Я приближаюсь к проблеме, который будет вполне понятна только профессионалу. Тем не менее, я постараюсь изложить суть дела настолько ясно, насколько это вообще возможно.
Майя Глумова относилась к любому тексту, написанному человеком - или иным существом, чей разум сформирован эволюцией - как к смеси субъективной правды, сознательной лжи, предвзятости, бессознательных искажений, некомпетентности и внешней дезинформации, а также привходящих обстоятельств разного рода. Я считаю, что подобный подход является единственно верным. Скажу больше: утверждение, воспринимаемое его автором как "ложь", иной раз содержит в себе больше ценной информации, чем субъективно честное высказывание, в котором автор отчаянно пытался быть "правдивым". Я неоднократно в этом убеждался и на Земле, и здесь.
Это, однако, не снимает простого, интуитивно очевидного вопроса: является ли "мемуар Вандерхузе" правдой в самом банальном смысле этого слова? Грубо говоря, существовал ли субъект, от имени которого ведётся повествование в этой книге? Писал ли он о том, что с ним происходило на самом деле? Или же этот текст - порождение чьего-то творчества?
Я достаточно долго размышлял над этим вопросом - и на Земле и здесь - чтобы прийти к определённым заключениям. К сожалению, я вынужден воздержаться от того, чтобы их высказывать. На это существует ряд причин, вдаваться в которые я не считаю нужным. Впрочем, одну назову: невозможность дискуссии. Даже если бы у меня было больше сил и времени, я всё равно не смог бы привести аргументы, которые показались бы убедительными существу, не имеющему моего опыта. Как я уже говорил, я не могу абстрагироваться от своей professional competence. Ссылаться же на неё я могу лишь внешним образом, то есть призывать мне поверить лишь потому, что я - это я. Однако это скверный аргумент, и я не желал бы к нему прибегать. С другой стороны, у меня ещё меньше охоты читать или выслушивать некомпетентные суждения случайных читателей. Это отравит последние дни моей жизни.
В общем, достаточно того, что я счёл возможным опубликовать книгу. Выводы делайте сами.
Однако ничто не мешает мне изложить мысли Глумовой по тому же поводу. В конце концов, они важнее моих собственных.
Майя несколько раз меняла свою точку зрения. Сначала она восприняла текст с недоверием, потом увидела в нём источник интересных сведений. Какое-то время она верила "мемуару Вандерхузе" почти полностью, насколько это вообще возможно для её скептического ума. Но буквально накануне запланированного нами размещения книги в информатории Института она отозвала своё прошение. Мотивировала она это тем, что обнаружила в тексте некие тонкие противоречия в известной ей фактуре. Она изложила мне свою аргументацию. Не скрою, мне она показалась надуманной. Я не скрыл своего мнения и от Глумовой. Это обошлось мне - и ей - в полгода напряжённой работы над фактурой. В конце концов Майя со мной согласилась.
Тогда мы снова вернулась к тексту, попытавшись выжать из него всё, что возможно. С моей помощью Глумова написала комментарий к некоторым тёмным местам. К сожалению, он утрачен: на моей панельке его не оказалось. Несколько попыток восстановить его - предпринятые уже здесь - не пошли на пользу ни книге, ни мне.
Майя приложила к основной публикации школьное сочинение Льва Абалкина - я полагаю, из чистой сентиментальности. Статья Хан-Балык для книги вовсе не предназначалась: просто она сохранилась у меня на панельке в папке рабочих материалов. Но мне показалось хорошей идеей опубликовать и её тоже: в конце концов, она содержит интересные сведения о земной истории.
Наконец, о "Словаре имён и понятий". Эту работу мы не довели не то что до конца, а даже толком не начали. Впоследствии - то есть здесь - я дополнил его с учётом наших реалий. Нынешние читатели не то что не помнят, а по большей части и не знают, кто такой Менакер, какую роль сыграло в истории земной цивилизации Слепое Пятно, и даже представить себе не могут, как функционировал Коллектор Рассеянной Информации. Я постарался быть в этих вопросах максимально объективным. При этом я сохранил весь старый текст, включая ссылки на БВИ. Я также предпринял все возможные усилия, чтобы избежать эффекта послезнания, особенно в оценочной части. Даже статья "сидерализм" написана так, будто она писалась на Земле. Причём - задолго до катастрофы.
XIV
Прежде чем приступить к этой теме (неизбежной, увы), я хочу рассказать о судьбе некоторых людей, упомянутых в книге.
Я не нашёл возможным размещать эти данные в "Словаре": это нарушило бы принцип его составления. Но куда-то же их нужно пристроить? В конце концов, я потратил немало сил и времени на то, чтобы добыть и верифицировать эту информацию. Ради этого мне пришлось неоднократно пользоваться служебными полномочиями, а также брать на себя различные обязательства. Как я уже говорил, улов был жалок. Но я не хочу, чтобы мои усилия пропали втуне.
