- Что еще меня беспокоит, так это два возможных альтернативных сценария о том, кто на самом деле является ответственным за оба нападения. Одним из них, конечно, является то, что это были мы - или, по крайней мере, "Рабсила". Вторым, что это была, по сути, хевенитская операция, но не санкционированная Причарт или кем-либо из ее администрации. Другими словами, что она была проведена изгоем Республики, который выступает против прекращения войны.
- Из этих двух, второй, вероятно, более подходящий... и менее опасный с нашей точки зрения. Имейте в виду, было бы достаточно плохо, если бы кто-то смог убедить Элизабет и Грантвилля, что предложение Причарт было искренним и что зловещие и вредные элементы - возможны отсылки к прежним недобрым временам государственной безопасности - решили саботировать его. Даже если бы это изменило мнение Элизабет по саммиту, то не привело бы кого-либо прямо к нам. И это также не произойдет в одночасье. Мое предположение состоит в том, что даже если кто-то сегодня предлагает эту теорию Элизабет - если на то пошло, кто-то, возможно, уже сделал именно это - все равно, чтобы она передумала, займет недели, вероятно, месяцы. И теперь, когда они возобновили свои операции, динамика свежих жертв и ущерба инфраструктуре будет решительно препятствовать любым попыткам возродить первоначальное соглашение о саммите, даже если она и изменит свое мнение.
- Первая возможность все же беспокоит меня больше, хотя я признаю, что вероятность этого, по крайней мере, пока, кажется более низкой. На данный момент, тот факт, что они убеждены в том, что наблюдают хевенитскую технику убийств, отвлекает внимание от нас и всех причин, по которым мы могли бы убить Вебстера или Берри Зилвицки. Но если кому-то удастся продемонстрировать, что в том, как убийцы управляются этими "корректировками", должна была присутствовать неопределяемая компонента бионаннитов, непосредственным следствием этого будут соответствующие подозрения, что даже если Хевен использовал эту технику, он не мог ее разработать. У Республики просто нет возможности собрать что-то подобное для себя, и никто такой умный, как Патриция Гивенс, ни на мгновение не поверит в иное. И это, Альбрехт, заставит такого же умного человека задуматься над тем, кто его разработал. Это могло прийти из нескольких мест, но, как только все начнут думать в этом направлении, на вершине их списка окажутся два наименования, Меза и Беовульф, и как я считаю, никто не будет думать, что эти ханжеские ублюдки на Беовульфе решатся на что-то вроде этого. В этом случае репутация "Рабсилы", скорее всего, тяпнет нас за задницу. А осведомленность разведывательных служб и манти, и хевенитов о том, что "Рабсила" вербует бывшие элементы госбезопасности, вероятно, укажет на возможность связи между нами и некоторыми другими элементами госбезопасности, возможно, скрывающимися в подлеске нынешней Республики. Что слишком близко к истине, чтобы я чувствовала себя особенно счастливой.
- Это может быть достаточно плохо. Однако по достижении этой точки они вполне могут решиться пойти еще дальше. Если мы поставляем технологию некоторым противозаконным элементам в Хевене, то что будет удерживать нас от использования ее самими? А если они зададут себе этот вопрос, то их внимание быстро привлекут все мотивы, которые у нас могут быть - о которых они уже знают из-за "Рабсилы" - даже без дополнительных мотивов, которые у нас есть.
Детвейлер несколько секунд мягко раскачивался в кресле из стороны в сторону, обдумывая то, что она сказала, затем поморщился.
- Я не могу не согласиться с недостатками любого из ваших сценариев, Изабель. Тем не менее, я думаю, это относится к сказанному мной ранее - мы не можем позволить себе беспокоиться о вещах, которые могут никогда не произойти, чтобы это помешало нам использовать необходимые методы там, где мы должны. И как вы только что отметили, вероятность любого решения, что это были мы - или, по крайней мере, что это было наша игра, а не просто случай подряда Хевена на "мокрое дело" третьей стороной - низка.
- Низкая не то же самое, что несуществующая, - возразила Бардасано. - И что еще меня беспокоит, это неподтвержденное сообщение о том, что Зилвицки и Каша посетили Харрингтон на борту ее флагмана на звезде Тревора.
- Посетили Харрингтон? - сказал Детвейлер чуть более резко, переводя кресло в вертикальное положение. - Почему я впервые слышу об этом?
- Потому что сообщение пришло с тем же межполосным кораблем, который подтвердил отмену Элизабет саммита, - сказала она спокойно. - Я пока еще обрабатываю все, что было загружено с него, а причина, по которой я просила об этой встрече, честно говоря, связана с возможностью того, что они на самом деле встречались с ней.
- На звезде Тревора? - тон Детвейлера был как у человека, повторяющего то, что она сказала, для подчеркивания, а не сомнения или отрицания, и она кивнула.
