Кстати, в черновике у Ивашина вполне говорящая фамилия – Кашинцев.
А в набросках к повести «Три года» у Лаптева фамилия Ивашин.
8 ноября 2020
Об искусстве комментария. Представим себе, что мы читаем некие мемуары, в которых есть такая, например, фраза:
«18 октября 1920 г. Гуляла с милой Шурочкой Буксгевден по Большой Дворянской, ныне Урицкого. Встретили Анатоля Купцова и всю компанию поэтов: Свитлого, Васильева и Анечку Горобцову. Выпили пива в пивной “Версаль”. Шурочка сообщила, что выходит замуж за Колю Сиверцева».
Комментарий:
18 октября 1920 г. Александра Буксгевден была уже в эмиграции в Париже, куда уехала в начале 1919 года. Большая Дворянская была переименована не в Урицкого, а в Володарского. Поэт Анатоль (очевидно, всё же Антон) Купцов был в июле 1920-го уже арестован ЧК и расстрелян через три (?) недели. Поэт Свитлый Авдий Сергеевич к 1920-му был также в эмиграции. Неясно, о ком из поэтов Васильевых идет речь, но ни Иван, ни два Николая, ни Петр в это время в этом месте быть не могли, поэту же Павлу Васильеву было всего 10 лет, а поэту Сергею Васильеву – 9 лет. Анна Горобцова – неизвестная личность. Возможно, речь идет о кузине поэта А.С. Свитлого Алевтине Гурбенцовой, известной по двум посвящениям в его стихотворениях.
Пивная «Версаль», точнее, ресторан такого названия, располагался не на Володарского (быв. Большой Дворянской), а на Малой Московской (с 1922 г. по 1992 г. – ул. Зари Свободы), но в мае 1920 г. он был закрыт, и на его месте была столовая № 4 Пролетарского райпо.
Александра Буксгевден вышла замуж в 1934 году за полковника французской армии графа Анри Робера де Сен-Жетона. Кто такой Коля Сиверцев, установить не удалось, в письмах и записных книжках графини Александры Буксгевден де Сен-Жетон, изданных в 1967 г. в Лувене, такого имени не обнаружено.
Наконец, сама сочинительница мемуаров 18 октября 1920 года плыла на пароходе «Аретуза» из Риги в Лондон, так что в указанный день ни по какой улице российского города гулять не могла.
Вопрос: надо ли вообще комментировать эти мемуары, если в них почти всё – вот так?
9 ноября 2020
Если не гений, то кот. Когда-то умные люди, даже несмотря на протесты Веры Набоковой, считали, что «Роман с кокаином» М. Агеева (М.Л. Леви) на самом деле написал Набоков. Почему они так считали? Потому что «ну кто же еще мог написать такой стилистически блестящий психологически-эротический роман? Ну, кто? То-то же. Конечно же, это Набоков под псевдонимом!»
Точно так же сейчас приходится слышать, что «Двенадцать стульев» на самом деле написал Булгаков. Почему? Да потому, что гений сатиры у нас один. Какие еще Ильф и Петров, что они там могли-умели? Нет, это явно Булгаков!
Что это? Это авторитарность нашего сознания.
11 ноября 2020
Вдруг в разговоре вспомнилась фраза, которой завершается биография Мандельштама в издании 1973 года, автор предисловия А.Л. Дымшиц: «Литературная биография Мандельштама оборвалась в 1937 году. В начале 1938 года он умер».
Были в истории более жестокие режимы, чем советский? Да сколько угодно. От Калигулы и Нерона через Чингисхана и Тамерлана до Пол Пота. А вот были ли более лживые? Думаю, нет.
12 ноября 2020
Дипломы хотят сделать (кратко)срочными. Прошло, к примеру, 5, 10, 15 лет – надо подтвердить. Это я бы распространил и на диссертации. Также будет полезно раз в 10 лет перезаключать браки и подтверждать отцовство/сыновство (материнство/дочеринство).
С писателями я бы сделал срок покороче. Написал книгу – через 5 лет напиши вторую. Комиссия примет решение: если она не хуже прежней, тогда ладно. А если нет – то авторство прежней книги у тебя забирают и отдают хорошему, перспективному писателю.
18 ноября 2020
Еду в такси по Садовому. Многорядные пробки в обе стороны. Машины стоят впритирку. Ощущение безумия. Все безумцы, и я тоже: кто мне велел ехать на машине, а не на метро? Да, ковид, ковид. Я в маске. Очки потеют. Кошмар.
20 ноября 2020
Два дня назад умер от ковида Саша Дубянский. Наташа Зимянина показывала его отчаянные смски из больницы, он задыхался, пальцы не слушались. Прекрасный человек, филолог (индолог) и музыкант, мы познакомились чуть ли не в 1968 году. Тема его диссертации: «Мотив расставания в тамильской поэзии».
21 ноября 2020
Вчера умер Коля Богомолов, великий изучатель Серебряного века. Он был на один день меня моложе. Учились на одном курсе. Огромный, мощный, веселый. Лимон ел, как яблоко, кусая его сбоку, сквозь кожуру. Почему я это вспоминаю?
23 ноября 2020
Повод и эпизод. В каком-то рассказе Чехова один юрист спрашивает коллегу: «Если извозчик пришел в трактир, съел обед и отказывается платить – то это что? Кража или мошенничество?» Ответ: «Ни то, ни другое. Это просто повод к гражданскому иску».
