- ...произошел еще один взрыв в одном из старых промышленных районов, примерно в двенадцати километрах, почти одновременно.
- Ядерный?
- Очевидно, так, отец. По крайней мере, мы получили сообщения о высоких показаниях радиации от служб экстренного реагирования в том районе.
Он заметил аэрокар, приближающийся с запада. Его приближение выглядело чертовски неустойчивым, даже на таком расстоянии, отметил уголок его сознания. Не то чтобы это было особенно удивительно. Вполне возможно, он пострадал от взрыва, и даже если это было не так, пилот, несомненно, был сильно потрясен. Судя по вектору его приближения, он должен был быть почти на границе взрыва... неудивительно, что он направлялся на площадку парка. На его месте Колин наверняка захотел бы посадить свою машину на землю как можно быстрее!
Однако это были лишь праздные мысли. Его ум был сосредоточен на чем-то другом.
Дэвиду Притчарду удалось посадить аэрокар на стоянку, не повредив его. Но приземление было примерно столь же грубым, какое только аэрокар мог выдержать без значительного ущерба.
Он увидел, как пара городских полицейских повернулась к нему, и зарычал. Они были даже не костоломами из безопасности - только парочкой этих хорошеньких, нарядных, прославленных нянь, заботящихся о людях, которые жили в Грин Пайнс. Таких людей Дэвид Притчард ненавидел до самой глубины своей души.
За полицейскими он мог видеть таких людей, смеющихся и разговаривавших, в то время как их дети играют в парке, наслаждаясь утренним солнцем. Теперь они поворачивались, эти счастливые лица, уставившись на огромный столб дыма, поднимающийся на западе. Он мог видеть этих людей, делающих жесты в сторону поднимающегося облака, почти слышал их бормотание с любопытством.
По выражению лиц полицейских - в основном, озабоченных - он понял, что люди, должно быть, предполагают, что он сам был скорпионом при исполнении. Возможно, кто-то, чье транспортное средство было повреждено в результате взрыва, и кому пришлось посадить его там, где он смог, и без промедления.
Он оглядел местность в течение нескольких секунд. Было невозможно сбежать за то время, что у него было.
Да будет так. Он ожидал этого. Он вытащил блок управления устройством и начал вводить новые инструкции таймеру.
- ...с таким же успехом можешь уехать и прибыть сюда, Колин. Службы быстрого реагирования уже окружили этот район - то же самое в другом месте - и, похоже, туда же прибыла целая армия сотрудников безопасности. Ты не сможешь добавить ничего важного из Грин Пайнс.
- Тогда я в пути, отец. - Колин спрятал свое комм-устройство и направился к двери, ведущей в коридор. Он не потрудился взять куртку, так как погода сегодня была такой приятной.
- Эй! - внезапно крикнул один из полицейских. - Этот парень сесси! Ему здесь не место!
Он и его напарник оба на мгновение замерли в недоумении. Конечно же. И теперь, когда они всмотрелись в него с близкого расстояния, они увидели, что множество вмятин и зазубрин на аэрокаре были давним износом, никак не вызванным грубой посадкой.
Любому сесси, вторгнувшемуся в Пайн Вэлли, пришлось бы достаточно туго при любых обстоятельствах. В этот день, когда их коммы кричат о ядерных взрывах, и свидетельствах тех же взрывов, растущих на их глазах...
Один из них потянулся за своим пульсером.
Дэвид решил, что шести секунд будет достаточно. Но после того как он ввел последний код, он обнаружил, что ему нечего сказать. Никаких заключительных слов, никакой речи. Его ярость была просто слишком велика.
Поэтому, последнее, что видели двое из городской полиции Грин Пайнс, было лицо, искаженное от ярости, кричавшее что-то, чего они не могли слышать, потому что этот сесси все еще был в кабине.
Однако один из них умел читать по губам. Поэтому он понял, что то, что кричал сесси, было простым "Пошел ты!", повторяемым вновь и вновь.
Пока Колин ждал лифт, он снова вызвал Альбрехта.
- Отец, ты слышал что-нибудь от Бендж...
При такой близости радиация от взрыва едва успела проникнуть сквозь защитное стекло, которое образовывало стены пентхауса с трех сторон, до прихода ударной волны. Какими бы прочными они ни были, эти окна никогда не проектировались - и не могли - чтобы выдерживать такого рода давление. Они распались на тысячи осколков, которые разорвали бы Колина Детвейлера на части, если бы он все еще стоял там. Как бы то ни было, все внутри пентхауса, от мебели до постельных принадлежностей было превращено в клочья, и сами клочья воспламенились от теплового импульса.
Тем не менее, керамокрит был невероятно прочным, и здания в Грин Пайнс проектировались с учетом вероятности того, что они могут подвергнуться нападению террористов. Керамокритовые башни в Новом Париже, которые окружали Октагон, сумели пережить его разрушение во время попытки переворота Эстер МакКвин - а тот взрыв был гораздо более мощным, чем произведенный в Грин Пайнс.
