– Чем я могу вам помочь, графиня Анна?
Анна моргнула, а потом распахнула глаза. Она не хотела возвращаться в то место. Там было положено начало всех несчастий, произошедших в крепости Дорн. Безучастное поведение Тристана. Его смерть. Разрушающиеся каменные стены. Тогда она в последний раз чувствовала ноги. Все это лежало за дверью, которая теперь медленно открывалась.
Страх – мощный стимулятор.
В этот миг Анна испугалась так, как не бывало уже давно. Она убеждала себя, что это всего лишь воспоминание, что оно не может ей навредить. Затем графиня сосредоточилась на предложении, истоки которого она искала. Если страх действительно стимулирует, то сейчас ей нужно было снова закрыть глаза и вспомнить тот поздний вечер в Баден-Бадене. Накрыв лицо ладонями, Анна позволила тьме окутать себя.
Тогда Леметр сразу понял, по какой причине посетительница пришла к нему. Магнетизёр проводил салон в курортном городе и лечил там болезни рейнского общества. Он избавлял аристократов от недугов, а в благодарность получал богатства и ценные сведения. Еще до того, как Анна постучала к нему в дверь, Леметр уже знал, кто она такая. Причина ее появления была ему тоже известна.
– Я проигрываю состояние мужа, – призналась Анна после четырех чашек чая и пустой беседы. Эти слова разрушили в ней барьер. Теперь она проливала слезы перед незнакомцем. Леметр молчал; он ждал. Его терпение казалось Анне большим открытым пространством, куда она могла свалить вину.
Графиня рассказала ему все. Как она под разными предлогами украдкой выбиралась из крепости, чтобы поехать в игорный дом в Баден-Бадене. Как она проводила ночи за карточным столом и потеряла целое состояние в безик, экарте и вист[73]. Каждый раз она покидала казино с ощущением, что проиграла Битву народов под Лейпцигом. Но когда Иммануэль останавливал карету во внутреннем дворе их крепости, Анна точно знала, как отыграться. В следующий раз она навестит игорный дом снова и непременно отпразднует триумф.
Конечно, у нее ничего не получалось. Теперь она знала, что ее стратегии за карточным столом были уловкой, благодаря которой она могла поскорее вернуться в казино.
Когда Тристану пришлось продать два загородных дома, Анна стала осознавать, что с ней происходит. Она хотела обратиться за помощью. Но к кому? Ни один врач не смог бы ее вылечить. Ни один священник не смог бы сберечь ее, отпустив ей грехи: на следующую ночь она бы все равно незаметно улизнула из крепости.
За игровым столом графиня и услышала о магнетизёре, проводящем салон в Баден-Бадене и излечивавшим гостей от самых необычных болезней, в том числе и душевных.
Леметр действительно ей помог. Лечение проходило у него на вилле недалеко от концертной эстрады Баден-Бадена. Под звуки курортного оркестра Анна лежала на кушетке, сложив руки на груди и устремив взгляд на украшенный лепниной потолок. Звучным голосом магнетизёр капал слова ей в уши. Что при этом происходило, Анна не знала. Но после третьего сеанса что-то изменилось.
Графиня по-прежнему ходила в казино и проигрывала будущее семьи. Но ее это больше не волновало. Напротив: она покидала игорный дом в приподнятом настроении. Леметр избавил ее от забот и тревог. Как ему это удалось, Анна не понимала. Но ей было все равно. Во всяком случае, какое- то время.
Однажды, войдя утром в курительную комнату крепости Дорн, Анна встретила там Леметра. Магнетизёр и ее муж сидели на краю тяжелых кожаных кресел и были поглощены беседой. Анна поприветствовала посетителя как незнакомца. Тристан не должен был ни о чем узнать – ни о том, что Анну называли «нерадивой Марией[74] Баден-Бадена», ни о том, что она проходила лечение у Леметра.
Казалось, француз тоже это понимал. Он сделал вид, что никогда не встречал Анну. Втроем они провели насыщенный вечер. Затем Леметр покинул крепость Дорн.
Но он вернулся.
Сперва мужчина гостил у них лишь порой. Когда Анна и Тристан устраивали большие приемы, магнетизёр обычно был в списке гостей. Вскоре он стал присутствовать и на небольших вечерах, а через несколько месяцев внезапно явился в крепость и отправился с Тристаном на конную прогулку, пока Анна сидела дома. Чего он добивался? Неужели он вправду подружился с Тристаном?
Ответ она получила в роковое воскресенье октября 1841 года.
Анна сидела в инвалидном кресле у окна «Элефант-Бьютт», и ей казалось, что резкий запах огня в камине все еще щиплет ей нос. В тот вечер пламя в камине в кабинете Тристана трещало поразительно неудержимо. Поленья источали пряный аромат, наполнявший комнату. Там горели не буковые дрова, которые слуги ежедневно складывали рядом с каминами дома, чтобы господам было тепло. В камине обугливалось что-то еще, что-то, пахшее тайной и обманом.
Леметр развалился на диване, словно не Тристан, а он был хозяином замка. Анна никогда не забудет, как магнетизёр поставил ботинок на дорогую обивку. Казалось, Тристана это ничуть не тревожило. Склонившись над листом бумаги, он писал танцующим пером, а у него на лице сияла улыбка – так он подписал свою гибель.
