- И вы четверо пришли к единому мнению?
- Мы все согласны с тем, что они попытаются сделать, - ответила Хартман. - Мы все еще немного расходимся во мнениях по той дистанции, которой они хотят достичь. Очевидно, что они планируют немного меньше двенадцати миллионов километров, или они начали бы стрелять до того, как дистанция начала сокращаться. Это тот случай, когда они явно пытаются расположить свое управление огнем достаточно близко, чтобы обеспечить себе разумный процент попаданий, как предположил Пьер, что имеет смысл, если эти шесть крейсеров являются единственными платформами управления огнем, которые они планируют использовать. Лично я думаю, что они хотят подойти как можно ближе, оставаясь при этом вне нашей досягаемости, поэтому я рассчитываю на восемь миллионов километров. Это оставило бы их в полумиллионе километров за стандартной дальностью ракет, и у них, очевидно, есть преимущество в ускорении, чтобы поддерживать такую дальность, если они захотят.
Пьер согласен со мной, но он думает, что они будут стрелять с девяти миллионов кликов для того, чтобы дать себе немного больше пространства для маневра после того, как наши птички пойдут по баллистике. Гражданин капитан Вернье и гражданин коммандер Лоран утверждают, что с двумя транспортами, полными ракетных подвесок, они, вероятно, будут готовы начать тратить боеприпасы раньше этого, поэтому они оба думают о чем-то большем, чем десять миллионов кликов.
Лафф задумчиво кивнул.
- Я думаю, что склонен согласиться со Стравински, - сказал он. - Если бы не тот факт, что у них там есть эти два корабля с боеприпасами, я бы согласился с вами и подошел немного ближе, потому что дополнительные пятьсот тысяч километров будет стоить им меньшей точности. Но Оливье и гражданин коммандер Лоран правы в том, сколько боеприпасов они готовы сжечь. И тот факт, что, похоже, они ведут суда с боеприпасами с собой, подсказывает мне, что им, вероятно, хотелось бы получить немного больше времени и расстояния для маневра уклонения после того, как двигатели наших птичек выгорят.
- Вы и Пьер вполне можете быть правы, гражданин коммодор. - Хартман пожала плечами. - Однако, важно то, что они ведут корабли с боеприпасами с собой. У них еще есть время, чтобы оставить их подальше от линии огня, но я думаю, что если бы они собирались сделать это, они бы уже сделали. По их текущей скорости они по-прежнему готовы пересечь гиперграницу - предполагая, что они хотят остаться в нормальном пространстве, где они в любом случае смогут выкатить подвески позади нас - и с наблюдаемой дальностью даже начального поколения МСР им не нужно было подходить еще ближе, чтобы подвести нас под огонь. Корабли управления огнем, да, но не носители боеприпасов.
- Согласен. - Гражданин коммодор поморщился. - Я предполагаю, что это что-то вроде субъективного решения. Оставить их подальше, но по сути незащищенных, если должно произойти так, что у нас будет кто-то еще ждать, чтобы наброситься из гипера, или вести их с собой, где их корабли с управлением огнем и эсминцы могут следить за ними, при этом они все еще вне предельной дальности наших ракет.
- Я почти уверена, что это именно то, о чем они думают, гражданин коммодор. И, в их положении, я бы сделала то же самое. Скорее потому, что я бы побоялась, что у другой стороны на самом деле был кто-то в гипере, чтобы "наброситься", как вы выразились, чем потому, что с таким преимуществом в дальности действия относительно известной угрозы не было бы никаких причин не защищать себя от подобравшегося ко мне неизвестного, как бы далеко это ни могло быть.
- Вот именно. Конечно, - оскалился Лафф, - будет очень жаль, если окажется, что они защищали себя от неправильной "известной угрозы".
- Да, гражданин коммодор. - Хартман вернула его хищную улыбку. - Будет жаль, не правда ли?
- Еще примерно десять минут, сэр, - спокойно заметила Эди Хабиб, и Розак кивнул.
Они преследовали отступников госбезопасности более получаса и сократили расстояние до чуть более двенадцати миллионов километров, с которых они начали погоню. Их скорость была выше на полторы тысячи километров в секунду, и теперь враг никак не мог от них убежать.
- Мы будем снижать ускорение до три-точка-семь-пять километров в секунду в квадрате на одиннадцати миллионах километров, - решил он. - Нет смысла приближаться быстрее, чем мы должны.
- Да, сэр, - ответила Хабиб, но ее тон был немного странным, и когда он взглянул на нее, он понял, что она смотрела на его собственный профиль слегка насмешливым взглядом.
- Что? - спросил он.
- Мне просто интересно, что это такое, о чем вы не сказали прямо сейчас.
- "Не пошел дальше и не сказал"? - Настала его очередь вопросительно посмотреть на нее. - Что заставляет вас думать, что есть что-то, что я не сказал?
- Босс, я знаю вас много времени, - сказала она, и он усмехнулся.
- Да, так и есть, - согласился он. Затем пожал плечами. - В основном я просто думал о Сноррасоне.
