Старый вопрос. «Достовернее ли стала история, с тех пор как размножились ее источники? – иронически спрашивал Гончаров в своем «Фрегате “Паллада”» (1862). Этот вопрос за десять лет до того на полном серьезе задал знаменитый граф Уваров: «Конечно, источники истории, со времени открытия книгопечатания, размножились до бесконечности, критика сделалась настойчива и искусна, факты записываются тщательно до мелочей, но надежнее ли оттого их достоверность? Это положение вещей благоприятнее ли для разыскания истины?» («Современник», 1851, № 1). А ведь и в самом деле. Смотря что понимать под достоверностью и истиной…
31 июля 2017
Школа уродов. Если «Двенадцать стульев» – это просто веселый авантюрный роман (поиски спрятанного сокровища – вечная тема), то «Золотой теленок» – это радостное и сочувственное живописание кошмара. Ну, протрите же глаза! Страна, в которой разбогатеть можно только воровством, поэтому богатство – это по определению преступление. Страна, в которой невозможно истратить большие деньги: нельзя купить дом или машину, можно только тайком кататься в спальном вагоне и покупать бриллианты. Страна, в которой приличный костюм можно купить только в комиссионке. Наконец, страна, покинуть которую можно только ползком по камышам, рискуя быть застреленным своими или чужими.
Советские моральные уроды и интеллектуальные недомерки, которые любили и до сих пор любят этот кошмар, воспитывались не на Фадееве и Островском – которые все-таки про отвагу и подвиг, – а прежде всего вот на этой ядовитой дряни.
2 августа 2017
Мизо-мизо-мизо, или понятие литературного. Случайно прочитал, что творчество Моэма, оказывается, «до отвращения мизогинно». Сначала я посмеялся, потому что творчество очень многих мировых и русских классиков и не-классиков именно таково. Но потом я смеяться перестал и вспомнил, творчество всех хоть на что-то пригодных писателей полно разнообразных «мизо-». Киплинг – «до отвращения мизотуземен», Бальзак и Золя – «мизобуржуазны», Толстой, напротив, «мизоаристократичен», Драйзер – «мизокапиталистичен», все они гомофобны, но зато Жан Жене и Евг. Харитонов «мизонатуральны». И тоже «до отвращения».
Никуда не денешься. В 1932 году Карл Шмитт издал знаменитую брошюру «Понятие политического», где показал, что это самое «политическое» держится на противопоставлении «Мы – Они», «Друзья – Враги». Боюсь, что понятие «литературного» держится на том же самом. На любви к своим и нелюбви, презрении, а то и ненависти к чужим. Книга, в которой корректно сбалансированы чувства в отношении всех на свете гендеров, рас, этносов, конфессий, сословий, профессий, статусов, а также особенностей внешности и произношения, и не смей ни про кого слова сказать – это протертое безвкусное пюре, не имеющее отношение к литературе.
9 августа 2017
Вызовы долгой жизни. Граф Кирилл Безухов хворал месяц или около того. Старый князь Болконский умер в два дня. Если бы они болели годами, сюжет великого романа был бы совсем другим. Пьер не стал бы богатейшим женихом России и не женился бы на красавице Элен. А княжна Марья не смогла бы принести Николаю Ростову столь солидное приданое.
Вся культура и вся повседневность в течение тысячелетий никак не включала ситуацию многолетнего (и часто дорогостоящего) ухода за беспомощными стариками. Цена цивилизованного «продленного умирания», бывает, подкашивает благосостояние целых семей.
То, что в прошлые времена могло бы стать наследством, перейти к следующему поколению в виде денег или иного имущества, теперь может уйти на оплату лекарств, врачей и сиделок. И добро бы речь шла только о деньгах или вещах. Социальное самочувствие сильно меняется; сыновья и дочери, посвятившие себя уходу за престарелыми больными родителями, счастливы и несчастны одновременно; усталые, часто обедневшие, разрывающиеся между стариками и собственными детьми.
Наша культура еще не готова к вызову старости, не освоила его. Противоречие между столь необходимой для нас всех гуманностью к дряхлым старикам и весьма высокой, подчас неподъемной платой за нее – это противоречие, мне кажется, в принципе неразрешимо.
Как противоречие между трудом и капиталом, между богатыми и бедными (людьми и странами), между биологическим и социальным полом. Без этих противоречий нельзя жить, они создают энергию развития, но они же становятся источником бесконечных трагедий.
– Говорова-Ивануха-Журавель, – сказала, протягивая мне руку, маленькая старушка, кукольная такая старушка с розовым, не очень морщинистым лицом, седыми кудряшками и ярко-синими глазами.
И, видя мое легкое недоумение, добавила:
– Трех мужей похоронила.
У нее была холодная жесткая лапка. Мне было двадцать лет, она была чья-то двоюродная бабушка, дело было на даче, – но мне стало страшно.
11 августа 2017
Ах, как писали о литературе в старину!
