– Ладно, не надо так уж прямо вот… – повторил он.
– Что не надо? – изумилась она.
– Не надо говорить глупости! – поморщился он. – Не морочь голову.
– Я не морочу тебе голову, – она резко побледнела. – Я говорю правду.
– Не морочь голову себе! – раздраженно сказал он. – Сама себе не морочь голову, понимаешь?
– Я говорю правду, – повторила она, продолжая его обнимать. – Что-то случилось? Ты меня разлюбил?
– О, боже правый! – он помотал головой. – Что за словеса! Нет, ничего не случилось. Я очень хорошо к тебе отношусь. Я тоже к тебе привязан. Я очень дорожу нашими отношениями. И я от души надеюсь и верю, что в наших отношениях ничего не изменится.
– Понятно, – сказала она, разжала объятия и отошла на два шага.
– Вот и прекрасно, – он подошел к ней, поцеловал ей руку.
– Ты зачем пришел? – спросила она.
– Здрасьте! – засмеялся он. – Как я мог не прийти первым делом к тебе? А к кому еще мне приходить? Не чужие, слава богу! Пришел сказать, что вот он я. В твоем полном распоряжении.
– Хорошо, – она пыталась улыбнуться. – Я тебе позвоню.
– Вечером?
– Постараюсь. Как получится.
Почему этот текст называется «упражнение»?
А потому что это не просто рассказ, но и – если захотеть – своего рода упражнение для начинающих писателей.
Надо придумать, кто эти люди. В каких отношениях они были. Почему они разлучились на полгода. Отчего «она» только сейчас решилась сказать ему, как он ей дорог, и почему «он» на это так странно среагировал. Ну и конечно, сочинить, чем дело кончится.
Но это еще и упражнение для читателей.
В этом тексте есть две подробности, которые важны для развития сюжета и для понимания характеров.
Вот такие:
1. «Он вошел в эту комнату. Она стояла у окна…» и потом: «Он жил предвкушением того, как они войдут в его пустую квартиру, обнимутся…»
То есть это не ее квартира. Потому что после полугодового отсутствия внезапно войти в чью-то комнату, без того чтоб сначала не войти в квартиру, – невозможно. И потом, если это ее квартира, зачем же ее вести к себе, зачем с утра специально готовить свое жилье к любовному свиданию («повалятся на кровать, которую он утром застелил свежим бельем»)?
Это явно что-то офисное. Но что именно? Куда можно вот так запросто войти и где героиня легко может оказаться одна?
Ординаторская или сестринская в больнице?
Комната сотрудников в библиотеке?
Косметический кабинет в парикмахерской?
Корректорская в редакции?
Ну или что-то в этом роде.
2. Почему «он» говорит с «ней» как-то грубовато, даже просто грубо, хамски, пренебрежительно. Героиня признается ему в любви, счастливо шепчет, что он – самый главный человек в ее жизни, а герой отвечает: «Не говори глупости! Не морочь голову сама себе!»
Что это значит? Наверное, это значит, что между ними – некая социальная пропасть (не «на самом деле», а с точки зрения героя, разумеется). Герой считает ее ниже себя, причем настолько ниже – что даже ее попытка сказать «я тебя люблю» вызывает его протест. «А кто ты такая, меня любить?» Что-то глубоко феодальное. Крестьянка не имеет права любить барина. Она может ему отдаваться вполне искренне, может млеть от наслаждения, может принимать от него подарочки и даже этак трогательно принести ему букетик полевых цветов или вышитый рушник – но любить?!?! О нет! Любить его – то есть претендовать на диалог сердец, на место в его сердце – может только дворянка. Ну в крайнем случае купеческая дочь.
Или у него такой ужасный характер? Но – какой именно? Сноб, садист, нарцисс?
Вот такой неприятный получился герой. Вот такая безысходная любовь у героини. Или можно что-то исправить?
30 апреля 2021
Родительская пятница. Меня родители не били. Но два раза тряханули, взяв за шиворот. Оба раза – за капризы. За дурацкое и злобное нежелание надеть шарф (папа) и за девчонский рев по поводу дождя (мама). Тряханули крепко. Я запомнил. Спасибо им за это.
Я благодарен моим родителям за любовь и внимание.
За то, что они всегда меня выслушивали.
За то, что папа читал со мною Пушкина и объяснял непонятные слова, имена и названия. Читал мне Пастернака, учил понимать музыку стиха. Водил меня в цирк и в театр.
За то, что мама ходила со мной в музеи и на выставки, рассматривала со мной альбомы репродукций.
За то, что они оба рассказывали мне о своем детстве.
За то, что они объяснили мне – мой «талант художника» был обычной детской одаренностью, и она кончилась в 14 лет навсегда, и чтоб я не надеялся.
За то, что они воспитывали меня в скромности. У меня почти не было карманных денег. Я донашивал перешитые папины вещи – при том, что мы были, в общем-то, богаты, по сравнению со средним советским уровнем.
За то, что я никогда-никогда не клянчил шмоток и штучек.
За то, что я никогда не врал, не брал чужого, не хамил, не обижал слабых (включая кошек и лягушек). Эти четыре «не» они мне крепко внушили.
