Вот по себе помню. На втором году интерната был в нашей палате мальчик. Имя мог бы наковырять, но не хочется. Мальчик как мальчик. Однако было в нём что-то такое, что все его... Как бы сказать-то... Не то чтобы боялись, нет. Он не особо сильный был, на физре я его на маты клал регулярно. Тут вообще не в силе дело было... Он нас всех считал ниже себя. И мы все почему-то с ним соглашались. Он нам приказывал, и мы слушались. Как-то у него это получалось. Ну и вот, однажды этот мальчик описался в постели. Вот так: побудка, заходит Учитель, все вскакивают, а у него на пижамке мокрое пятно, и постель тоже мокрая. Учитель сказал, что это с детьми бывает, и чтобы мы не смеялись. Но он сказал это как-то так, что до самых тупых дошло — это смешно. А Учитель этому мальчику этак сочувственно — "ты как, нормально? иди, помойся". И это "иди, помойся" было уже очень смешно, мы еле сдержались. Так вот, с этого момента мы перестали его бояться. Он пытался нами распоряжаться, но никто его не слушался. И говорили ему "помойся". Он очень злился, пытался драться, но нас было больше... А всего-то: ему накануне в компот мочегонного добавили.
Откуда знаю? Тоже от Даниила Ефремовича. Я у него специально спросил, а что они делают в такой-то ситуации. И рассказал. Он даже не дослушал, сразу говорит — "элементарно, подавляющая личность третьего типа, ещё не развился, надо сначала поставить травмочку, а потом подсадить на хорошее". И добавил, что травмочку лучше всего ставить диуретиком, а потом, когда сработает — занять мальчика чем-нибудь, к чему у него талант. И помочь на первых порах. Ноотропами, например, чтобы сразу были успехи. Я подумал и вспомнил, что тот мальчик через две недели выиграл какой-то конкурс по геометрии, стал серьёзно заниматься и ушёл в спецгруппу. Вот так-то.
Кстати. Мне сначала такие приёмчики показались нечестными, что-ли. Нехорошо так с детьми. Я старику это и ляпнул. А он усмехнулся и говорит: альтернативы представляешь? Этот ваш мальчик успешно развился бы до сильного доминанта. И стал бы тяжёлой проблемой для окружающих, особенно для близких. Ну или вы бы в какой-то момент взбунтовались, начали бы его давить — и получили опыт коллективной травли одиночки. Что немногим лучше. А так и он и вы — в порядке. Причём безо всякой ментоскопии и психокоррекции.
И ответить на это мне было нечего.
День 119
Сегодня снова наружу не вышел. То есть не так: почти вышел. Но не вышел. Такие дела.
Я там раньше писал, что при нормальном выходе сначала нужно отключить гравикомпенсаторы. Потому что так в инструкции. Но я голову сломал, пытаясь понять, зачем. Потом, наконец, дошло, что даже при нормальной эвакуации могут открыться обе мембраны. А это означает две вещи. Первую — воздух начнёт со свистом утекать со всей странции разом. Но это бы ладно, автоматика сработает и заизолирует шлюзовую. Гораздо хуже вторая. При открытых мембранах станция перестаёт быть замкнутым контуром, образуется дырка в пустоту. А гравикомпенсация отсека распределена по замкнутому контуру, причём все нарушения его, типа открытой двери, ведут в такие же гравикомпенсированные отсеки. Прорыв контура означает, что силовые линии уходят в бесконечность. Ну то есть, во-первых, аккумуляторы почти сразу садятся. В этом тоже ничего особо страшного нет, предохранители сработают, а силовая установка потом их обратно зарядит. Гораздо хуже, что в этот момент отсек превращается в гравитационный излучатель. То есть пытается притянуть любые внешние объекты, если они есть в пределах эффективного сечения конуса поля. Или саму станцию притянуть к объектам, если они слишком массивные. Кстати, это дополнительная защита от пробоин. В случае разгерметизации отсека гравики вытягивают клей из пространства между стенками корпуса, и он образует клеевую пробку, закрывающую дыру. На самом деле, конечно, там ещё своя система подачи есть, но и это не лишнее. К тому же гравики могут притянуть какие-нибудь внешние предметы, которые тоже закроют дырку. В общем, сплошные плюсы.
Однако в случае открытого шлюза ситуация другая. Если поблизости от станции плавает какая-нибудь фигня, то гравик её притянет и она может закрыть собой шлюз. А то и в нём застрять. Когда нам как раз надо выбраться наружу. Так что поле нужно отключать обязательно.
В случае экстренной эвакуации всё просто. Тройное нажатие аварийной кнопки отключают гравикомпенсацию во всей станции разом, отключает противометеоритное поле (чтобы челоеку в нём не поплохело), а потом открывают обе мембраны сразу на шесть секунд. За эти шесть секунд нужно вплыть в шлюз. Хотя, скорее всего, тебя так и так вынесет воздухом. Ну а потом — пока ты не покинешь шлюз, ничего не закроется.
В случае обычного выхода отключается только гравикомпенсация в шлюзовой. Делается это штатным выключателем. При этом необходимо, чтобы обе двери в шлюзовую были заизолированы, иначе в случае проблем с мембранами может случиться тот же гравитационный эффект, к тому же воздух начнёт уходить. Так вот: в прошлый раз дверь закрыл, но не заизолировал. Поэтому ничего и не сработало. Работал бы компьютер штатно, он бы мне системное сообщение послал. С описанием возможных вариантов решения проблемы. Но комп заблокирован. Хотя пёс с ним, я всё равно разобрался.