«Бальзак, Гонорий (Honore de Balzac), родился в Туре в 1798 году. Он занимался литературою с самых молодых лет и издал, под именем Горация Сент-Обена, около сорока томов романов… В них заметно богатое его воображение, но нет еще того блистательного, оригинального, врезывающегося слога, которым он занял первое место в ряду новых французских повествователей. Потом занялся он книгопечатанием, но, к счастью, внушение авторского таланта обратило его вновь к литературе: он опять начал писать, и произведения его обличили талант, которого не находили в Горации Сент-Обене. Эти произведения были: Последний шуан (le Dernier des chouans), Физиология брака (la Physiologie du mariage), Шагриновая кожа (la Peau de chagrin) и повести, изданные под заглавием Сцены частной жизни (Scenes de la vіе privе́e) и с тех пор помещаемые им в разных парижских повременных изданиях… Г. Бальзак превосходен в описании нравов и характеров, подробностей быта домашнего и движений сердечных; слог его оригинальный, резкий, простодушный, забавный, принимает под его пером все возможные формы» («Энциклопедический Лексикон», т. IV. СПб, 1835, с. 177).
14 августа 2017
Как оживляются мужчины при виде женщин! А женщины – при виде мужчин. Глаза сияют. Улыбки. Осанка.
Какие мы все, однако, несложные…
(На станции электрички.)
23 августа 2017
Театр – зыбчайшее из искусств. Мы считаем Мейерхольда гением. Станиславского тем более. Брехта. Вахтангова. Стрелера. Но мы не видели их постановок. Мы верим на слово.
Моя мама видела, как Книппер-Чехова играла Раневскую – уже после войны, той было сильно за 70, и это было и музейно, и смешно. Всё это легенды – Алиса Коонен в роли мадам Бовари, и Садовский в роли Любима Торцова, и Каратыгин в роли Гамлета. Какая разница, 70 или 170 лет назад? Полагаемся на чьи-то воспоминания.
Или вот я, к примеру, видел Владимира Андреева в роли Зилова (говорили даже, что Вампилов написал эту роль для него), видел Высоцкого в роли Лопахина, болгарских актеров Шопова и Сырчаджиева в ролях Базилио и Сигизмундо в драме «Жизнь есть сон», видел Коковкина в роли дофина Карла – смею вас заверить, что это было гениально. Да кто мне поверит…
Хорошо быть литератором!
24 августа 2017
Этнические штампы в советской литературе. Напр., образ еврея с 1920-х до 1970-х. Вначале это был положительный, даже героический персонаж, Левинсон в «Разгроме», Маргулиес во «Время, вперед!». Далее еврей практически исчез (в военной прозе иногда встречался военврач, журналист или снайпер, у которого погибла вся семья). В «оттепельном» соцреализме появился как позитивный персонаж второго ряда «зам. директора по снабжению», часто – шутник. Потом еврей был снова табуирован (иногда встречались евреи – старые большевики, у Рыбакова и Трифонова). Антисемитских образов советская цензура не допускала, но «типичного еврея» в литературе не было. Чтоб сказали «вот такой-то – еврей». Как, впрочем, не было и «типичного русского».
Зато были «щедрый грузин», «основательный украинец», «веселый молдаванин», «трудолюбивый узбек» и, разумеется, «немногословный латыш».
26 августа 2017
Побыть занудой. В историческом романе действует литовский поэт Юргис Балтрушайтис. Автор пишет, что друзья-поэты считали его «флегматичным рассудительным прибалтом». Меж тем дело происходит в самом начале ХХ века. Слово «прибалт» появилось не ранее 1940 года, особенно же популярно стало в 1970-е. Само слово «Прибалтика», означавшее только Латвию и Эстонию, но не Литву, – в начале ХХ века было скорее научным термином, а в широкий русский речевой оборот («люблю Прибалтику») вошло не раньше 1940-х (а вообще-то в 1960-е).
Зачем это я? Да так. Чистое занудство.
31 августа 2017
Набросок ненаписанного рассказа Чехова:
«Страшная бедность. Положение безвыходное. Мать вдова, дочь девушка, очень некрасива. Мать наконец собралась с духом и советует дочери идти на бульвар. Она когда-то в молодости тайком от мужа ходила, чтобы заработать на наряды; у нее есть некоторый опыт. Она учит дочь. Та идет, ходит до утра, но ни один мужчина не берет ее: некрасива, мала ростом. Дня через два шли по бульвару три какие-то безобразника и взяли ее. Она принесла домой бумажку, которая оказалась лотерейным билетом, уже никуда не годным» (Записные книжки, IV.2.20).
Старый лотерейный билет – похожая история в дневнике Чуковского:
«Какая странная судьба у Маланьи! Дворник соседнего дома Савелий – нелепое чучело – показал ей в какой-то шкатулке свои сторублевые облигации. Она поверила, что он богач, и вышла за него замуж. А вскоре оказалось, что это были не облигации, а объявления о швейных машинах Зингера. Такие же красивые и с цифрою 100».
5 сентября 2017
О культе личности. Ошибка референта.
Выражение «культ личности» в начале ХХ века значило совсем не то, что в середине и далее. Сейчас «культ личности» – это возвеличивание некоей персоны, в 1950–1970-х – синоним сталинизма.