Ну. Это Брайс мог представить, как опытные пожилые женщины говорят о молодых людях, которыми они были необъяснимо пленены. Правда, он не был уверен в этом, так или иначе. Видя такую ситуацию, в которую он фактически никогда не попадал.
Заговорил один из других мужчин, находящихся в комнате. Он был намного менее производящим впечатление, чем Зилвицкий. Простой средних размеров мужчина, с очень квадратным лицом.
— Вот в том-то и дело, Ваше Вели… — ах, Берри. Добавив в смесь таких молодых, как они есть, и корабль, который не имеет никакой связи с Факелом или Баллрум — или Мантикорой или Беовульфом или Хевеном — и они будут примерно такими же невидимыми, как может быть любой там, где мы будем идти.
— А где это, именно? — потребовала Ганни. — Я не могу не заметить, что вы не говорили этого до сих пор.
Квадратнолицый человек взглянул на Зилвицкого.
— Меза. Чтобы быть точным.
— Ну, что ж. И почему бы нам не изнасиловать в задницу всех демонов во вселенной, в то время как мы пойдем на это? — Эльфрида Маргарет Батри посмотрела на него. — Что вы хотите, чтобы мы сделали на бис, Каша? Совершить обрезание дьяволу?
Удача вновь. Брайс забыл и имя этого человека тоже. Его звали Виктор, и он был из Республики Хевен.
Ка-ша. Молча, Брайс прокрутил имя несколько раз. Оно выговаривалось в офранцуженной манере, в которой часто говорили хевениты. КА-ША, рифмуется с "паша?", за исключением того, что основной упор делался на второй слог вместо первого.
Это, наконец, дошло, и его заинтересовало, как хевенит оказался в ближайшем окружении королевы Берри. Особенно учитывая, что Зилвицкий — воспоминания продолжали подниматься из-за гормонального тумана — был из Звездного Королевства Мантикора. Несколько бессистемное и всегда крайне практичное образование, даваемое молодежи клана, не тратило много времени на тонкости межзвездной политики. Но оно было не так отрывочно, чтобы упустить из виду наиболее упорную, ожесточенную и самую продолжительную войну в галактике.
Хевен. Мантикора. И сейчас… Меза.
Вдруг, Брайс пробудился. Возбудился достаточно, чтобы даже забыть на мгновение, что он был в присутствии самой чудесной женщины во вселенной.
— Мы сделаем это! — сказал он.
"Да!" и "Да!" пришло эхо от Джеймса и Эда.
Плечи Ганни немного опустились, но она не спустила глаз с Каша ни в малейшей степени.
— Вы обманули, ублюдок.
Каша выглядел более любопытным, чем обиженным.
— Как я обманул? — Затем он пожал плечами. — Но если это заставит вас чувствовать себя лучше…
Теперь он посмотрел на Брайса и двух его друзей.
— Миссия, на которую мы отправимся на самом деле очень опасна. Я не думаю, что вы будете в большой опасности, непосредственно, по крайней мере до самого конца. Вы можете даже не участвовать в "самом конце" вообще, если на то пошло, так как вы будете главным образом там только в качестве резерва на случай, если что-то пойдет не так. Тем не менее, это не может быть исключено — и тот факт, что что-то пошло не так, если вы действительно отработаете привлеченные средства, вероятно, это будет довольно опасно.
— И когда он говорит "довольно опасно", — вмешался Зилвицкий, — он имеет в виду "довольно опасно" в том смысле, что вы пойдете в логово самых безжалостных и дурных людей в мире, и будете дергать их коллективную бороду, а не "довольно опасно" в смысле, что вы начнете драку в школьном дворе с некоторыми детьми, которые немного больше вас.
— Поэтому не будет никаких обид, если вы откажетесь, — заключил Каша.
— Мы сделаем это! — сказал Брайс.
"Да!" и "Да!" пришло эхо от Джеймса и Эд.
— Вы отпетые мошенники, — прошипела Ганни. Она указала пальцем на трех мальчиков. — Вы прекрасно знаете, что их мозг еще не сформировался окончательно.
— Ну, конечно, — сказал Зилвицкий. Он ткнул себя по лбу пальцем. — Кора головного мозга еще немного бесформенна, особенно в областях оценки рисков. Но если это заставит вас чувствовать себя лучше, то же самое, вероятно, справедливо в отношении меня, даже в моем дряхлом возрасте. — Он ткнул пальцем в Каша. — Безошибочно и несомненно, это правда для него.
— О, замечательно, — сказала Ганни. Брайс не мог вспомнить, когда бы она звучала так угрюмо.
Он, с другой стороны, ощущал воодушевление. Он, наконец, понял, что происходит. Наиболее дикие невероятные фантазии сбываются в жизни!
Классика, на самом деле. Молодой герой послан найти и убить дракона, чтобы спасти принцессу. Ну, очень молодую королеву. Достаточно близко.
Традиционная награда за подвиг, безрассудство которого было вполне устоявшимся. Да даже освященным.
Его глаза метнулись направо и налево. Правда в фантазиях был только один молодой герой — это были одиночные поиски, учитывая характер награды — но Брайс был уверен, что он затмит своих друзей. И Зилвицкий и Каша не считаются, ибо Зилвицкий был отцом королевы, Каша видимо подцепила Палэйн, а человек, даже без единой лобной доли вообще, не будет настолько глуп, чтобы попытаться ее бросить.
Затем движение Ганни разрушило все это.
— Я тоже пойду, Каша, нравится вам это или нет.
Каша кивнул.
— Конечно. Весь план зависит от этого, на самом деле.
