- Спасибо.
МакБрайд кивнул и направился в свой кабинет.
Лайос Ирвин появился в закусочной Стеф Тернер в восемь утра, как и велела ему Бардасано, чувствуя себя явно недовольным этим заданием. Его недовольство было вызвано двумя причинами.
Во-первых, ему не нравилось - очень - получать приказы, которые были расплывчаты до такой степени, что напоминали овсянку.
"Загляни в закусочную и посмотри, нет ли чего подозрительного. Если что-то появится, дай мне знать сразу же, по личному каналу. Пока ты будешь этим заниматься, я проверю МакБрайда, чтобы выяснить, какого черта он, по его мнению, делает".
Замечательно. И эта Бардасано должна быть каким-то гением звездной линии! С таким же успехом она могла бы приказать, чтобы он поошивался на детской площадке и доложил ей, если он заметит ого-то из детей за нарушением правил. Что - конкретно - она хотела, чтобы он искал? Кто знает?
Что-то в действиях МакБрайда, должно быть, встревожило ее больше, чем он предполагал. О, отчасти это объяснялось тем, что она была простужена, и Ирвин предполагал, что его приход как пеона с собственным скромным рангом, нарушивший ее безопасность, когда она садилась завтракать, тоже не улучшил ситуацию. Может быть, она просто не была ранней пташкой?
Даже сейчас его губы слегка дрогнули при этой мысли, но искушение улыбнуться быстро исчезло. По крайней мере, некоторая путаница была неизбежной, когда младший агент минует очередь подчинения, как пришлось сделать ему, но это показалось ему важнее, чем просто неизбежная бюрократическая путаница в чем-то размером и сложностью безопасности Соответствия. Судя по всему, что он когда-либо слышал, Бардасано была обычно остра, как бритва, но беспристрастный наблюдатель никогда бы к такому выводу не пришел на основе указаний, что она дала ему.
Второй источник его несчастья, еще больший, тащился по улице примерно в ста метрах позади него. В дополнение к предоставлению ему расплывчатых инструкций, Бардасано также настояла снабдить Лайоса тем, что она назвала "подкреплением". Три человека из одного из ее "специальных подразделений" - что бы, черт возьми, это ни значило - которые будут там, чтобы предоставить ему любую силу, которая может понадобиться.
Замечательно. Ирвин был шпионом, а не каким-то глупым "героем боевика" из голодрамы. Он собирал информацию, вот что он делал. Если бы Бардасано хотела, чтобы он делал свою работу, он смог бы сделать это намного лучше, работая самостоятельно, вообще без поддержки - и уж тем более "подкрепления", чье полевое мастерство было настолько ржавым, что, вероятно, дворняги на улице знали, что у трех клоунов позади него были официальные мускулы. А если, напротив, она хотела расправиться с тем, кто был в закусочной этим утром, то какого черта она вообще настаивала на том, чтобы втянуть Лайоса в это дело?
У него даже не было с собой оружия. Не говоря о других причинах, потому что он был как юридически, так и генетически, сесси [в начале Гл. 46 пишется, что на языке Ирвина можно было увидеть маркер генетического раба, и что он носил соответствующую робу], а сесси запрещалось владеть огнестрельным оружием любого вида. Даже с ножом, лезвие которого было длиннее шести сантиметров, ему грозил бы арест, если бы такой нашли у него.
Лайос дал молчаливую клятву, что в том маловероятном случае, если в закусочной Тернер действительно вспыхнет насилие, его вклад в дело справедливости будет заключаться в том, чтобы спрятаться под столом. Пусть этим занимаются "специалисты" Бардасано. Они были из тех людей, которые даже в ванную ходили с важным видом.
Херландер Симоэнс неуверенно посмотрел на молодого человека, стоящего перед ним. Он понял, что, вероятно, никогда в жизни не был рядом с сесси. Даже по стандартам звездных линий, воспитанных в привилегированном обществе, он вел уединенную жизнь.
И теперь он отдавал эту жизнь в руки одного из них.
Нет, двух. Крупная, крепкого вида блондинка вышла из задней части фургона. Хотя она не походила на сесси.
- Садитесь, - сказала она. - Я помогу вам спрятаться в вашем ящике.
Женщина забралась в ящик вместе с ним. Сам ящик еще не был запечатан.
- Теперь мы ждем, - сказала она. - Меня зовут Яна.
Джек действительно предпочел бы позаботиться обо всем этом еще вчера, но он не совсем осмелился. В некотором смысле, в этом, возможно, не было необходимости, но на данный момент он не был готов согласиться на "возможно, нет". В его компьютерных файлах было слишком много данных, слишком много информации о Симоэнсе, слишком много, что могло направить бдительного следователя на опасно верный путь, прежде чем Зилвицки и Каша смогли бы вывезти их с планеты и системы.
