– Как быть с заключенными внизу, сэр? – Первый маска кивнул на лестницу, ведущую в блок для допросов.
Надзиратель тряхнул головой, уклоняясь от клубов дыма.
– Если они еще живы, – сказал он, – то умрут через несколько секунд. А нам во дворе понадобится каждый, чтобы охранять заключенных. Запри эту дверь. Пусть горят.
Произнеся это, Надзиратель развернулся и пошел, рассекая поток одетых в черное солдат и на ходу раздавая приказы высоким, скрипучим голосом. Маска, с которым он разговаривал, захлопнул дверь в блок для допросов, закинул засов и закрыл навесной замок. Я подкралась к нему сзади – мне были нужны его ключи. Я потянула за кольцо, но он что-то почувствовал и резко двинул меня локтем в живот. Я согнулась пополам, хватая воздух ртом и пытаясь сохранить невидимость. Он оглянулся, но его оттеснила толпа солдат, выбегавших из тюрьмы.
Правильно. Грубая сила. Я вытащила один из мечей Элиаса из-за спины и ударила по навесному замку, наплевав на шум. В реве надвигающегося огня лязг металла был почти не слышен. Полетели искры, но замок выдержал. Снова и снова я взмахивала мечом Элиаса, крича от нетерпения. Невидимость то пропадала, то возвращалась снова, но я об этом не думала. Я должна была открыть этот замок. Мой брат и Элиас остались внизу, в огне.
Нам столько уже удалось. Мы сумели выжить в Блэклифе, выдержали атаки в Серре, сбежали от Коменданта, преодолели путь до Кауфа. Просто не может все закончиться вот так. Я не сдамся из-за этого чертова замка.
– Давай же! – крикнула я. Замок треснул, и в следующий удар я вложила всю свою ярость. Полетели искры, и он наконец открылся.
Я вложила меч в ножны и распахнула дверь. И тут же задохнулась от хлынувшего навстречу дыма. Сощурившись, слезящимися глазами я смотрела на то, что должно быть лестницей.
Сейчас это была сплошная стена огня.
52: Элиас
Даже если бы Ловец Душ не пригласила меня в царство смерти, меня изнутри все равно наполнила пустота. Я чувствовал себя мертвым.
– Я умер от удушья на тюремной лестничной клетке в нескольких шагах от спасения?
Проклятье!
– Мне нужно больше времени, – обратился я к Ловцу Душ, – еще несколько часов.
– Не я решаю, когда тебе умереть, Элиас. – Она помогла мне подняться. На ее лице отразилась боль, как будто она и впрямь оплакивала мою смерть. За ее спиной среди деревьев толпились другие духи, наблюдая за нами.
– Я не готов, Шэва, – повторил я. – Лайя ждет меня наверху. Ее брат умирает. Неужто все, за что мы боролись, вот так и закончится?
– Мало кто готов к смерти, – вздохнула Шэва. Она говорила это и раньше. – Иногда даже очень старые люди, у которых была долгая жизнь, сопротивляются холодным объятьям смерти. Ты должен принять…
– Нет. – Я оглянулся, пытаясь найти какой-нибудь путь назад. Ворота или оружие, или инструмент, с помощью чего я мог бы изменить судьбу. Глупо, Элиас. Нет пути назад. Смерть есть смерть.
«Нет ничего невозможного». Слова моей матери. Если бы она оказалась тут, она бы запугивала, угрожала или пыталась обмануть Ловца Душ, лишь бы ей дали нужное время.
– Шэва, – сказал я, – ты правишь этими землями тысячу лет. Ты знаешь о смерти все. Должен же быть какой-то путь назад, хотя бы ненадолго.
Она отвернулась, ее прямая спина выражала непреклонность. Я обогнул ее и заглянул в лицо. Призрак, я двигался так быстро, что заметил промелькнувшую в ее глазах тень.
– Когда начались приступы, – не сдавался я, – ты говорила, что наблюдала за мной. Зачем?
– Это была ошибка, Элиас. – На ресницах Шэвы блестели слезинки. – Я видела тебя таким, каким вижу всех людей: ничтожным, слабым. Но я ошиблась. Я не должна была приводить тебя сюда. Я открыла дверь, которую надо держать закрытой.
– Но почему?
Она уклонялась от прямых ответов.
– Чем я привлек твое внимание сначала? Ты обычно не проводишь все свое время, созерцая мир людей. Ты слишком занята, общаясь с призраками. – Я хотел взять ее за руку и вздрогнул, когда ладонь прошла сквозь нее. Ты призрак, Элиас, помнишь?
– Во время Третьего Испытания, – сказала она, – ты убил многих. Но они не злились на тебя. Мне показалось это странным, потому что обычно души убитых никак не могут обрести покой. Эти же духи совсем на тебя не гневались. Кроме Тристаса, все они быстро перешли на другую сторону. Я не понимала, почему. Применив свою силу, я заглянула в мир людей. – Она сцепила пальцы и впилась в меня взглядом. – В катакомбах Серры вы столкнулись с пещерным ифритом. Он назвал тебя убийцей.
– Если б твои грехи превратились в кровь, ты бы утонул в реке своих злодеяний, – продолжил я. – Помню.
– То, что он сказал, не так уж и важно, а вот твоя реакция, Элиас… Ты, – она нахмурилась, подбирая слова, – ужаснулся. Духи убитых тобой товарищей обрели покой, потому что ты оплакивал их. Ты принес боль и страдания тем, кого любишь. Но ты не хотел этого. Как будто это твоя судьба – приносить боль и несчастье. Ты такой, как я. Вернее, какой я была когда-то.
Внезапно повеяло холодом.