За то, что свои первые деньги я заработал в 15 лет.
За то, что у меня были учителя английского, немецкого и латыни.
За то, что они отговорили меня становиться военным или священником – были у меня такие вполне серьезные мечты.
За то, что меня отправили учиться в самое непрактичное заведение – на кафедру классической филологии. Молодой человек, сказали мама с папой, должен учить либо математику, либо древнегреческий язык. К математике я не был способен. Оставалась античность.
За то, что я всегда сам убирал свою комнату.
За то, что я перепечатывал на машинке папины рассказы.
За то, что к общему столу я готовил котлеты или жарил мясо.
За то, что, когда у меня, пятнадцатилетнего, родилась сестра, я нянчил ее, гулял с ней, а потом водил в садик, забирал из школы.
Да, и еще. Они разрешали мне, подростку, курить и выпивать.
Но нет в мире совершенства. Шутка… Простите.
4 мая 2021
Странный новый стиль:
«В Санкт-Петербурге раскрыли подпольный банк, которым руководили четыре домохозяйки». Это новая новость. А вот привычная: «Автомобиль “майбах”, управляемый безработным москвичом, протаранил фонарный столб».
Сейчас мне объяснят, что в первом случае речь идет всего лишь о неработающей замужней женщине, а во втором – просто о неработающем человеке. Но у меня (и, я думаю, у очень многих людей) слова «домохозяйка» и «безработный» вызывают совсем другие ассоциации.
Так и представил себе: четыре такие Марьпетровны, веселые, в фартуках, окруженные детишками, с уполовниками в руках, рядом с кипящими кастрюлями и скворчащими сковородками, рулят незаконной обналичкой денег. И бедный обтерханный мужичок, под бессмертные звуки «Я Чарли безработный, хожу весь день голодный…» (или мрачный мужик в драной спецовке, уже под звуки «Интернационала») – садится в «майбах» и расфигачивает его о фонарный столб.
Смешно.
11 мая 2021
Классика и совремессика.
Роман «Токсичные отцы и травмированные дети».
Ну еще «Они сражались за личное пространство».
12 мая 2021
Русский язык как недоступная роскошь? Читаю на разных сайтах: «Похороны жертв шутинга в Казани пройдут сегодня». «В ОП РФ призвали покончить с анонимностью в Сети после шутинга в Казани». «Список пострадавших во время шутинга в казанской школе». «Такой-то высказал мнение о шутинге в казанской школе». Уже встречается также и «скулшутинг». Как будто нет русского слова «стрельба». И какая глухота! Эти люди не слышат, что в слове «шутинг» (русскими буквами и с русским произношением) виднеется «шутка», «шут». Шутинг – что-то шутливое.
Скажу кратко и зло:
– Тупые попугаи, прикусите свои косные языки! Говорите по-русски!
13 мая 2021
Написать бы роман о писателе – научном фантасте 1960-х, который попал в наше время и увидел, что:
вместо умных уборочных машин – улицы метут гастарбайтеры. Вместо умных машин, которые умеют кроить и шить, – эту работу делают дети, рабы голода, в далеких южных странах. Вместо торжества интеллекта – «колдуны и ясновидящие» и всплеск религиозности. Вместо чистой и милой любви – смута и ссора по поводу гендера, трансгендерности, бигендерности, агендерности и пр., и пр. Вместо сильных и бодрых личностей – издерганные невротики, копающиеся в «травмах» и «токсичных родителях».
Так сказать, «научно-реалистический роман».
16 мая 2021
Первый мем из «Мастера и Маргариты».
Я прочел роман Булгакова сразу, в самом начале декабря 1966 года, в № 11 журнала «Москва» первую часть и в январе («Москва», 1967, № 1) – вторую часть.
Летом я привез эти два журнала на дачу. Дал почитать своим друзьям-ребятам. Вы ни за что не догадаетесь, какой «мем» был оттуда извлечен и пошел в ход. «Рукописи не горят»? «Никогда ничего не просите…»? «Правду говорить легко и приятно»?
О нет!
«Ты понял меня, или ударить тебя? Я понял тебя, не бей меня».
Инструментальная идентичность. Рассказывал Сергей Лукницкий – юрист, писатель и журналист. Тогда он работал в прокуратуре. Звонок по телефону. Он снимает трубку:
– Лукницкий, такое-то управление.
– Добрый день! Это братья Вайнеры.
– Здравствуйте! – обрадовался Сергей. – Очень приятно! Простите, а это Аркадий Александрович или Георгий Александрович?
– Да какая разница! Это братья Вайнеры!
– Простите, но как к вам обращаться?
– Да неважно! Это братья Вайнеры. У нас короткий вопрос…
Так он и не узнал, кто именно ему звонил. Но на вопрос ответил.
Любовь интеллектуалов. Сценарный гуру Александр Молчанов спрашивает: «Вы на первом свидании с кем-то, и всё идет отлично. Но вот он (она) называет свою любимую книгу, и вы немедленно уходите. Как называется книга?»
Интересный вопрос. Хотя мне кажется немного странным, если человек на первом свидании докладывает, какая у него любимая книга.