— Вот именно.
Спустя семь минут Филя сидел на мягком диванчике в гостиной у Регины и пил кофе с мягкими сдобными булочками. Регина смотрела на него с мягкой и грустной полуулыбкой, как мать смотрит на гуляку-сына, забегающего домой, только чтобы перекусить.
— Иван, — (в целях конспирации Филя представился ей Иваном), — Иван, вы ведь не из полиции, да?
— Это потому что я русский? — осведомился Филя.
— Скорей, потому, что согласились зайти ко мне в гости, — ответила Регина. — Если б вы были полицейским, вас бы за это по головке не погладили. А поскольку вы здесь, значит, вы — вне системы. А значит, вы… — Она внимательно посмотрела на Филю. — Вы частный сыщик, правильно?
Филя чуть не поперхнулся кофе.
Эта женщина была не только красива и наблюдательна, но и дьявольски проницательна. Самое опасное сочетание качеств, какое только существует в природе.
— Вижу, я угадала, — сказала Регина. — Иван, если, конечно, вас зовут Иван… можно узнать, почему вы следите за мной?
— Меня приставили охранять ваш покой, — грубо соврал Филя.
— Мой покой? — Регина неопределенно улыбнулась. — И кто же это заботится о моем покое?
— Этого я вам сказать не могу, — твердо ответил Филя.
— Да ладно вам, — небрежно отозвалась Регина. — Я ведь все рано узнаю. Не сегодня, так завтра. Кстати, если вы мне скажете, на какую службу работаете, я обещаю никому не говорить о том, что вы были у меня в гостях. Ну так что? Заключим соглашение?
Она одарила Филю таким взглядом и такой улыбкой, что у него защемило сердце. Филя как загипнотизированный смотрел в ее синие и бездонные глаза, чувствуя, как тонет в этих глазах. Потом он вздохнул и махнул рукой:
— Ладно, скажу. Меня нанял московский следователь Турецкий. Он считает, что вы связаны с русской и литовской мафиями и хочет собрать доказательства.
Регина тонко усмехнулась.
— Как глупо, — сказала она. — И как обманчива бывает внешность. С виду он не похож на дурака. Неужели он и впрямь думал, что я вас не замечу? Да и какие доказательства вы можете собрать? То, что я веду деловые переговоры с бизнесменами, в том числе и с теми из них, кто подозревается в отношениях с мафией, ни для кого не тайна. Я вынуждена с ними встречаться. Даже ваш президент время от времени встречается с олигархами и жмет им руки. А ведь российский народ считает, что все олигархи — воры и убийцы. Так что с того?
— Этого я не знаю, — ответил Филя, не сводя зачарованных глаз с лица Регины. — Мне дали задание, и я его выполняю.
Лицо Регины стало задумчивым.
— И давно вы за мной наблюдаете? — с какой-то рассеянной грустью спросила она.
Филя нахмурился:
— Вы же знаете… Уже больше суток.
— Бедный мальчик. — Регина протянула руку и провела теплой, благоухающей ладонью по Филиной щеке. — Бедный мальчик, — повторила она. — Какая трудная у вас работа. Когда вас сменят?
— Не знаю, — искренне ответил Филя. — Надеюсь, что завтра утром.
— Я… — начала было Регина, но тут в прихожей зазвонил телефон. — Извините, — сказал Регина, поднялась и вышла из гостиной.
Филя подождал, пока она возьмет трубку, затем быстро поднялся и подошел к барному шкафчику.
Когда Регина вернулась, он снова как ни в чем не бывало сидел на диване и допивал свой кофе.
— Простите, что оставила вас в одиночестве, — сказала Регина.
Филя пожал плечами.
— Ничего страшного. — Он поставил пустую чашку на блюдце и посмотрел на Регину. — Мне пора.
— Продолжать слежку? — с легкой усмешкой спросила Регина.
Филя засмеялся:
— Да нет, какая уж теперь слежка! Вы ведь меня разоблачили. Поеду домой, отсыпаться. Только, ради бога, никому не говорите, что я был у вас. Иначе меня уволят.
