ая одежда… очки. Наверное родители есть, и наверное любят дочку. Жила у него? Что могло привести ее туда? На эти вопросы у Виктора ответа не было… и наверное подонку и отморозку Дизелю на том свете зачтется, что хоть ее оттуда вытащил. Даже этот подъезд был несомненно лучше дезоморфиновой клоаки. Такие истории вызывали в Викторе приступы черной злобы и жестокости – сколь бы сильно не были перемешаны в его душе представления о добре и зле, но такое следовало давить без жалости и сомнений.
Вокруг пили, общались, дрались, а Виктор так и сидел в обнимку с теплой батареей. По лестнице на свою незадачу спускался парнишка с гитарой, и на свое несчастье подвернулся под руку уже изрядно пьяному М.
- Сссслышь… стой, дай на гитаре поиграю!
Ни жив ни мертв от страха, явный учащийся музыкальной школы отдал гитару тяжеловесной фигуре с на редкость отталкивающим бритым еблом.
М. бережно взял в руки гитару, освободил от чехла, и заиграл, перебирая струны короткими толстыми пальцами:
…Над миром рассвет
Занимается новый
И вот огнем
Полыхает заря
Народ на борьбу
Поднимается снова
Пусть будет свободна
Наша земля…
Пел хоть и неумело, но душевно. Стихли разговоры, кто-то пробовал подтягивать. За мусоропроводом метал харчи недавний метатель бутылок в автомобили. Пролетом выше раздавалась какая-то возня. Присмотревшись, Виктор обнаружил тощую задницу именинника Кота, ебущего девочку в очках, прислоненную к перилам. «Шесть лет в движении, да».
...Никогда не погаснет пламя
Священного огня
Мы будем бороться за твою свободу
Живи Россия моя
Мы будем подниматься снова и снова
Пусть мир будет против меня
И мы умрем за тебя Россия
Живи Россия моя!
М. вернул гитару владельцу и смахнул слезу пьяного умиления от чуда рождения музыки. Обнял за плечи парня с гитарой и проводил его на выход из подъезда, чтобы тот миновал сборище. Мало кто знал, что с гитарой у М. были связаны воспоминания о любимой бабушке, по чьей инициативе он несколько лет, страшно мучаясь, отходил в музыкальную школу. Бабушка очень радовалась успехам внука, и долгие годы потом М. испытывал самые почтительные чувства к представителям музыкального ремесла. Многие удивились бы в принципе наличию у него каких-то чувств, отличных от чувства голода. Народная молва считала его совершенно безжалостной и безнадежной свиньей без каких-либо проявлений человека.
А через час Виктор уже был дома. Как всегда в такие дни хвативший адреналина организм долго не мог заснуть. В полусне-полуяви перед внутренним взором проходил калейдоскоп мыслей, событий, лиц. Прыжки на голове… бег… девочка Аня в очках… «Шесть лет в Движении»… что-то еще.
После этого дня Виктор не менее полугода ежедневно встречал по пути домой опиздюленного ими у университета кавказца, изо дня в день наблюдая заживающие пиздюли. Они явно узнавали друг друга, и смотрел опиздюленный очень зло, но никаких последствий эти встречи не имели. А вон концерт никто тогда и не разогнал.
Шел 2002 год.
6. Гук-общаги
Каждый город, кроме всем известных достопримечательностей, отмеченных на картах и известных туристам, имеет странные и загадочные места со своей собственной аурой. Такие места также известны как «места Силы» - где сами камни хранят дух насилия, жестокости, разнообразных пиздюлей и отпечаток воспоминаний участников и жертв.
Про такое место и расскажу читателю - о широко известном в узких кругах месте, которое, пожалуй, достойно собственной главы нашего повествования.
Между улицами Куйбышева и Малышева есть участок набережной реки Исеть, которая только недавно стала цивилизованной. Раньше там были с одной стороны реки стройки, а с другой – Дендрарий, причем его довольно дикая часть. Берега соединены пешеходным мостиком, который соединяет Дендрарий со стороны Радищева и улицу Карла Маркса. В районе улиц Горького и Карла Маркса и стоят они – гук-общаги, то есть здания по адресу Горького, 20 и Горького 28 «а».
На вид это два обшарпанных исторических здания постройки начала ХХ века, в которых в начале века ХХI путями неисповедимыми поселились гуки. «Кто такие гуки» - спросит непросвещенный читатель? «Гуками» американцы во время войны (а слово появилось еще со времен войны на Филлипинах) во Вьетнаме называли азиатов, ну а в обиход специфических кругов оно несомненно попало из культового фильма «Ромпер Стомпер». Заряд «kill Gooks!!!!» оказался узнаваем, и так излюбленная дичь получила родовое прозвище, а место силы получило свое подлинное имя - гук-общаги.
