телеэфир (прямой!), радиоэфир, интервью для студенческого журнала и встречи с друзьями, которые уделили мне по два часа своего времени – просто поболтать. Спасибо вам, Александр Мелихов, Дмитрий Травин, Маруся Климова и Ольга Демидова!
29 февраля 2016
Смотришь на какого-нибудь диссидента-демократа 1970-х годов, «подписанта», участника запрещенных акций, пережившего разные гонения и запреты, – сейчас ему за 70, он убежденный лоялист и официальный патриот.
Почему? Поумнел? Обтерся? Опошлился, наконец?
Да нет! Всё это от старческого одиночества. Хочется прислониться, ощутить тепло большого родного тела. А никакого другого тела, кроме государства, поблизости нет. Жестокое скажу: те старики, что счастливы в семье, в любви, – они не изменяют своим молодым идеалам. Не их за возможность прижаться к толпе.
5 марта 2016
Сегодня под утро приснилась Древняя Греция, какой-то рынок.
Толкотня, грязь, запах! ужас! Рыба попахивает, битые куры пованивают, овощи гниловатые, вино бродит, все вокруг с грязными руками и босыми грязными ногами, небритые, косматые, одежда дырявая, пропотевшая, и все – сплошные крестьяне и рабы.
Но зато все эти оборванцы свободно говорят по-древнегречески. Безо всякой натуги употребляя неправильные глаголы во всех временах и наклонениях, не делая ошибок в спряжении глаголов на -mi, привольно и правильно расставляя частицы, эти чертовы men, de, te, oun, toi, ge, а также goun и toigaroun…
Даже завидно. Но, с другой стороны, сплошные крестьяне и рабы, чему завидовать-то?
12 марта 2016
Я счастлив, что начал писать ближе к 60 годам. Почему? Потому что, даже если я проживу еще очень долго, всё равно останется куча недописанного, незавершенного, останутся не только замыслы и наброски, но и вполне пригодные к печати версии…
Но главное – еще через сколько-то лет я не буду тоскливо выдумывать, что бы еще такое написать этакое… Наоборот, я буду спешить, чтобы успеть. И в этом, мне кажется, плюс позднего начала.
А еще я очень доволен, что моя первая книга вышла в 2009 году. Возьмем писателя, книги которого начали выходить в 1970–1990-х годах. И вдруг он видит список: 100 лучших русских книг ХХ века (сейчас многие критики составляют такие списки). Ой! С дрожью он заглядывает туда – и не находит себя! Ужас. Обида. Ощущение дикой несправедливости, окружающей безвкусицы и паутины кумовства.
А смеюсь над этими списками громким хохотом футуриста. Подождем 2100-х годов. Когда будут выбирать лучшие книги XXI века.
13 марта 2016
Две главные ошибки в мечтах о будущем.
Первая – думать, что в будущем будет примерно так же, как в последние 20–30 лет. Машины (пусть электрические) всё так же будут ездить по улицам, а писатель всё так же будет посылать свою рукопись в журнал.
Вторая – думать, что в будущем будет всё совершенно не так, как в последние 20-30 лет, а совсем наоборот. Люди будут летать с помощью личных карманных ракет, а писатель будет посылать свой роман прямо в мозг читателю через порт, вделанный в читательскую макушку.
В будущем не будет ни так, ни этак. Главный вопрос в другом – будет ли оно вообще, это ваше «будущее»? В середине V века н. э. в Риме строились многоэтажные дома с водопроводом и ватерклозетом, а еще через пару десятков лет на руинах этих домов паслись козы…
16 марта 2016
Старые слова и новые значения. «Опровергать». Я по старинке привык считать, что это слово обозначает что-то вроде «доказывать ложность». Именно доказывать! Напр., Галилей опроверг утверждение Аристотеля, что тяжелый предмет падает быстрее легкого. Для этого Галилею пришлось забираться на Пизанскую башню и кидать оттуда тяжелые пушечные ядра и маленькие камешки. Фридрих Шпее, ссылаясь на свой опыт инквизитора, опроверг существование ведьм.
Сейчас «опровергать» всё чаще означает просто «не соглашаться», «отказываться», «отвергать обвинения» и попросту слать оппонента куда подальше, не утруждая себя доказательствами. Опроверг – и дальше пошел.
Хорошая фраза: «Я чувствовала себя так, как могла бы себя чувствовать мертвая женщина» (Стюарт Хоум).
27 марта 2016
Гуляя по Третьяковке после выставки Гелия Коржева, вспомнил чьи-то слова: «Очень уж много великих стихов написано в России в ХХ веке, не пора ли поэзии отдохнуть, сделать паузу».
Великих картин, сдается мне, написано в ХХ веке еще больше, и не только в России (и это важно, поскольку живопись не требует перевода). И не то чтобы я так же радикально призвал художников сделать паузу, нет… Но уж слишком их много, изобразительных изобретений, заполняющих залы однообразной пестротой.