– Как ты, – повторил я безучастно.
– Ты не единственный живой, кто бродил по моему лесу, Элиас. Иногда сюда приходят шаманы. И целители. И живые, и мертвые не выносят стенаний. А ты мог их слушать. Мне понадобились десятилетия, чтобы научиться общаться с духами. У тебя же получилось уже после нескольких посещений.
Воздух прорезало шипение, и я заметил, что знакомый свет, льющийся из рощи джиннов, стал ярче. Но сейчас Шэва не обратила на это внимания.
– Я пыталась удержать тебя от Лайи на расстоянии, – сказала она. – Старалась, чтобы ты чувствовал себя одиноким. Мне кое-что от тебя было нужно, и поэтому я хотела, чтобы ты испугался. Но после того как я подстерегла тебя на пути в Кауф, после того как ты назвал меня по имени, во мне проснулись остатки совести. Я поняла, как ошибалась, что-либо требуя от тебя. Прости меня. Я так устала от этого места. Я всего лишь хотела освободиться.
Свет стал ярче. Деревья, казалось, задрожали.
– Я не понимаю.
– Я хотела, чтобы ты занял мое место, – пояснила она. – Стал Ловцом Душ.
Сначала я подумал, что ослышался.
– Вот поэтому ты просила меня помочь Тристасу?
Она кивнула.
– Ты – человек, – продолжила она, – поэтому можешь далеко не все, что могут джинны. Я хотела понять, получится у тебя или нет. Чтобы быть Ловцом Душ, ты должен хорошо узнать смерть, но не поклоняться ей. Ты должен стремиться защищать других, но прожив жизнь, понять, что смог принести лишь боль и несчастье. Только такая жизнь дает раскаяние. И это раскаяние – дверь, через которую сила Места Ожидания может войти в тебя.
Шэ-э-эва…
Она сглотнула. Я уверен, что она слышала зов своих собратьев.
– Место Ожидания – разумное существо, Элиас. Здесь скрыта древнейшая магия. И… – Она виновато поморщилась. – Ты ему нравишься. Оно уже начало нашептывать тебе свои секреты.
Я вспомнил, что она говорила прежде.
– Ты рассказывала, что когда стала Ловцом Душ, Князь Тьмы убил тебя, – сказал я, – но затем оживил и приставил к этому месту. И теперь ты живая.
– Это не жизнь, Элиас! – воскликнула Шэва. – Это живая смерть. Я всегда окружена духами. Я привязана к этому месту…
– Не полностью, – уточнил я. – Ты покидала Лес. Ты шла за мной.
– Только потому, что ты находился рядом с моими землями. Но если я уйду больше чем на несколько дней, то это станет сущей пыткой. Чем дальше я ухожу, тем сильнее страдаю. И еще эти джинны, Элиас… Ты не представляешь, каково это – иметь дело с моими заточенными собратьями.
«ШЭВА!» – звали они, и она повернулась в их сторону. «Нет!» – мысленно крикнул я, и земля подо мной содрогнулась. Джинны замолчали. И я вдруг понял, о чем должен ее попросить.
– Шэва, – сказал я. – Сделай меня своим преемником. Верни меня к жизни, как когда-то Князь Тьмы оживил тебя.
– Дурак, – прошептала она, нисколько не удивившись моей просьбе. – Прими смерть, Элиас. Ты будешь свободен от всех желаний, забот, боли. Я помогу тебе перейти, и все будет тихо и мирно. А если станешь Ловцом Душ, твоя жизнь будет наполнена сплошным покаянием и одиночеством, потому что живые не могут войти в Лес. Призраки их не выносят.
Я скрестил руки.
– Может, ты слишком мягка с призраками.
– Ты, возможно, даже не способен…
– Я способен. Я помог Иззи и Тристасу. Сделай это для меня, Шэва. Я буду жить, спасу Дарина, закончу то, что начал. Потом я буду заботиться о мертвых и получу шанс искупить свою вину за то, что сделал.
Я шагнул к ней.
– Твое покаяние слишком затянулось, – не отступал я. – Позволь мне занять твое место.
– Мне придется учить тебя, – промолвила она, – как меня учили.
С одной стороны, она очень этого желала, я видел, но с другой – ей было страшно.
– Ты боишься смерти?
– Нет, – прошептала она. – Я боюсь, что ты не понимаешь, какую ношу хочешь взвалить на себя.
– Как долго ты ждала, пока нашла такого, как я? – уговаривал ее я.
Мне надо вернуться. Я должен вызволить Дарина из Кауфа.
– Тысячу лет, верно? Ты и правда хочешь слоняться здесь еще тысячу лет, Шэва? Надели меня своим даром и прими то, что я тебе предлагаю.
Я видел, что она приняла решение. Видел, что страх уступил место покорности.
– Торопись, – подгонял я. – Неизвестно, сколько уже времени прошло в Кауфе. Не хочется вернуться в обугленное тело.
– Это древняя магия, Элиас. Это магия не джинна, человека или ифрита, это магия самой земли. И она вернет тебя точно в момент смерти. И это будет больно.
Она взяла меня за руки. От ее прикосновения стало жарче, чем в серранской кузнице. Она стиснула зубы и испустила резкий крик, который потряс меня до глубины души. Ее тело сияло огнем, который поглощал ее, пока она не превратилась в существо из корчащегося черного пламени. Выпустив мои руки, она облетела вокруг так быстро, что казалось, будто меня окутало темное облако. Даже будучи призраком, я почувствовал, как уходит моя сущность. Я упал на колени, и в голове прогремел голос, глубокий и древний, голос самого Места Ожидания, завладевшего телом Шэвы и говорящего ее устами.