— И мой внучатый племянник Эндрю Артлетт. — Вопрошающе указала она на человека, стоящего у дальней стены.
Каша снова кивнул.
— Имеет смысл.
Ганни теперь указала на другого человека, стоящего у стены. Молодую женщину, на этот раз.
— И Сара.
— Это было бы идеально, — согласился Каша. Он кивнул в сторону двух других, стоящих рядом. Оддни Энн Родне и Майкл Алсобрук. — Они должны быть под рукой, также.
Ганни покачала головой.
— Нам нужно отправить Оддни с новостями на станцию "Пармли" и помочь попасть организовано. Что касается Майкла… — Она пожала плечами. — Как он вписывается в схему? Довольно очевидно, я бы сказала.
— Очевидно, действительно, — сказал Зилвицкий. — Вы надзирающий матриарх, Эндрю и Сара женаты, а молодые люди их дети. — Он мгновение изучал Брайса и его друзей. — Их возраст не совпадает, если они не были тройней, которой они, очевидно, не были. Но, учитывая изменения соматического разнообразия, вы вряд ли можете претендовать на то, что кто-то из них, кроме Джеймса, были бы естественным потомством Эндрю и Сары, так или иначе. Поэтому двое их должны были усыновлены.
— О, это ужасно, — пожаловалась Сара. Она взглянула на Артлетта, наполовину свирепо. — Он мой дядя.
— Успокойся! — рявкнула Ганни Эль. — Никто не говорил, чтобы вы были в законченном браке, простофиля. На самом деле, тебе даже не придется делить каюту с ним. — Глаза Батри немного расфокусировались. — Теперь, когда я думаю об этом…
— Хорошая идея, — сказал Каша. Он быстро осмотрел Сару и Эндрю, переводя глаза туда и обратно. — Учитывая возрастное неравенство, холодок был бы логичен. Таким образом, если любые мезанские таможенники решат продолжить поиск, они бы обнаружили очень красивую молодую женщину, по-видимому находящуюся в натянутых отношениях со своим мужем. Даже таможенники имеют фантазии.
— О, это так ужасно, — пожаловалась Сара. — Теперь вы будете подталкивать меня к блуду с незнакомыми людьми!
— Я сказала, успокойся! — Батри сердито посмотрела на нее. — Никто не просит тебя делать что-нибудь более напряженное, чем стрелять глазками. А поскольку ты часто делаешь это, даже не пытайся утверждать, что ты будешь измучена этими усилиями.
Армстронг посмотрела на нее, но ничего не сказала. Но теперь Зилвицкий покачал головой.
— Это печально, на самом деле, видеть такое грубое возрождение сексизма.
Каша и Батри уставились на него.
— Что? — спросила она.
— Не все таможенники мужчины, знаете ли. Или, даже если они таковы, обязательно гетеросексуальны. Если вы хотите создать эту небольшую диверсию — которая, я признаю, не плохая идея — то вам действительно нужен мужской эквивалент Сары. Каковым, — он взглянул на Эндрю Артлетта, и виновато развел руками, — боюсь, Эндрю не является.
Дядя Эндрю усмехнулся.
— Я уродлив. Не то, чтобы это очень мешало мне.
Зилвицкий улыбнулся.
— Я не сомневаюсь ни на мгновение, что вы настоящий Казанова. Но мы на самом деле не хотим быть рядом с любым мезанским чиновником, мы просто хотим вызвать их задним мозгом.
Ганни выглядела несчастной.
— Мне все равно. Я хочу, чтобы Эндрю был вместе с нами, если мы собираемся делать это вообще. Он… ну, он способный. Даже если он безумный.
Новый голос вступил в дискуссию.
— Проблема решена!
Все обернулись, чтобы посмотреть на молодую женщину, сидевшую в кресле в задней части комнаты. Брайс заметил ее, естественно, когда они впервые вошли Во-первых, потому что она была неизвестной молодой женщиной; во-вторых, потому что она была привлекательной, чтобы не заметить. Но его внимание скоро стало прикованным к королеве, и он почти полностью забыл присутствии другой молодой женщины.
Это было странно, в некотором смысле, потому что молодая женщина с яркими светлыми волосами, сидящая в задней части комнаты была немного более миловидна, чем сама королева. Все же не чем-то, что вы могли бы назвать красотой, правда, но по любым стандартным критериям миловидностью она Берри опережала
Как ее звали? Брайс попытался вспомнить первоначальные представления. Руфь, подумал он.
— Проблема решена, — повторила она, подходя ногами. — Я пойду вместе… Я могла бы даже помочь в отвлечении целого отдела тупых мужчин или лесбиянок, хотя, очевидно, не настолько, как Сара… но я могу изображать из себя жену Майкла Алсобрука. — Она указала на Брайса. — Мы можем заявить, что это наш ребенок, что выглядит очень правдоподобно, учитывая его соматические функции. Майкл и я можем быть старше, чем выглядим, с учетом пролонга. Остается только устроить Джеймса и это может быть даже преимуществом, даже если это будет необходимо, вероятно, потому, что к настоящему времени человеческий геном смешался с таким количеством рецессивных особенностей, которые так и ждут чтобы проявиться, что вы никогда не знаете как ребенок может выглядеть, но даже если кто-то предполагает, что нет никакого способа, из-за которого Майкл мог быть отцом, я, безусловно, могу быть его матерью и в этом случае, — вот она одарила Алсобрука блестящей улыбкой, которая была одновременно очаровательной, веселой и примирительной, — я либо обманывала мужа, или у меня распутные привычки, любая причина из этих двух причин может заинтриговать любопытных таможенников…