Однако, даже важнее, чем удаление отпечатков пальцев, которые он мог непреднамеренно оставить, была необходимость совершить отвлекающий маневр. Его и Симоэнса хватятся, вероятно, прежде, чем они смогут оказаться вне планеты, и, конечно, прежде, чем они смогут уйти из системы. МакБрайд был почти уверен, что он выяснил, какое из немезанских судов, находящихся в настоящее время в звездной системе, было колесницей Зилвицки и Каша, а если он мог выяснить это, значит, может кто-то другой. Поэтому, поскольку в любом случае его не будет на месте, создание подходящего отвлекающего маневра или даже пары казалось уместным. И лучшее место для этого было прямо здесь, в его офисе.
Джек был также уверен, что у Зилвицки и Каша были свои собственные планы отвлечения, хотя он понятия не имел, какими они могут быть. Вероятно, грубое насилие, так как у них не было того кибернетического доступа, как у него. Он не спрашивал, а если бы и спросил, они, вероятно, не сказали бы ему - точно так же, как, если бы его спросили, он бы сохранил свои собственные планы в тайне. Он не сказал даже Херландеру, что он собирается делать.
Он устроился за своим столом и ввел свой личный код доступа. Дисплей мигнул, ожил и, вопреки себе, он улыбнулся, вытащил чип из кармана и вставил его на место.
Лайос сидел уже больше двух минут, и ему вручили меню к тому времени, когда трое его помощников вошли в закусочную. По крайней мере, они могли следовать простым инструкциям. Он решил, что прошло достаточно времени, чтобы никто не связал его приход с ними. В закусочной Тернер в это время дня было многолюдно.
Большинство столов были заняты, но была свободна открытая кабинка у противоположной стены закусочной от столика Ирвина. Трое "специалистов" Бардасано скользнули на сиденья.
Лайосу пришлось приложить все усилия, чтобы не морщиться. Это выходило за рамки ржавого ремесла. Неужели эти клоуны не получили вообще никакой подготовки? Для начала, трио состояло из двух мужчин и одной женщины - и женщина сидела напротив двух мужчин. Вероятно, это было отражением некой их собственной иерархии. Но такая гендерная конфигурация, хотя, конечно, не неслыханная, все же была достаточно необычной, чтобы привлечь внимание любого, кто был действительно профессионалом в этом бизнесе.
И... конечно же. Из-под опущенных бровей он увидел, как дородный официант, отвернувшись от трио - он собирался принести им меню - взглянул в сторону другого парня, который, по ощущениям Лайоса, был агентом Баллрум.
Тот сидел на стуле у стойки. Лайос не мог его видеть, не повернув немного головы. Он решил рискнуть, так как это было маловероятно...
Он никогда в жизни не был так удивлен. Парень уже встал со стула и рука его...
Пистолет!
Ирвин нырнул под стол. К тому времени, как он оказался внизу, все закончилось. В состоянии шока, на коленях, он уставился на кровавую бойню в другом конце помещения.
Антон знал, что произойдет, с того момента, когда трое новичков направились к своим местам. Виктор заметил их, когда они вошли, так же мгновенно и уверенно, как и Зилвицки. И он сделал тот же вывод. Один агент, возможно, просто шпион. Трое, особенно действующие в таком очевидном унисоне, означали, что молот опускался. Что-то взорвалось. Так или иначе, где-то - кто знает? - но определенно взорвалось.
Философия Каша в этой ситуации состояла в том, чтобы выстрелить в руку с молотом, прежде чем она поднимется. Он ожидал лишь неизбежного психологического момента, когда даже самые опытные и закаленные коммандос ощутят комфорт, удобно устраиваясь на сиденьях и самую чуточку расслабившись.
Дать Виктору Каша эту "самую чуточку" было все равно, что дать большой белой акуле "малюсенький кусочек"
Антон даже не пытался присоединиться. В этом он был столь же далек от уровня Каша, каким был сам хевенит, когда дело доходило до манипулирования программным обеспечением по безопасности. Он только окажется на его пути. Что он сделал, так это активировал устройство для постановки помех, которое носил с собой. Если у трех людей, которые пришли в закусочную, было регистрирующее оборудование, ни одно из них не будет работать.
Сначала Виктор расправился с женщиной. Судя по тому, как они расселись в кабинке, она была, вероятно, лидером. Два выстрела в голову. Предварительный в центр массы был полезен против кого-то на ногах, особенно с небольшим пистолетом, вроде Кеттриджа, но, скорее всего, был бы пустой тратой времени с кем-то, сидящим за столом.
Затем он дважды выстрелил в каждого из двух мужчин. Сделал несколько шагов через помещение и расстрелял всех троих вновь. По одному выстрелу на каждого, потребовалась всего лишь дополнительная доля секунды, чтобы прицелиться и убедиться, что выстрелы были смертельными. В этом, вероятно, не было необходимости, так как они почти наверняка были уже мертвы. Но Каша был твердым приверженцем принципа, что если браться за дело, его стоит делать хорошо.
Потом он подошел к двери и встал у нее. Это одновременно мешало кому-либо уйти и давало ему свободный обзор на всех присутствующих в закусочной, так что...