Сколько еще Херландеров собирается создать Совет? Сколько людей - и только потому, что они "нормальные", это не мешает им быть людьми, черт побери! - окажутся в его положении? Черт возьми, сколько миллиардов или триллионов людей мы собираемся в конечном итоге убить только для того, чтобы Совет по долгосрочному планированию мог направить весь род человеческий к возвышению генетического превосходства? И насколько мы в действительности готовы принять вызов Леонарда Детвейлера - улучшить каждого представителя человеческой расы до нашей собственной вершины достижений? Мы действительно собираемся это сделать? Конечно, там будут, по крайней мере, некоторые бета-линии. И, может быть, хотя бы несколько гамма-линий.
Очевидно, мы не сможем обойтись без них, не так ли? Мы найдем много причин для этого, и некоторые из них, вероятно, даже будут вескими! Но как насчет рабов "Рабсилы"? А как насчет всех тех "нормальных" людей там, снаружи? Неужели мы действительно будем относиться к ним как к равным себе... помимо, конечно, прискорбной необходимости диктовать, каких детей они могут иметь? Предполагая, конечно, что их хромосомы достаточно перспективны, чтобы им вообще разрешили иметь детей? И если мы не относимся к ним как к равным - а ты в действительности знаешь, что этого чертовски наверняка не будет, Джек - те дети, которых мы им позволим иметь, в действительности будут ли в конечном итоге равны нам? Или они будут навечно приговорены к тому, чтобы никогда не подняться выше уровня гамма? И кто, черт возьми, мы такие, чтобы говорить всей галактике, что она должна быть устроена по-нашему? Разве это не то же самое, из-за чего мы столь долго злились на Беовульф? Потому что ханжеские ублюдки настаивали, что мы не можем поступать по-своему? За то, чтобы указывать нам, что делать, потому что, в конце концов, именно к этому все сводится, какими бы высокими ни были мотивы, которые мы себе приписываем.
Он несколько секунд смотрел на свою собственную бутылку пива, затем встряхнулся и снова посмотрел на Симоэнса.
- Знаешь, Херландер, - сказал он непринужденно, - эти письма Фабр окончательно выбьют почву у тебя из-под ног. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
- Да. - Симоэнс пожал плечами. - Тем не менее, я не собираюсь спускать ей это с рук, Джек. Может быть, я ничего не могу сделать, чтобы помешать ее делам с какими-нибудь другими Фрэнки, и, возможно, я ничего не могу сделать, чтобы... поквитаться с системой. Черт, я признаю, что не могу! Но я, по крайней мере, могу быть чертовски уверен в том, что она знает, как я обозлен, и почему. И говорить ей об этом - единственное облегчение, которое я, вероятно, найду сейчас, не так ли?
- Я случайно знаю, что на этой кухне нет устройств наблюдения. - МакБрайд откинулся на спинку стула, и его тон был почти капризным. - В то же время, ты, возможно, захочешь подумать о том, чего стоит рассказывать тому, кто работает в безопасности, о своем желании "поквитаться с системой". Это то, что мы называем в профессии становлением активной угрозы.
- И ты еще не знаешь, что я чувствую себя именно так? - Симоэнс на самом деле улыбнулся ему. - Вообще-то, ты единственный человек, которому я могу сказать это, зная, что никто не собирается сообщить об этом в безопасность! Кроме того, ты, как предполагается, удержишь меня действующим так долго, как сможешь, поэтому я полагаю, что ты не собираешься выдавать меня как угрозу безопасности - не думаю, что это, несомненно, стало бы огромным сюрпризом для твоего начальства, - до тех пор, пока ты можешь получать хотя бы некоторые результаты от меня для Центра.
- Ты знаешь, что это не так уж просто и сухо, не так ли, Херландер? - тихо спросил МакБрайд, и глаза гиперфизика на мгновение вспыхнули, встретившись с его взглядом.
- Да, - сказал после паузы Симоэнс, его собственный голос тоже был тихим. - Да, я знаю это, Джек. И, - он снова улыбнулся, но на этот раз это была улыбка, способная разбить сердце статуи - разве это не адская галактика, когда единственный настоящий друг, который у меня остался, это человек, которому, в конечном счете, придется сдать меня как неприемлемый риск для безопасности?
Глава 31
- Я думаю, нам следует поговорить с адмиралом Харрингтон, - сказал Виктор Каша. - И как можно скорее, - что означает встретиться с ней там, где она сейчас находится, а не тратить время, необходимое для организации встречи на нейтральной территории.
Антон Зилвицки уставился на него. Так же как Танди Палэйн.
Так же, как королева Берри, и Джереми Экс, и Веб Дю Гавел, и принцесса Рут.
- И они еще говорят, что я безумно лаю! - воскликнула Рут. - Виктор, это невозможно.
- Харрингтон, по сообщениям, находится у звезды Тревора, - сказал Зилвицки. - Командуя Восьмым флотом, если быть точным. Как думаешь, каковы шансы, что она согласится пустить хевенитского секретного агента на борт своего флагмана?
