м остается либо лететь вверх, либо упасть в море.
— А это весьма жесткое и неуютное место, — вставил Меткаф.
— И прежде всего — мокрое, — поправила Берман. — Рэндолл, последи за радаром. Пусть Ларсон вычислит новый курс.
На это мне не понадобилось много времени. Минуту назад нашей целью был крохотный участок неба, теперь же мне предстояло вычислить курс на любую орбиту. Я начал закладывать данные по минимальной орбите при наиболее низком отклонении скорости с условием, что не придется менять орбитальную плоскость, учел направление солнечных лучей…
— Ракеты! Две ракеты!
Оторвавшись от расчетов, я взглянул на экран радара. Прошло, наверное, полминуты с тех пор, как мы сбили два истребителя. Я предоставил закончить расчеты компьютеру.
— Пилот, выбирайтесь отсюда! Курс девяносто восемь градусов, отклонение — ноль, наклон поперечной оси — тридцать пять, отклонение ноль.
Берман резко подняла нос корабля, выравнивая курс и заставляя его круто взмыть вверх.
— Курс взят!
— Запуск на орбиту на полной мощности на высоте пятьдесят тысяч метров.
— Слушаюсь — двигатели на полную, высота пятьдесят.
Я вновь перевел взгляд на радар:
— Ракеты приближаются.
Черт возьми, Чен без сознания сидела перед пультом контроля за оружием — радары там больше подходили для такой работы. Я прибавил увеличение.
— Продолжаю держать на девяносто восемь, ноль, тридцать пять, ноль. Высота двадцать пять тысяч. — Голос Евы по-прежнему был тверд и холоден, но под внешним спокойствием уже сквозил страх.
— Ракеты приближаются: дальность — четырнадцать тысяч. Скорость подхода — шестьсот пятьдесят метров в секунду.
— Высота — тридцать тысяч, — дрогнувшим голосом сообщил Меткаф.
— Ларсон, сообщайте о дальности ракет, — приказала Ева. — Рэндолл, дай обратный отсчет для запуска.
— Десять секунд, — сказал Меткаф.
— О Господи! — Почти забытый в пылу боя Джордж уставился на свой экран, беспомощно сжимая кулаки.
— Дальность — одиннадцать тысяч.
— Девять секунд.
— Девять тысяч пятьсот.
Теперь хвостовые приборы отчетливо выдавали на экран вид ракет — крохотных белых огненных колец с темными точками в середине.
— Восемь секунд.
— Приготовиться к выходу на орбиту, — объявила Ева. Выдержит ли Чен запуск? Какую перегрузку она в состоянии перенести с такой раной?
— Семь секунд.
— Семь тысяч метров. — Мой голос повысился, но не перекрывал рев двигателей.
— Не успеем…
— Заткнись, Рэнди! Продолжай отсчет!
— Четыре тысячи пятьсот, — произнес я. Меткаф был прав — мы не успевали уйти.
— О Господи! Пять секунд!
— Дальность ракет — три тысячи метров. — Внезапно одна из них нырнула вниз и пропала с экранов. — У одной кончилось топливо.
— Господи, помоги! Четыре секунды.
— Вторая приближается быстрее. Тысяча двести метров.
— Три секунды…
— Пятьсот метров!
— Маневр! — крикнула Ева и бросила корабль круто вниз, заставив меня стиснуть челюсти. Во рту распространился привкус крови. Позади прогремел взрыв, потрясая корабль. Я слышал визг рассеченного металла. Ева вышла из пике и вновь стала набирать высоту.
— Попадание! Потерян хвостовой руль, и где-то течь, — сообщила Ева.
— Да, но, слава Богу, мы еще живы, — возразил Рэндолл. — Хорошо еще, попадание не было прямым.
— Желтый сигнал в области орбитальных двигателей. Рэнди, что там такое?
— Утечка топлива.
— Мы сможем выйти на орбиту?
— Ракета на экране! — Она появилась ниоткуда в тот момент, когда я убавил увеличение.
— Рэнди, дай высоту!
— Сорок восемь тысяч.
— Столкновение через три секунды.
Ева дернула рукоятку, выводя корабль в угрожающе крутой подъем. Где-то в утробе корабля послышался глухой стук, пол под нами задрожал.
— Высота — сорок девять тысяч.
— До столкновения — две секунды.
— Пятьдесят тысяч метров!
— Запуск!
Мощные двигатели рывком пробудились к жизни. На экране заднего обзора я видел, как струя пламени коснулась ракеты и та тут же испарилась.
Вокруг стоял невообразимый грохот, весь корабль трясся, как в лихорадке. Джордж что-то кричал, но никто не мог услышать его. Казалось, он дрожит еще сильнее, чем корабль.
Через наушники я едва разбирал голоса Берман и Меткафа.
— Утечка топлива усилилась — красный сигнал.
— Слышу, Рэнди.
— Прошли число Маха. — Еще мгновение вибрация продолжалась, но грохот постепенно утихал. Затем мы вышли из атмосферы, и тряска тоже прекратилась.
— Подкачай топливо с крыльев в главный резервуар.
— Восемнадцать секунд полета.
Напряжение полностью исчезло, а мы были еще живы.
— Утечка топлива хуже, чем я думал. Нам не выйти даже на минимальную орбиту, — сообщил Меткаф.
— Неужели все так плохо? — спросил я.
— Посмотри сам.