- Как я уже сказала, это по неподтвержденным данным. Я действительно не знаю, насколько можно им доверять на данный момент. Но если это точно, Зилвицки направил свой фрегат на звезду Тревора с Каша - известным хевенитским шпионом, Господи боже! - на борту, а это означало, что им разрешили транзит через туннель - и в непосредственной близости от подразделений флота Харрингтон - несмотря на то, что вся система была объявлена Мантикорой закрытой военной зоной, с приказами "стрелять без предупреждения", распространяемыми в новостях, по каналам снабжения, и выбитыми на каждой плоской поверхности складов и сервисных платформ терминала звезды Тревора. Не говоря уже о предупреждающих буях, размещенных вокруг всего периметра системы для любого транзитного транспорта, настолько глупого, чтобы пройти в систему от терминала! И также может оказаться, что Харрингтон не только встретилась с Каша, но и потом позволила ему уйти. Что наводит меня на мысль, что она выказала довольно сильное доверие тому, что именно они должны были сказать ей. И, честно говоря, я не могу вообразить ничего хорошего для нас во всем том, что эти двое могли бы рассказать ей.
Детвейлер резко фыркнул в знак согласия.
- Вы правы насчет этого, - сказал он. - С другой стороны, я уверен, что у вас есть, по крайней мере, теория о конкретной причине их визита. Так что вообразите себя мухой на ее переборке и поведайте мне, что они, вероятно, сказали ей.
- Я предполагаю, что главное, в чем они хотели убедить ее, так это то, что Каша не заказывал "Крысиную отраву". Или, по крайней мере, что ни он, ни кто-либо из его оперативников не проводили ее. А если он был готов подтвердить свой статус человека Траяна в Эревоне, тот факт, что он не занимался ею - при условии, что она поверила ему - явно имел бы значение. И, к сожалению, есть все основания думать, что она поверила ему, если он разговаривал с ней лицом к лицу.
Детвейлер подавил еще один, возможно, даже более острый всплеск гнева. Он знал, к чему клонит Бардасано. Вильгельм Траян, подобранный Причарт директор службы внешней разведки (СВР) республики, не обладал несомненной гениальностью в импровизации тайных операций, какой славился Кевин Ашер, но Причарт решила, что Ашер ей нужен для федерального следственного агентства. И что бы еще ни было правдой о Траяне, его верность Конституции и Элоизе Причарт - в таком порядке - была абсолютной. Он был неустанен в своих усилиях по очистке СВР от любых сохраняющихся элементов госбезопасности и ни за что на свете не стал бы проводить незаконную операцию вне своих каналов. Это означало, что единственный способ, которым "Крысиную отраву" можно было бы применить без того, чтобы Каша узнал все, был незаконной операцией ренегатов на гораздо более низком уровне и с совершенно другими ресурсами.
Это было достаточно плохо, но реальной искрой его гнева была косвенная ссылка Бардасано на этих никогда-не-достаточно-проклятых древесных котов со Сфинкса. Для таких небольших, пушистых, внешне милых созданий, им удалось основательно провалить слишком много тайных операций - как хевенитских, так и мезанских - за эти годы. Особенно в компании с этой сукой Харрингтон. Если Каша был в радиусе слышимости Харрингтон, этот проклятый древесный кот дал бы ей знать, действительно ли он говорил правду.
- Когда этот разговор состоялся, в соответствии с вашими "неподтвержденными данными"?
- Приблизительно через стандартную неделю после того, как Элизабет отправила свою ноту. Но сообщение об этом пришло от одного из наших наиболее тщательно защищенных источников, а это значит, что его получение задержалось больше, чем обычно. Одна из причин, что он пока еще не подтвержден, потому что ему едва хватило времени, чтобы перехватить обычную утечку информации.
- Таким образом, у Харрингтон было время пойти и повторить Элизабет или Грантвиллю все, что они сказали ей, еще до того, как она отправилась в Ловат, и мы ничего не знали об этом.
- Да. - Бардасано пожала плечами. - Честно говоря, не думаю, что Элизабет или Грантвилль так легко купятся на невиновность Хевена, независимо от того, что Каша, возможно, рассказал Харрингтон. В конце концов, все, что он мог сказать ей, это то, что насколько он знает, Хевен не делал этого, и даже если они признают, что он говорил ей всю известную ему правду, это не означало бы, что он был прав. Даже если он убедил Харрингтон, что он действительно верит в то, что Хевен этого не делал, это только его личное мнение... и его чертовски трудно доказать без хотя бы некоторых объективных подтверждений. Поэтому я сильно сомневаюсь, что все, что они, возможно, сказали ей, или что она, возможно, повторила кому-либо еще, помешает возобновлению военных действий. И, как я уже говорила, теперь, когда снова проливается кровь, эта война опять набирает обороты.
- Что беспокоит меня немного больше, чем то, что Зилвицки и Каша, возможно, сказали Харрингтон, откровенно говоря, это то, что мы не знаем, куда они отправились после того, как оставили ее. Мы всегда знали, что они оба компетентные оперативники, и они продемонстрировал