Таня Малкина рассказала о визите водопроводчика, который, во-первых, глух, во-вторых, убеждает ее, что в «этом доме всегда батареи плохо греют», в-третьих, старается убедить хозяйку, что ей только кажется, что батарея холодная, а на самом деле она нормальная, и, в-четвертых, быстро убегает из квартиры.
Она спрашивает: «Что это? Непрофессионализм или издевательство?»
Отвечаю: «Ни то, ни другое. Это просто эпизод из артхаусного фильма».
2 декабря 2020
Из жизни знатоков и ценителей.
– Я большой фанат Полины Барсковой, люблю Дану Сидерос, Леву Оборина, Лену Фанайлову, Юлика Гуголева, молодого Федора Сваровского, ну и старого Даниэля Сваровского, Карла Фаберже, Георга Йенсена, Луиса Тиффани, Луи-Улисса Шопара, а также Гитте Дюрберг и Хеннинга Керна.
– А Рене Лалика?
– Ну как же без него! Рене Лалика обязательно! и Алена Рене тоже! А вот насчет Рене Клера и Рене Клемана сомневаюсь. Первый – какой-то легковесный. Второй – махровый реалист. Ну их. Рене Лалик их забивает.
8 декабря 2020
Литература как биография. Некоторая унаследованная от 1870-х (sic!) гг. «принародненность» нашей критики – и существенной части читателей – заставляет с особым, ласковым вниманием относиться к авторам с «трудной, необычной судьбой»: из деревни, из бедной семьи, сидел, скитался, трудился за гроши на тяжелой работе, и так далее. Пережитые скитания и страдания превращаются как бы в молчаливую часть писательского высказывания, и эта часть как бы прочитывается в любом тексте (бывшего) скитальца-страдальца. И вместе с тем – пристальный и жадный интерес к людям «из верхов», к богачам, к звездам, к власти и деньгам.
В общем, интересны авторы с биографией, которая так или иначе выбивается из общего ряда, из условной серединки, из серого «ни два ни полтора» – и не принц, и не нищий. Многие литературные судьбы определяются биографией автора – но не опосредствованно, что и так понятно (в текстах отражается пережитое), – а напрямую, «тупо», как говорится: у него такая жизнь необычная (крутая, жесткая, отважная, богатая, семь жен, и все кинозвезды) – поэтому и писатель он как минимум интересный. Вот такая странность и несправедливость.
PS. Полностью отдаю себе отчет в том, что это и меня касается: знаменитая фамилия и «герой любимой книги нашего детства» – всё это не могло не повлиять. Как в ту, так и в другую сторону, но это уже не так важно.
Вот такая, повторяю, странность и несправедливость.
23 декабря 2020
Как жалко и как стыдно, что закрыли «Огонек». Этот журнал – одно из немногих «национальных достояний» в прессе, издавался сто двадцать лет – при Николае II, при Временном правительстве, при коммунистах, в перестройку, в новой России – и вот теперь всё. Оптимизация.
Нам говорят:
– Это просто бизнес! Ничего личного.
Но пусть бизнесмен, для которого есть только бизнес и ничего личного, – пусть он не удивится, когда завтра у него отнимут бизнес, посадят в тюрьму, а на слабый писк «В чем я виноват?» ответят:
– Это просто политика! Ничего личного.
30 декабря 2020
Два великих писателя родились 30 декабря – Редьярд Киплинг и Даниил Хармс.
Они великие не просто потому, что прекрасны своими стихами и прозой, что нередко случается. И даже не только потому, что сильно повлияли на литературу, что в целом не так уж хитро.
Они изменили жизнь. Так сказать, пересоорудили ее. «Чистый Хармс» и «полнейший Киплинг» – это не про книги, а про то, как теперь устроено бытие.
2021
2 января 2021
Совсем молодой, двадцати одного года, Валерий Брюсов написал: если критику не понравился рассказ Чехова, «…то первый вопрос, который должен задать себе критик, это не “Где ошибка автора”, а “В чем недостатки моего понимания, если мне это не нравится”» (речь шла о рассказе, или, скорее, повести «Три года»).
Брюсов был вроде бы ниспровергатель авторитетов и приличий. «О закрой свои бледные ноги» он опубликовал в том же самом году. Но он понимал, что культура – это в том числе иерархия норм и ценностей.
Когда я говорю, что люблю Моранди, мне иногда возражают: «Какой смысл в этих простеньких изображениях. Почему это – великое искусство? Объясните нам!»
Можно, конечно, долго объяснять про колорит, композицию и мазок. Про то, что эти маленькие натюрморты с кувшинчиками так же монументальны, как фрески Пьеро делла Франческа. Что каждый натюрморт Моранди можно уменьшить до размера почтовой марки или увеличить до размера стены многоэтажного дома, и они ничего не потеряют. Можно даже вымерять углы и пропорции.
Но в этом мало толку. Потому что всегда могут возразить: «Ну и что?»
Да ничего. Есть короткий и внятный ответ. Поскольку эти простенькие изображения уже более полувека несут огромный и серьезный смысл для многих людей, поскольку эти картины висят в лучших музеях мира и о них написаны сотни статей и монографий, академических и популярных… и при этом они – не абстракции, не сюр, не шок, не хайп, а вроде бы «просто натюрморты» – то было бы правильнее спросить себя: «А что со мной не так, что я не вижу в этих картинках смысла?»