А может, так и надо. Наверное, надо. А я просто устал.
30 марта 2016
Разговор с юным поэтом:
– А вот у Блока, например, есть такие строки:
Что ж, пора приниматься за дело,
За старинное дело свое.
Неужели и жизнь отшумела,
Отшумела, как платье твое?
– Ну да, ну есть, ну и что?
– Значит, можно рифмовать «свое» и твое»?
– Блоку можно. Тебе нельзя.
1 апреля 2016
«Вероятно, нет музыки хорошей или плохой. А есть музыка, которая волнует. А есть, которая оставляет равнодушным. Вот и всё. А от этого, между прочим, становится грустно. Вот, скажем, отец мой любил цыганские романсы. Певал. И мне эта музыка нравилась. А потом сколько унижения романсы эти претерпели. Вкус дурной. И прочее. Помню, Прокофьев ужаснулся, когда я сказал ему, что меня лично цыганские романсы не шокируют. Он-то всячески подчеркивал, что выше этого. И что же? Гонения оказались безрезультатными. Цыганские романсы процветают. Публика, прошу заметить, ломится. Невзирая на негодование передовой части музыкальной общественности.
А вот пример противоположного свойства: творения Хиндемита. Их и публикуют, и записывают. А слушать как-то не очень интересно. А ведь когда-то сочинения Хиндемита производили на меня очень сильное впечатление. Хиндемит – настоящий музыкант, серьезный. И человек довольно-таки приятный. Я немного Хиндемита знал. И музыка его такая же, как он сам. Всё на своем месте, крепко сколочено. И не просто ремесло, а с настроением, со смыслом. И содержание есть. А слушать невозможно. Не дымится эта музыка, не дымится. А цыганские романсы, черт их побери, дымятся. Вот и разберись тут» (Д. Шостакович).
Кажется, что это и про книги тоже.
2 апреля 2016
«Голова – сосуд хрупкий» – Шостакович по поводу того, что Мусоргский так и не записал, не написал оперу «Бирон». И ведь показывал друзьям куски. Те уговаривали записать, а он упорно им в ответ: «И так твердо держу в голове».
Что держишь в голове – переноси на бумагу. Голова – сосуд хрупкий.
Шостакович подписал письмо с осуждением академика Сахарова. Но сделал это не просто под давлением власти, а исходя из своих убеждений. Вот таких:
«Не всякий труд дает право человеку становиться в роль прокурора. Например, если ты всю жизнь разрабатывал проекты по созданию и усовершенствованию водородной бомбы, то вряд ли таким трудом следует гордиться. Получается грязноватый послужной список. Причастность к такому поразительному прогрессу в деле убийства должна была бы отпугивать приличных людей от поучений причастного. Но, как мы видим, не отпугивает. И даже придает этим поучениям дополнительную популярность. И пикантность. Что еще раз доказывает: не ладно у нас с критериями благородства и порядочности. Попросту говоря, сумасшедший дом».
Не так важно, прав он или нет. Я считаю, что нет, не прав. Хотя бы потому, что он не думает о возможности раскаяния, духовного переворота и т. п. Но, повторяю, это не важно. Важно, что такая мысль тоже была и жила в голове человека, мягко говоря, не самого глупого и бездарного.
О Шостаковиче кто-то сказал (кажется, дирижер Рудольф Баршай): «Он не боялся Сталина, но боялся управдома». Как это жизненно, как это про многих из нас. Лаптев у Чехова: «Я боюсь дворников, швейцаров, капельдинеров и полных дам».
12 апреля 2016
Какое богатое слово – «огарочничество»!
Андрей Белый: «…с 1907 года уже выступают на поверхности разгромленной жизни темы огарочничества, крайнего субъективизма, индивидуального террора; это эпоха переживаемого отчаяния с решительным «нет» видимо оправившемуся царизму и буржуазии» (1928). «“Огарочной психологией” в то время называли проповедь “трын-травизма”, подхватываемую послереволюционным надрывом; “огарочное” настроение захватывало и молодежь» (1934).
Огарок – «подросток-хулиган, безнравственный мальчишка» (словарь Ушакова, 1935–1940).
Разговор в коридоре:
– Я понимаю, что это абсолютно гениальная книга, но я не смог ее дочитать.
– Не огорчайтесь. Она настолько несравненно гениальна, что автор не смог ее дописать.
(Я, к сожалению, не расслышал, о какой книге идет речь, но тоже не стал огорчаться: таких книг довольно много.)
– А «Лолита» – на самом деле гениальная книга? – спросила Диляра Тасбулатова.
Ответил:
– «Шахнаме» – тоже гениальная книга. Ну и что теперь?
13 апреля 2016
Еще о гениальных книгах. «Улисса» я прочел два раза. Первый раз – по-английски, в возрасте 17 примерно лет. Со словарем. На спор с самим собою. Ну а потом – как положено, в переводе Хинкиса и Хоружего, с комментариями Екатерины Гениевой.