Ну и четвертое. Сегодня умерла редактор Мария Томашевская, о которой – в связи с этой историей – было сказано много странных слов. Мы с ней учились на филфаке, она была моложе меня на три года. Прощай, Маша, царствие тебе небесное.
11 октября 2019
Высокий штиль. Иду по улице, впереди мужчина лет сорока пяти что-то громко и строго объясняет по телефону. Разговор идет о ремонте: какие обои покупать, какой клей, что-то такое.
Вдруг, гневно:
– Что это за «ладно-ладно, понял-понял»?! Внимай, что я тебе глаголю!
14 октября 2019
Всегдашние двое. «Поезд следует до станции “Университет”», – объявляет машинист на каждой остановке. Вот, наконец, станция «Университет». «Поезд дальше не пойдет, просьба выйти из вагонов».
А дальше – картина, которую я наблюдаю регулярно.
Все выходят. Вагон пуст. Но остается сидеть юноша в наушниках. Он смотрит в пространство и иногда тихо кивает сам себе. Но чаще – сидит неподвижно. Опустевший вагон не наводит его ни на какие мысли. Но примерно через пять секунд после того, как последний пассажир покидает вагон, он зачем-то выдергивает наушники, озирается, криво улыбается и выскакивает наружу. То есть сообразил наконец! Вышел из мира дивных звуков в суету бытия.
Но как только он выбегает из вагона, как навстречу ему, едва не сбивая его с ног, в опустевший вагон врывается тетенька с двумя сумками. Она победно плюхается на сиденье, ставит сумки рядом – одну справа, другую слева – и вытирает пот со лба. Радуется, что народу никого. Потом осматривается, шепотом произносит что-то ругательное, подхватывает сумки и выбегает вон.
Всегда завидовал вот таким людям. Порывистым и безрассудным.
19 октября 2019
Масштаб личности. Знаменитая цитата из Пушкина. «Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал, и мерзок – не так, как вы, – иначе…». Но как же – «иначе»? – спрашивают люди.
Отвечаю.
Сильнее, то есть падает глубже, подонствует мерзее. Ну что такое, в самом деле, мелкий уездный сладострастник, соблазнивший гувернантку и потом трусливо заплативший ей отступного и давший деньги на билет в родной город, чтоб его законная жена не узнала? Вот Лев Толстой – другое дело! Перетрахал три деревни, а потом своей невесте давал читать дневники своих похождений.
Ну что такое учетчик ремстройтреста Иван Иваныч, скукожившись под грозным оком и сиплым рыком лейтенанта НКВД, написавший дрожащими пальцами, что сосед Сидоров – троцкист? Вот народный артист республики, регулярно строчащий доносы на коллег, – это я понимаю. Масштабы, масштабы! Вот что, наверное, имел в виду А.С. Пушкин под словом «иначе».
20 октября 2019
Почему Петер Хандке и Ольга Токарчук?
Потому что в год 80-летия начала Второй мировой войны надо было дать Нобелевку кому-то из Германии и кому-то из Польши. В знак, так сказать, нового европейского единства, вечного примирения и ты ды и ты пы.
Тем более что появилась возможность дать сразу двум авторам – как удобно!
22 октября 2019
Советская ночь. Сегодня вспоминала Галина Рогова, выпускница 175-й. Я тоже, кстати, в этой школе учился, только гораздо позже. Итак. 1950-й год:
«Я, первокурсница истфака МГУ, бегу по переулку вдоль Телеграфа на факультет, идет летняя экзаменационная сессия. Вдруг навстречу мне – Вознесенская (кажется, Майя), дочь члена политбюро. Она в школе была на класс старше, но мы хорошо знакомы: умная, доброжелательная. Оживленно болтаем о студенческих делах, кто где. Поболтав и повспоминав школу, расходимся – две веселые девчонки. Я знаю, что отец ее арестован, она знает, что я знаю. Ни малейшего намека».
Вот где страх и ужас вечной ночи. А так-то да. Веселые девчонки.
29 октября 2019
В мире есть секс. Этот секс беспощаден! У Сомса Форсайта была длинная челюсть. Поэтому, когда он первый раз, потеряв голову от любви, вдруг поцеловал Ирэн руку, ее чуть не стошнило. Он ей был физически противен. Однако она вышла за него замуж, думая, что стерпится. Не стерпелось. Однажды он, оскорбленный долгим и явным отвержением, силой настоял на своих супружеских правах. Ну, тут всё вообще рассыпалось. Неприязнь Ирэн к Сомсу – именно сексуальная. Не потому, что она левая, а он буржуй. Или она богема, а он мещанин. Просто нижняя челюсть длинная, и ей это гадко. Бедный Сомс! Бедные все Форсайты.
Анне Карениной тоже был неприятен ее муж.
Что касается «Войны и мира», то Пьер Безухов в свои 20 лет просто не умел трахаться так, как понравилось бы его 19-летней сексуально мощной Элен. То ли дело Долохов! А вот князь Андрей не любил Лизу из-за ее тупости, покорности, беличьего личика и усиков на верхней губе, что делало ее похожей на одного знакомого мальчика – и совершенно отбивало всякую охоту…
А все глубокие и трагические нравственные искания Степана Касатского, он же отец Сергий, были вызваны простым обстоятельством: его невеста перед свадьбой спала с императором и сообщила об этом своему жениху. Он обиделся и спрятался в лоне Церкви.