- На самом деле, довольно хорошие, если верно все то, что я узнал о ней, - ответил Виктор. - Я больше озабочен выяснением того, как я смогу защитить Хевен от той информации, которую можно вытянуть из меня, если она решит проявить жесткость.
Он бросил на Зилвицки взгляд, который можно было бы назвать "оскорбленным", если бы Каша мог бы быть кем-то другим.
- Отмечу, что я единственный, кто действительно рисковал бы, а не ты и, конечно, не адмирал Харрингтон. Но с этим достаточно легко справиться.
- Как? - спросила Берри. Она виновато взглянула на Рут. - Не то, чтобы я думаю, что мантикорцы нарушат свое слово, позволив тебе безопасно пройти, предположив для начала, что они допустят это. Но у тебя в действительности нет никакого способа, чтобы быть уверенным, и как только они доберутся до тебя...
Зилвицки вздохнул. Палэйн выглядела так, как будто не могла решить, быть ли просто очень несчастной или злиться на Виктора.
- Ты шутишь? Мы имеем дело с бешеным псом Каша, Берри, - сказала Танди. Тон ее голоса был совсем не таким, какого можно было ожидать от женщины, описывающей любовь всей ее жизни. Это больше было похоже на напильник, обдирающий металл. - Он справится с этим так же, как и предполагаемый агент "Рабсилы" Рональд Аллен. Самоубийство.
Каша ничего не сказал. Но по выражению его лица было ясно, что Танди угадала правильно.
- Виктор! - запротестовала Берри.
Но Антон знал, как трудно было отговорить Виктора Каша от действий, как только он принял решение. И правда заключалась в том, что Антон все равно не собирался делать это. Прошло меньше суток, как они вернулись на Факел и узнали о покушении на Берри, которое случилось тремя днями раньше. Антон Зилвицки был в такой ярости, как никогда в своей жизни - а предложение Каша обладало огромным эмоциональным достоинством, заключавшимся в том, что они могли сделать что-то конкретное - и сделать это сейчас.
Кроме того, если оставить эмоциональные проблемы в стороне, в предложении Виктора был целый ряд привлекательных аспектов. Если бы они смогли получить согласие Хонор Харрингтон на встречу с ними - очень большое "если", конечно - они бы открыли линию связи с одним из ведущих мантикорских лидеров, который, насколько мог определить Антон, скептически относился к устоявшейся в Звездном королевстве мудрости, когда дело доходило до Хевена.
Конечно, даже если бы Антон был прав, все равно было бы натяжкой думать, что она согласится на то, чтобы известный хевенитский агент - кто, если и не был точно "убийцей", определенно был его близким родственником - физически оказался в ее присутствии. Учитывая, что она сама являлась объектом покушения менее чем шесть стандартных месяцев до этого.
С другой стороны...
К настоящему времени Антон и Виктор дошли до того, когда, по крайней мере, если речь заходила о профессиональных вопросах, они могли почти читать мысли друг друга. Поэтому Зилвицки не удивился, когда Виктор сказал:
- Антон, именно открытость нашего подхода, скорее всего, приведет к согласию Харрингтон. Что бы я ни задумал, она будет знать, что я не прячусь - и в отличие от покушения на нее, я бы подошел открыто. Что, учитывая ее уровень защиты - не говоря уже о ее собственной репутации эксперта по рукопашному бою - вряд ли представит реальную опасность.
Он развел руками и оглядел себя сверху вниз, улыбаясь так блаженно, как только мог Виктор Каша. Что, по общему признанию, повергло бы в ужас любого святого.
- Я имею в виду, посмотри на меня. Разве это телосложение смертоносного убийцы? Причем, невооруженного убийцы, так как она будет вполне способна обнаружить любое оружие и настоять на том, чтобы я его убрал.
Зилвицки поморщился.
- Кто-нибудь знает хорошего зубного техника? Он также должен быть доступен немедленно - и быть знакомым с архаичными стоматологическими практиками, такими, как удаление зуба.
Берри нахмурилась.
- Зачем тебе нужен зубной техник?
- Он на самом деле предлагает мне сделать это, Берри. Чтобы я мог установить полый зуб с отравой. Что просто глупо. - Виктор укоризненно прищелкнул языком. - Я должен сказать тебе, Антон, что в этой технологической области Хевен намного опережает Мантикору. И, видимо, "Рабсилу" также.
Танди Палэйн прищурившись, смотрела на него.
- Виктор, ты хочешь сказать мне, что регулярно носишь с собой устройство для самоубийства? - Ее тон был близок к абсолютному нулю, и она могла бы в одно мгновение приготовить кубики льда. - Если это так, я недовольна. И не была бы, даже если бы мы не делили постель каждую ночь.
Каша одарил ее быстрой, ободряющей улыбкой.
- Нет, нет, конечно, нет. Я должен буду забрать его на нашей станции на Эревоне. Но по пути к звезде Тревора нам все равно придется пройти мимо Эревона.
Когда они выходили из дворца, чтобы начать свою подготовку, Антон пробормотал:
- Хорошая отговорка, Виктор.
Каша, возможно, выглядел немного смущенным. Хотя, даже если и так, это было только пустячным крохотным смущением.