- Интересно, была ли я права с самого начала, не так ли? - спросила она, изогнув бровь, и он ухмыльнулся.
Он колебался взад и вперед, с нехарактерной для него нерешительностью, по вопросу о том, где ему следует развернуть четыре эсминца Хьяльмара Сноррасона. После Отличных стрелков большие эсминцы класса Воин были наиболее мощными его противоракетными кораблями, конечно, только в оборонной роли. Фрегаты королевского флота Факела оказались на редкость умелыми (для таких маленьких единиц) по заботе о себе в среде тяжелых ракет, но они просто не были достаточно большими и не имели достаточной емкости противоракетных магазинов, чтобы быть эффективными в области устойчивой обороны зоны. У него было искушение добавить корабли Сноррасона к силам "Молота", как предлагала Хабиб, на всякий случай, если они все-таки окажутся в зоне досягаемости ракет противника. Но он решил, в конце концов, что защита Факела важнее. Было чрезвычайно маловероятно, что любой из нападавших экс-народников подберется к нему достаточно близко, чтобы поразить планету чем-нибудь, кроме неуправляемой и легко уничтожаемой ракеты, которая будет долго двигаться по баллистической траектории. Однако, если окажется, что предположение было ошибочным, последствия могут оказаться катастрофическими, и защита от такого развития событий взяла верх над столь отдаленной возможностью, что силы "Молота" окажутся в досягаемости ракет противника.
- Нет. - Розак покачал головой. - Я никогда не думал, что вы были неправы в этом, Эди. - Он отвернулся от схемы и криво улыбнулся Хабиб. - На самом деле, причина, по которой я так неоднозначно отнесся к этому, в том, что в действительности такое решение - это бросок монеты. - Он пожал плечами. - В конце концов, это все делается для защиты планеты, и на этот момент я не собираюсь пересматривать свое решение относительно Сноррасона. Просто... - Он поморщился. - Просто у меня такой зуд, который я не могу унять.
- Какой "зуд", босс? - Выражение лица Хабиб было гораздо более напряженным, чем раньше.
Луис Розак был чрезвычайно логичным человеком, подумала она. Несмотря на легкомысленное отношение, которое, как известно, обманывало друзей, а также противников, он был кем угодно, только не легкомысленным или импульсивным. Его мозг взвешивал факторы и возможности с точностью аналитика, и обычно он был, по меньшей мере, на два или три хода впереди всех в этой игре. И все же были времена, когда, казалось, начинался своего рода процесс на уровне инстинктов. Когда он принимал решения о том, что другим могло показаться простым порывом или прихотью.
Лично Хабиб давно пришла к выводу, что его "прихоти" на самом деле были его собственной версией логики, но логики, которая проходила ниже уровня сознания, настолько глубокой, что даже он сам стоял за ее пределами, поскольку она оперировала фактами и наблюдениями, которые его разум не сознавал, хотя и обладал ими.
- Если бы я знал, что это за зуд, то знал бы, как его почесать, - отметил он сейчас.
- Если смогу помочь вам понять, что у вас чешется, я рада протянуть руку помощи, - сказала она. Он посмотрел на нее, и она пожала плечами. - У вас иногда появлялись случайные дикие идеи, которые никуда не вели, босс, но не так чертовски часто.
- Может быть. - Настала его очередь пожать плечами. - И, может быть, - он понизил голос немного больше, - это и нервы перед премьерой. Знаете, ставки в этой игре просто немного выше, чем в любой лиге, в которой я играл раньше.
Хабиб начала было смеяться, но вовремя остановила себя. Она стояла плечом к плечу с Розаком во время всевозможных операций - против пиратов, против контрабандистов, против работорговцев, террористов, повстанцев, отчаянных патриотов, наносящих ответный удар пограничной безопасности. Независимо от операции, независимо от стоимости или цели, он ни разу не потерял контроль над ситуацией или собой.
Тем не менее, несмотря на то, что все это было правдой, она поняла, это будет его первая настоящая битва. Фактически впервые силы флота под его командованием встретились с противником, во много раз превышающим тоннаж его военных кораблей и имеющим гораздо больше персонала. И, мрачно размышляла она, цена, если он потерпит неудачу, будет невыразимой.
Многие из людей, думавших, что знают Луиса Розака, ожидали бы, чтобы он спокойно отнесется к этой возможности. И, в некотором смысле, они тоже были бы правы. Эди Хабиб никогда не сомневалась, что независимо от судьбы планеты Факел, Розак никогда не дрогнет в погоне за своим "Вариантом "Сипай"". Но Хабиб, вероятно, знала его лучше, чем кто-либо другой во Вселенной, в том числе Оравил Баррегос. И потому, что это было так, она знала, что он никогда, никогда не признался бы - даже перед ней. Возможно, даже самому себе.
Она знала, что на самом деле побудило его начать "Вариант "Сипай"" много лет назад. Она знала, что скрывается за цинизмом и аморальной погоней за властью, которую он позволял видеть другим людям. Знала, что действительно придавало ему магнетизм, который привязывал к нему таких разных людей, как Эди Хабиб, Иржи Ватанапонгсе и Као Хуанг.