О «Братьях Карамазовых» и, к примеру, «Идиоте» я и не говорю.
Вот, собственно, и всё. Не надо валять дурака. Надо понимать, откуда берутся не только дети, но и сюжеты, проблемы, «проклятые вопросы», экзистенциальные кризисы и т. п.
30 октября 2019
Век живи… Не успел я привыкнуть, что Лев Толстой на самом деле Лёв Толстой, так вот вам новое дело – Достоевский, оказывается, Достоевский, он сам так себя называл, чтоб не казаться поляком.
Об уместной одежде. Посвящается Юлии Максимцовой.
Денди страдал, что у него пиджак слишком уж новенький, и Браммел уже отпустил по этому поводу шутку.
Маэстро горевал, что у него замятые фалды фрака, а он стоит к зрителям спиной.
Невеста рыдала, что у маменьки не хватило на брабантскую фату и родственники жениха обидно перешептываются.
Покойник тосковал, что от желтых подошв его парадных туфель забыли отлепить квиточки из ремонта обуви.
Поэтому он встал, перекинул ноги через крышку гроба (под коленками резало), вылез, послюнил палец и отлепил эти чертовы бумажки.
Собрался лечь снова, но там уже был кто-то другой. Следующий.
Тогда он сел в первый ряд и стал хихикать над мятыми фалдами фрака маэстро.
Маэстро обернулся и ткнул ему дирижерской палочкой в глаз.
Денди отпустил по этому поводу уж совсем рискованную и отчасти кощунственную шутку, сравнив дирижерскую палочку с копьем сотника Лонгина, а покойника сами знаете с кем. От этого даже Браммел хмыкнул и отошел в сторону.
И только невеста, продолжая рыдать, отерла своей не брабантской фатою кровь на лице покойника.
Он прошептал ей: «Ты так добра, дитя мое! Ты будешь счастлива!»
Она улыбнулась и хотела его поцеловать.
Но ее матушка не велела, сказав: «Жених уже в церкви!»
6 ноября 2019
Сегодня умер Лев Александрович Аннинский, критик и, как бы сказали нынче, «историк культуры». Не только историк, но и практик культуры, человек, делавший ее на протяжении десятилетий.
Критический метод Аннинского был по-своему замечателен. Он, как мне кажется, наследовал крупнейшим русским критикам XIX века вроде Белинского, Писарева, Добролюбова – а также Каткова и Суворина. Особенно последним, с их резким переходом от революционности к охранительству. Но самое главное, что унаследовал Аннинский от этих столпов русской критики, – пристальное внимание к «что написано, о чем написано, в каком духе написано» – при некотором пренебрежении к «как написано». Сказать короче – этика и политика подминали эстетику.
Но мало того! Аннинский сделал еще один шаг. В полемике с Юрием Трифоновым он сказал (цитирую по памяти): «Я такой же писатель, как и вы. Только вы пишете о жизни, а я – о ваших книгах. Смешно, если кто-то будет вам говорить, что “на самом деле в жизни всё не так, как вы пишете!” Точно так же смешно, когда вы мне говорите: “На самом деле в моих книгах всё не так, как вы пишете!” Для вас объект творчества – жизнь, для меня – ваши книги». Вот так.
Я лично многим обязан Льву Александровичу. Причем не вообще (типа «поддержал», «помог», «открыл глаза») – а чисто, как говорится, конкретно. В 1990 году он пригласил меня на должность заведующего отделом национальных отношений в журнал «Дружба народов». Он уходил оттуда, а на свое место привел меня. Это было круто. Это было престижно. А главное, это было очень интересно. Я проработал там до 1994 года, это были прекрасные годы, именно там я подружился с Александром Руденко-Десняком, Ириной Дорониной, Александром Архангельским, Еленой Шубиной, Натальей Ивановой, Леонидом Бахновым, Юрием Калещуком, Вячеславом Пьецухом и многими другими интересными, умными, колоритными людьми.
И разумеется, я продолжал дружить с Львом Александровичем, беседовать с ним лично и по телефону, встречаться в гостях, слушать его рассказы, читать его книги.
Царствие Вам Небесное, вечная Вам память, наш дорогой и незабвенный старший друг.
8 ноября 2019
Литературные страдания. «Господин сочинитель! – пишут мне. – У вас, конечно, неплохие рассказы, стиль-фабула и всё такое, но вот с героями как-то слабовато. Какие-то они все потерянные, неуверенные, мелкие, бесцельно и бессмысленно живущие. Желания у них какие-то приземленные, планы не масштабные, а то и вовсе нет никаких планов: так, день да ночь – сутки прочь, мелкие карьерки, мелкие интрижки… Где сильные люди, готовые ради большого дела на серьезные усилия и жертвы? Где ученый, не спящий ночей в лаборатории и дающий отпор карьеристу и плагиатору? Где судья, стоящий на страже закона? Где ваш брат писатель, который борется за правду искусства или за судьбу молодых талантов? Где государственный муж, который?.. Ну и так далее. А любовь? Где любовь страстная, самоотверженная, готовая на труд и жертву. Одним словом – где герой? А не эти ваши шерочки с машерочками?»