Я вынужден предупредить: основная часть добытых мною сведений основана на чужих воспоминаниях, причём большинство респондентов категорически отказались от ментоскопирования. Впрочем, некоторые из них не были готовы даже к личным контактам. Например, об обстоятельствах гибели Комова сообщил мне человек, чьего имени я не знаю - только позывной (при всём том у меня есть причины ему доверять). Год смерти Валькенштейна назвал мне другой человек, о котором я знаю лишь то, что он разбирал документы в случайно уцелевшем космофлотовском архиве. Так что привести первоисточники я не могу. Читателю остаётся поверить мне на слово. That's not a good enough offer, но у меня нет ничего лучше.
Итак, по порядку.
Август-Иоганн-Мария Бадер через год или два после описываемых в книге событий вышел из Президиума Мирового Совета и ушёл в частную жизнь. Насколько я понимаю, он не покидал Земли - во всяком случае надолго. Известно по крайней мере два места его проживания - город Мариенхайм (Танганьика, Африка-9, около 83 ғ) и Краслава (Латгалия, Европа-8, 99 ғ). Ходили слухи о мемуарах, которые он якобы писал последние двадцать лет и которые должны были быть изданы через какое-то время после его смерти. Возможно, на Земле они и в самом деле изданы. Но я не поставил бы на это и цента.
Точную дату смерти Бадера мне не удалось ни вспомнить самому, ни восстановить по чужим словам. Но это случилось не позже 120 г, когда Максим Каммерер выпустил дополненное издание "Чёрной пешки" с эпиграфом "Светлой памяти А.-И.-М. Бадера". Об этой книге я знаю от Глумовой, которая потратила два вечера на её прочтение и в результате написала Каммереру длинное и весьма оскорбительное письмо - которое, впрочем, не отправила.
Марк Ефремович Валькенштейн остался последним Председателем Совета Звездоплавания. Должность была упразднена решением Мирового Совета от 122 ғ. К тому времени Марк Ефремович был уже не в состоянии исполнять свои обязанности, да и какие бы то ни было обязанности вообще: он фактически не покидал Леониду, где и умер в 129 ғ. Оставался ли он зампредом президиума Мирового Совета, я так и не выяснил. Но, во всяком случае, никто другой после него эту должность не занимал. Что и неудивительно: после так называемой оптимизации Мирового Совета "группой Горбовского" эта должность превратилась в чисто номинальную.
Несколько слов о Комове. Тут придётся начать с темы его причастности к нашей катастрофе - или, точнее, о мере этой причастности. Я считаю её незначительной. В самом деле, он воспринимался многими как "лидер сидералистов", хотя никогда не был таковым. Его книга "Вертикальный прогресс" использовалась для пропаганды сидералистских идей, это правда. Полагаю, ему это какое-то время льстило. Однако в 134 ғ. Комов выпустил книгу "Человек и его притязания" с критикой сидерализма. Я не читал этого сочинения: мне хватило аннотации. Майя также не стала тратить на него время. Кажется, у читателей оно тоже успехом не пользовалось.
Что касается его общественных дел и обязанностей - упомяну главное. Комов сыграл ключевую роль в рассекречивании материалов по делу "Урод" (оно же "дело андроидов"). Не сомневаюсь, что его намерения были благими. Однако эти запоздалые признания были использованы против Земли - как ещё одно доказательство её порочной сущности. Стоит также заметить, что опубликованные Комовым документы, в сущности говоря, не содержали ничего ужасного. Внеземельцев оскорбил запрет для андроидов жить на Земле: они восприняли это как признание Внеземелья местом ссылки. Впрочем, они в любом случае нашли бы, на что обидеться.
Обжёгшись на молоке, Комов стал дуть на воду. Поэтому в 140 ғ. он заняли подчёркнуто нейтральную позицию, настаивая на прекращении враждебных действий с обеих сторон и скорейшем начале переговорного процесса. Это тоже было глупо: враждебные действия совершала только одна сторона, и никаких переговоров она не хотела.
Педантизма ради добавлю: Комов - как и весь Космофлот - принимал участие в ликвидации последствий разрушения Ожерелья. Вопреки собственной репутации, в пекло он на сей раз не лез, ограничившись руководящей рутиной. Высказывался на эту тему он очень осторожно.
В момент катастрофы Комов находился на борту "Анаконды" - тяжёлого корабля класса "терминатор" - и был выброшен в звёздное скопление, которое земляне назвали Альпинарием. Где оно находится, неизвестно. По какой-то случайной прихоти Мироздания омега-связь с Альпинарием возможна. Так что мы осведомлены об участи землян, заброшенных в это негостеприимное место. Увы, она незавидна. Что касается Комова, удача от него отвернулась. Он погиб вместе с кораблём в 2D, в битве за звёзды Бересклета. Если у него и были лаксианские артефакты, они его не спасли.
О судьбе Лены Завадской вы уже знаете. До этого она была активным членом Мирового Совета и входила в окружение Горбовского. Яркими выступлениями или инициативами она не запомнилась. В новые структуры, созданные Горбовским, она, кажется, не входила.