Дальше нужно взлететь и повиснуть возле люка. Там переключатель, открывающий нижнюю мембрану. Ты попадаешь внутрь, мембрана закрывается и воздух начинает стравливаться. Медленно. Чтобы, если с гермиком или скафом что-то не то, успеть вернуться. Когда давление внутри и снаружи выравнивается, открывается вторая мембрана и ты видишь звёзды. Да, противометеоритное поле отключается после открытия нижней мембраны. Очень оно для здоровья неполезно. Зато включается магнитное, которое слегка приклеивает твои подошвы к корпусу. Ещё есть фал, его конец жёстко закреплён возле шлюза, а длина такая, что можно пару раз вокруг станции обойти в любом направлении. Обычно этого хватает. Но если ты всё-таки оторвёшься и повиснешь в космосе, станция начинает тебя искать. То есть компьютер, конечно, а не станция. И когда он тебя находит, то разворачивает станцию, разгерметизирует отсек, открывает обе мембраны и включает гравики. И тебя втягивает внутрь, прямо в шлюз. При таком способе возвращения домой можно ушибиться, а то и сломать себе что-нибудь. Но это лучше, чем болтаться в пустоте, как цветок в проруби.
Разумется, это в случае, если компьютер нормально работает. И если ты вышел штатно, не по аварийке. Аварийка предполагает, что ты со станции спешно эвакуируешься. По какой-то очень уважительной причине. Так что в аварийном случае ничего, кроме фала, тебя не удерживает. А так — лети, голубь, на все шесть сторон.
Так вот: я всё это проделал. И уже находился в шлюзе под верхней мембраной и ждал, пока стравится воздух, когда мне пришла в голову неприятная мысль — а почему я не взял запасной фал? Тот, который на станции, могло оторвать, срезать, да что угодно с ним могло случиться. Причём запаска у меня есть, и не одна. В нормальном состоянии я бы, конечно, про неё не забыл. У меня вообще кредо — запас карман не тянет. Тогда — что это со мной? Как это я вообще мог забыть запаску?
В общем, выход я отменил, вернулся, разоблачился. И решил выйти уже завтра, полностью готовым.
День 120
Одевал костю
Пёс, пёс, пёс! Надевал, конечно! Костюм! Гермо! Надевал, надевал, надевал, надевал, надевал! Одежду надевают, Надежду одевают. И я в этой фигне регулярно путаюсь. Позор, конечно. Я сто раз просил у Левина — ну скорректируй ты мне это место в голове! Он всякий раз отговаривался. Дескать, речевые ошибки связаны с тонкими структурами личности, не надо это трогать, то-сё, пятое-десятое. Ну ладно, может быть. Как голову чистить и память резать, так это ничего, до свадьбы заживёт, как выражается Славин в таких случаях. А как вот такую мелкую залепуху поправить — это ой-ой-ой.
Настроение, опять же, псу под хвост. Пожалуй, с таким настроением выдвигаться в космос не стоит.
Нет, не боюсь. Боялся бы — так и сказал бы. Мне не хочется. Ну вот просто не хочется и всё тут. Есть у меня чувство, что ничего хорошего там всё равно не увижу. Или что какая-нибудь гадость случится. Например, сотрётся этот файл. Или наоборот — случится что-нибудь с клавиатурой, ну я не знаю, упадёт она на пол, а потом её сверху что-нибудь придавит. И будет у меня вместо текста десять страниц какого-нибудь ййййййййййй. Так что перед выходом я его корректно закрою. Потом придётся новый начинать, да и пёс с ним.
А если всё-таки сотрётся? Хотя это невозможно. Омега-контроллер копирует все состояния компьютера, так что пропасть ничего не может даже теоретически. А последний комп без выхода в омегу я видел в кабинете Горбовского. Сам-то он это объясняет консервативными привычками — дескать, я старый пень. живое ископаемое, переучиваться мне поздно, вот вы молодые, вам новая техника в руки и всё такое прочее. Хотя это всё бредятина. Просто старый лис не доверяет омеге. Знает, наверное, что-то.
Кстати! А ведь Горбовский — один из двух лично знакомых мне людей, которые не проходили фукаминацию. То есть он не фукамизирован. И не собирается. Разумеется, всё с той же песенкой своей — да ну, да чего, да я вообще старенький и неизвестно как на меня в таком возрасте это повлияет. Хотя и это бредятина. Потому что именно в его-то возрасте стоило бы с этим поторопиться. Ибо фукамизация — единственное известное средство для продления жизни, не имеющее никаких побочек.
Вообще, обидно. Мы вроде бы имеем все средства для достижения бессмертия. Бесконечное продление жизни биологического тела — пожалуйста. Сохранение разума вне тела — штук десять способов есть. Искусственное тело — можно так, можно этак, а можно и вообще левой ногой через правое ухо. Омоложение — да сколько угодно раз. Всё можно, всё. Вот только обойти лемму Пошибякина не получается. Ну никак. Последний раз пробовали учёные из "чёртовой дюжины". Если, конечно, не считать андроидов. Про которых я знаю по расследованию операции "Урод".