Вмешаться Анна не успела: вскочив, Леметр вырвал документ из рук Тристана. Магнетизёр поднял бумагу перед собой и принялся читать. Удовлетворенно кивнув, он посыпал чернила песком. Затем мужчина сложил бумагу вдвое и сунул ее в карман жилета.
Все было кончено. Как Анна узнала из уст Леметра, Тристан переписал крепость Дорн на имя магнетизёра. Все поместья и доходы отныне тоже принадлежали злодею. Бывшие владельцы должны были покинуть замок. Новый хозяин дал им на это две недели, чтобы они успели все спокойно уладить.
С этими словами француз распрощался.
Анна бросилась к Тристану и впервые за все время их брака накричала на мужа. Она хватала его за плечи, за щеки, трясла, призывая наконец прийти в себя. Но Тристан продолжал улыбаться как ребенок. В какой-то момент Анна вдруг поняла, что это была та же улыбка, которую она сама чувствовала на лице, покидая игорный дом. На сей раз они сами стали карточными столами. И Леметр забрал выигрыш с их спин.
Анна вспомнила все, что произошло дальше. Карета. Погоня вниз по горе, на которой стоял замок. Иммануэль, которому удалось перехитрить Леметра. Дождь. Выстрел из терцероля. И замок, разрушившийся над головой Анны.
Страх – мощный стимулятор. Леметр произнес эти слова, когда она угрожала ему пистолетом. Затем она осуществила свое намерение, надеясь, что это будет последним, что она сделает в жизни. Но это не положило конец ее страданиям; напротив, ее путь вниз только начался.
Анна отняла ладони от лица. Они были мокрыми от слез. Графиня вытерла щеки левой рукой. Потом она еще раз пролистала страницы с дневниками английской королевы Виктории. Никаких сомнений не осталось: автором строк был Леметр. Дюма был не виновен и сидел в тюрьме ни за что. Он стал жертвой магнетизёра, как когда-то и Тристан. Анна не смогла спасти мужа, но она поможет Александру. Даже если это будет стоить ей чести и порядочности.
Анна снова надела капор, потуже затянула ленту под подбородком, накинула пелерину и выкатила коляску из номера отеля. Графиня могла найти помощь лишь в одном месте, месте, где к ней прислушаются. В Букингемском дворце. Анне нужно было найти путь к королеве Виктории.
Глава 30. Лондон, декабрь 1851 года
По сравнению с просторными бульварами Парижа улицы Лондона казались тропинками. Если в столице Франции по широким дорогам друг за другом гремели дрожки, то в лондонской тесноте из-за них возникала постоянная толкотня. Куда бы Анна ни посмотрела: улицы были забиты повозками. Вблизи Вестминстерского аббатства движение остановилось совсем. Экипажи, омнибусы[75], пивные упряжки и телеги зеленщиков и торговцев рыбой сражались со стадом овец, которых пытались перегнать на один из мясных рынков. Животные упорно отказывались продолжать путь.
На тротуарах обстановка мало чем отличалась. Ремесленники, торговцы, нищие и проститутки занимались повседневными делами. Для карманников это точно был рай на земле. Анна убедилась, что корзина у нее на инвалидном кресле надежно закрыта, и заехала в толпу.
Графиня громко попросила, чтобы ее пропустили, но ее никто не замечал. Чтобы обратить на себя внимание, ей пришлось поехать вперед, ударив людей инвалидной коляской по ногам, за что Анна снискала злобные взгляды и проклятия лондонцев.
Через какое-то время толпа остановилась. Некоторые пытались заглянуть через плечи впереди стоявших. Анна видела лишь спины. Она хотела повернуть назад, найти другой путь во дворец, но было слишком поздно. Графиня заблудилась в лесу тел.
Теперь по толпе пронесся рокот. Ноги, руки и бедра зашевелились, то и дело врезаясь в инвалидное кресло. Анну качало то влево, то вправо. Она предостерегающе кричала, но на ее просьбы никто не отвечал. Похоже, все внимание было приковано к чему-то впереди.
Анна крепко держалась за ручки кресла. Люди перешептывались все громче, а толкались все сильнее. Вдруг инвалидное кресло наклонилось, оставшись стоять только на одном ободе. Анна попыталась найти опору, смогла ухватиться за чье-то платье и, резко подтянувшись, вернулась в вертикальное положение. Мрачно взглянув на нее, женщина разгладила место, за которое уцепилась Анна.
– Королева! – крикнул кто-то.
Все бросились вперед. На сей раз Анна потеряла равновесие. Инвалидное кресло опрокинулось. Графиню прижало к чьей-то штанине, и женщина, соскользнув по ней вниз, упала на мостовую.
Жадно глотая воздух, она пыталась справиться со страхом. Ей хотелось биться в истерике и кричать. Вместо этого она оперлась на ладони и выпрямила руки. Кто-то натолкнулся на ее спину и выругался. По икрам ее ударил ботинок, и его владелец споткнулся.
Две руки подхватили ее под мышки и потянули вверх. Ее подняли в инвалидное кресло, снова стоявшее прямо. В поле ее зрения появился коричневый сюртук. На потертой ткани темнели пятна, а с порванных краев свисали нитки.