Башня Колина Детвейлера была достаточно далеко от эпицентра, чтобы оказаться вне огненного шара. Кроме того, внутренние стены защищали от воздействия радиации, а также предотвращали распространение огня во внешних квартирах к внутренним коридорам и лифтовым шахтам.
Итак, он был еще жив, когда прибыли спасатели. Перемолотый в кашу последствиями взрыва, с множественными переломами, ушибами и рваными ранами, казалось бы, охватывающими все его тело. Едва живым, но живым - а, с учетом современных методов неотложной медицинской помощи, этого было достаточно, чтобы обеспечить его выживание.
- ЧТО ты сделал? - вскрикнул Эндрю Артлетт менее чем через две минуты после начала выгрузки шаттлом своего содержимого в один из грузовых отсеков "Хали Соул".
- А вот еще один, И-Ди. Что вы хотите, чтобы я сделал?
Тримм беспомощно уставилась на экран. Еще одно судно покидало орбиту. Само по себе, это было едва ли необычно, учитывая трафик, который входил в мезанскую систему и выходил из нее. Но теперь уходило, по меньшей мере, в два раза больше кораблей, чем обычно.
Что бы ни произошло на поверхности планеты, что вызвало этот хаос, это, очевидно, напугало многих капитанов кораблей.
Она все еще понятия не имела, какой корабль был каким. Но - в кои-то веки - этот осел Блумквист оказался полезным. Его созданная на скорую руку система для измерения тоннажа кораблей, казалось, работала очень неплохо. Так, по крайней мере, И-Ди могла отделить больших мальчиков от мелочи и мусора.
- Какая у него масса?
Несколько секунд он изучал экран.
- Я полагаю, около миллиона тонн. Плюс-минус четверть миллиона, вы понимаете.
Тримм махнула рукой.
- Не имеет значения. Это мелкая сошка. Нет смысла беспокоиться об этом, когда у нас на тарелке все остальное. Я не стану посылать те несколько ботов, что у нас есть, чтобы проверять все, что меньше четырех миллионов тонн.
Менее чем через час после того, как они сделали свой альфа-переход вверх, Эндрю Артлетт был целиком и полностью оправдан.
Главным образом потому, что они только что сделали незапланированный - и самое неприятное - переход вниз.
- Поздравляю, вы глупые тупицы. Гипергенератор теперь официально не функционирует. Нам чертовски повезло, что он продержался достаточно длительное время, чтобы отбросить нас обратно в нормальное пространство до того, как сдох стабилизатор. Конечно, это вся удача, что нам выпала. Вы, возможно, заметили, что проклятый вал ротора сломан? Не покороблен, не изогнут, не деформирован - сломан? И это даже не говоря уже о сопутствующем ущербе, причиненном этой поломкой! И - благодаря паре чертовых ковбоев, которых я мог бы назвать по имени - детали, которые нам нужны для починки, валяются где-то в мусорном баке на поверхности Мезы!
Его громкость неуклонно возрастала по ходу его объяснения. Возможно, это как-то было связано с тем, как долго и сильно его тошнило при вынужденной потере самочувствия от совершенно неожиданного аварийного перехода. Или, конечно, это, возможно, было вызвано некоторыми другими заботами, предположил Брайс.
Скорее всего, все же нет.
Виктор Каша, однако, не казался встревоженным. Так же, как и Антон Зилвицки.
- Поверь нам, ладно, Эндрю? - сказал Виктор. - Ничто из того, что может случиться с нами сейчас, даже отдаленно не так плохо, как то, что произошло бы, если бы мы вовремя не покинули Мезу.
Эндрю все еще свирепо смотрел на него.
- Потребуются месяцы, чтобы заставить этот генератор снова работать!
Зилвицки пожал плечами.
- Я признаю, это прискорбно - но в основном потому, что я беспокоюсь о том, что произойдет, прежде чем мы сможем, наконец, привезти наши новости домой. Просто самостоятельный дрейф в космосе в течение нескольких месяцев - у нас есть энергия, верно? Вдоволь еды и воды тоже - ничего страшного. Вот почему они изобрели шахматы и карточные игры и тому подобное.
Эндрю злился недолго. Он не чурался тяжелого и утомительного труда и чертовски хорошо играл в карты. Но что превозмогало все эти проблемы, так это то, что если бы Зилвицки и Каша не выбросили запчасти, некая Стеф Тернер не оказалась бы на борту корабля.
При должных обстоятельствах - особенно в правильной компании - на самом деле многое можно сказать в пользу многомесячного дрейфа в космосе.
Брайс, безусловно, согласился бы с этим предположением. Сначала он беспокоился из-за того, что, во-первых, ему придется участвовать в постоянном эмоциональном поединке с Эдом и Джеймсом. Но в течение двух дней Нэнси каким-то образом дала понять, что, если она и заинтересуется кем-то из них, это будет Брайс. В этот момент, будучи достаточно хорошими спортсменами и отличными друзьями, Эд и Джеймс отошли в сторону.