Здесь, в верхних слоях атмосферы, водород из бокового резервуара немедленно испарялся. У основания крыла виднелась струя густого вязкого пара, тянущаяся из отверстия величиной с большой палец.
— С ума сойти… — пробормотал я.
— Вот именно, — подтвердил Меткаф. — Я перекачиваю топливо в основной резервуар с максимальной скоростью, но придется сделать это для обоих крыльев, чтобы корабль не перекосился.
— Ты успеешь?
— Понятия не имею.
— Благодарю за исчерпывающий ответ.
На мгновение в кабине стало тихо, и в этой тишине прозвучал слабый стон Чей. Она была еще жива, но сколько времени она сможет выдержать тройную перегрузку?
Вскоре перегрузка достигла трех с половиной «g». По мере того как корабль терял топливо и таким образом облегчал свой вес, двигатели должны были нести его все быстрее с каждой секундой. Максимальная перегрузка могла составить четыре с лишним «g».
— Шестьдесят секунд орбитального полета. Командир, можно ли убрать крылья? — спросил Меткаф. — Как только резервуары в них будут пусты, было бы неплохо избавиться от балласта. Это возможно или мы собьемся с траектории?
— С какой еще траектории? — усмехнулся я. — Мы должны были двигаться строго по курсу, но не выдержали его. Мы должны выйти на орбиту, но понятия не имею, на которую. Давай попробуем. Почему бы тебе не оставить насосы в рабочем состоянии еще десять секунд после перекачки топлива — на всякий случай? Затем отключим их, на две секунды застопорим двигатели, уберем крылья и прибавим скорость.
— И в самом деле, почему бы не попытаться? — подтвердил Меткаф. — Точно выдержать курс нам уже не светит. Ева, ты справишься?
— Пожалуй, да, — отозвалась она, — но не знаю, выдержит ли эта штука.
— Если она не выдержит, всем нам крышка, — заключил Меткаф. — С такой утечкой нам точно не хватит топлива, чтобы добраться до орбиты, таща на себе крылья.
— Похоже, это не лучший наш полет, верно? — горестно спросила Ева.
— Вы правы, командир, — согласился Меткаф. — Резервуары в крыльях будут пусты на сто двадцатой секунде полета.
— Ладно, двигатели будут застопорены на сто тридцатой секунде. Рэнди, я поведу корабль, а ты займись крыльями, только будь осторожнее.
— Я уже начал цикл отсоединения. Осталось нажать одну кнопку.
Раздался воющий звук — насосам было больше нечего выкачивать. Одновременно вязкая струйка пара из отверстия в крыле истончилась и исчезла.
— Резервуары в крыльях пусты на сто пятой секунде полета, — объявил Меткаф.
— Хорошо. Начинай сбрасывать крылья и хвост, — приказала Ева.
— Все взрывные цепи задействованы. Только удержи эту штуку, пока я сбрасываю крылья и хвост. Крен будет сразу во все стороны.
— Я готова. Попробую сразу же выправлять его.
— Джордж, проследите вместе с командиром за сбросом крыльев, а я послежу за хвостом, — сказал Меткаф.
— Приготовиться! — скомандовала Ева. — Сто двадцать пять секунд, сто двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, остановка!
Перегрузка исчезла вместе с остановкой двигателей. Затем из своего иллюминатора я увидел краткие вспышки. Послышался скрежет металла по металлу, а потом крыло бесшумно отплыло в сторону и исчезло.
— Крыло сброшено!
— И второе тоже, — сообщил Джордж.
— И хвост. По крайней мере в этом корабль нас не подвел. Запускай двигатель, командир!
— Запуск!
Нас снова вдавило в кресла, сильнее прежнего. Перегрузка быстро достигла четырех с половиной «g». Выдержит ли ее Чен?
— Мак, как думаешь, когда нам ждать выхода на орбиту? — спросил Джордж.
— На которую? На ту, что мы собирались и пытались выйти, или на ту, к которой движемся на самом деле? Запуск на орбиту произошел во время выхода из маневра. Я даже не знаю, в какую сторону мы тогда летели. Ева уже исправила курс и взяла верное направление, но я не представляю, какими могут быть последствия первых секунд полета или сбой после сброса крыльев. Очевидно, мы немного поднялись, но понятия не имею насколько.
— Да, положение несколько осложнилось, — прокомментировал Меткаф.
— Но ведь мы выйдем на орбиту? — полуиспуганно спросил Джордж.
— Наверняка, — отозвался я, — но ненадолго, может, всего на два-три оборота. Мы будем находиться так низко над планетой, что, возможно, смогли бы воспользоваться крыльями. Но ради этого тащить их на себе не стоило.
Берман и Меткаф, как истинные пилоты, невозмутимо восприняли мои слова, но Джорджу явно стало не по себе.
— Зачем надо было лететь так далеко, если мы все равно упадем?
— Будем надеяться, что нам попадется попутный транспорт и что нас подвезут, — заявил Меткаф. — Обидно возвращаться с полпути до Вапауса.
Джордж ошеломленно покрутил головой.
— Но тогда какого черта вы сидите и ждете?
— Что с вас взять, когда даже мы, отважные пилоты, теряем спокойствие, — объяснил Меткаф. — Лично я чуть не наложил в штаны, когда первая ракета прошла впритык к хвосту.
— Послушай, она прошла совсем не так близко! — насмешливо перебила Ева.
— Да? Тогда что же стряслось с моими штанами? Двести сорок пять секунд полета.