Никто не знает, откуда и когда там появились азиаты. Почему догадаться нетрудно: это самый центр Екатеринбурга, который в те годы бурно отстраивался в местах ветхого частного сектора, где сейчас находятся масса дорогих новостроек. Кто-то это все должен был делать, и видимо изначально планировалось использовать ветхие здания для жилья рабочих, но вышло из этого нечто совершенно иное. Как-то не помнит там история тихих гастарбайтеров, а помнит то, что обе общаги стали центром розничной торговли наркотиками и местом паломничества наркоманов и разнообразного приезжего сброда. Как следует из названия, преимущественное население общаг составляли азиаты, но в целом присутствовало дерьмо всех национальностей: вонючие киргизы, таджики, даже единичные цыгане и прочий сброд. Жутковатое было место: кругом стройки, через речку парк, освещения мало, и только случайные прохожие шарахаются то от приезжих, то от наркоманов. В развалинах рядом было только на моей памяти два убийства, сопряженных с изнасилованием проходивших мимо девушек. Все там было прекрасно: атмосфера, люди, география, местоположение – как будто кто-то специально выстраивал декорации для того, чтобы гук-общаги стали Меккой для молодых людей специфических убеждений.
Первопроходцы атак на гук-общаги рассказывали об этих временах с той же тоской, с какой старый рыбак рассказывает, как в ранешние времена река состояла исключительно из рыбы с редкими вкраплениями воды. «Да как – идешь, бывало, мимо просто – гук идет! Втроем, вчетвером хуярили прямо там, и в кусты. Три минуты и шнурки новые!». Одну из ранних акций в этих краях запечатлел один из самых известных роликов Формата-18, для беспалевности слитый на формат как «Новгородские акции». Это где у речки плохо организованный моб прыгает на одинокого азиата, прессует, а после камера прерывается и видна атака со спины довольно увесистого гука с прической в стиле «афро». Эти кадры реально прославились, так как показываются по телевизору в каждой передаче про скинхедов, и даже были показаны на CNN. Всего роликов там было снято великое множество, включая два длинных видео-дайджеста «Прогулки у гук-общаг» ч. 1 и ч. 2. авторства знаменитого «Фольксштурма».
Очень скоро изобилие дичи привело к тому, что охотники стали на постоянной основе собираться через речку – в Дендрарии, и противостояние приняло затяжной, позиционный характер.
Попробуем перенестись в это время, читатель. Темный летний поздний вечер, тлеет костерок. У костра – темные фигуры; в стороне сидит знакомый читателям А. со своим ближним кругом «основы». Крепкие парни в светлых джинсах и темных олимпийках с подвернутыми рукавами осматривают молодежь у костра. Горят глаза тех, кто впервые выйдет на охоту на живого человека – это дикий мандраж, страх и какое-то древнее чувство фатума. За рекой стоят, как две цитадели темных сил, общаги. Алкоголь и адреналин стирают реальность происходящего и какие-то условности, и в вечерней мгле уже не Исеть и гук-общаги рисуются вчерашним школьникам, а былинная река Смородина, отделяющая мир людей от мира нежити и цитадели темных сил за рекой. Впрочем, количество нефтяных отходов в Исети думаю сделало бы вполне реальным поджог оной, чтобы совсем соответствовать народной традиции, представлявшей данную речку кипящей и огненной. Вот кто-то затаптывает костер, и происходит волшебное преображение: уже не дети и подростки выходят на темную асфальтовую дорожку, а что-то дикое, хищное и очень злое. Полчаса, час группа рыскает в окрестностях: пусто. И вот радостным холодком по спине – идут! Сколько их там? Двое? Погнали!
…Кто-то с криком налетает на первую жертву, вцепляется в ворот. Скрутка, и вот уже неведомый киргиз или китаец страшно кричит, проклиная тот момент, когда он здесь оказался. Второй вырывается и убегает – А. презрительно смотрит со стороны. Сегодня не день основы, сегодня проверяется молодежь. Десяток тощих малолеток в смешных больших ботинках выглядят жалко и совершенно не пафосно: сбившись в кучу, они долго и судорожно избивают жертву нелепыми пинками, болезненными, но не приносящими результата. Гук орет; орет страшно и переходя на ультразвук – бесполезно, удары усиливаются. Поймав общий ритм дети пятнадцати-шестнадцати лет не могут остановиться: продолжать бить будут исключительно от страха, что избиваемый встанет и сделает что-то страшное. Так будет продолжаться до тех пор, пока матерящийся А. за шкирки не начнет оттаскивать карлоту, превращающую в фарш уже то, что не может быть человеком.
Быстрый бег вдоль реки, и вот через полчаса все сидят у нового костра – возле моста на улице Декабристов. Детей трясет, между ними ходит бутылка водки. Половина больше не появится там, и постарается все забыть. Половина превратится в мелких и трусливых, но опасных уличных хищников. И только один, а может двое – тот, кто поймал за ворот и бросил тайской «скруткой», и тот, который сосредоточенно выцеливал затылок для эффективных ударов; изменятся. В их глазах навсегда останется отблеск того костра, а внутри научится сжиматься мощная пружина, кидающая на биты, ножи и арматуру. Когда-нибудь они встанут рядом с легендарным А.. М., Виктором, а возможно и займут их место в новых эпохах.
***
Никто не знает, сколько молодежи «бригады» воспитали у гук-общаг. Со слов одних моих знакомых, посещали они их регулярно с периодичностью два раза в неделю составом в 5 щщей в течение полутора лет, с немногочисленными перерывами. Не всегда охотничья удача была на их стороне, но чаще были результативные мероприятия.