— Мы ведь договорились, — с улыбкой напомнила Регина. — Не в моих правилах нарушать соглашение.
В прихожей Регина вдруг поцеловала Филю в щеку и затем, достав платок, вытерла с его щеки помаду. Сыщик слегка покраснел, что заставило Регину улыбнуться. Улыбка ее была теплой и по-матерински невинной — такой же невинной, как и сам поцелуй.
— Вы мне понравились, — мягко сказала Регина. — Если будете следить за мной следующей ночью — заходите в гости. Я напою вас кофе и приготовлю для вас что-нибудь вкусное.
— Обязательно, — скрывая смущение, пробормотал Филя.
— Кстати, сколько Турецкий вам заплатил за то, чтобы вы следили за мной?
— Это коммерческая тайна, — твердо ответил Филя.
Регина посмотрела на его важное лицо и рассмеялась.
— Я спрашиваю это не затем, чтобы вас перекупить, — со смехом сказала она. — Просто, когда закончите это дело, позвоните мне. Возможно, я найду для вас работу. Обещаете?
— Обещаю, — кивнул Филя.
— Ну, до свидания. И да поможет вам Бог.
Регина открыла дверь, и Филя с большой неохотой покинул ее квартиру.
Отаров приехал в четыре часа утра. Он устало опустился на мягкий диван и забросил ноги на приземистый пуфик. И тут Регина его огорошила:
— Ты знаешь, этот кретин Турецкий установил за моей квартирой наблюдение.
— Турецкий? — насторожился Отаров. — Но ведь он улетел из Литвы.
Регина не сдержалась и прыснула от смеха.
— Представляешь, — весело сказала она, — он нанял частных детективов, чтобы они собирали материал о моих связях с мафией.
— Вот как? — Отаров засмеялся. — Ну разве не гений! Если все московские следователи такие идиоты, я могу спокойно вернуться в Москву. Кстати, откуда ты об этом узнала?
— Частный детектив целые сутки торчал под моим окном. Выходил из машины, только чтобы добежать до ближайшего туалета. Да еще — купить себе кока-колы и шоколадных батончиков!
Отаров хлопнул себя ладонью по колену и снова рассмеялся.
— Ох и Турецкий! Ох и голова! Он и помощников нашел себе под стать! Этот шпик до сих пор во дворе?
Регина, все еще улыбаясь, покачала головой:
— Нет. Я накормила его булочками и отправила домой, спать. Он, в общем, славный парень. Ну а то, что плохой детектив, так не всем же быть профессионалами.
Отаров пристально посмотрел на Регину. Его холодные глаза при этом ничего не выражали.
— Сердобольная ты, — сказал он без всякой интонации. — Хотя вся твоя сердобольность от хитрости. Значит, ты затащила парня домой. Ну и что еще он тебе рассказал?
— Больше ничего, — спокойно ответила Регина. — Он и сам ничего не знает. Простой шпик, «шестерка». Они повесили датчик у меня на двери, под почтовым ящиком, но я его сразу же нашла.
— Датчик? — удивился Отаров. — Как же тебе удалось?
— Ящик плохо прибит, — объяснила Регина. — И когда я открываю дверь, он легонько стукается об доски. А вчера утром стук изменился. Стал глуше. Я сразу поняла, что там что-то есть, в зазоре между ящиком и дверью. Я проверила и нашла маленький чип. Примерно такой, как ты мне давал. Помнишь, в прошлом году? Ну тот, который я оставила в кабинете у…
— Достаточно, — сказал Отаров. — Я помню. Значит, чип… — Он ненадолго задумался, затем попросил: — Расскажи-ка мне, золотце, обо всем этом поподробней. Как ты с ним познакомилась, о чем вы говорили?
Регина во всех подробностях рассказала Отарову о своем знакомстве с «Иваном». Отаров слушал внимательно. Несколько раз за время рассказа его губы раздвигались в самодовольную ухмылку.
— Что ж, — сказал он, когда она закончила рассказ, — в тупость Турецкого трудно поверить, но ведь и на старуху бывает проруха. — Отаров глянул на длинные, стройные ноги Регины. — Значит, сейчас этот твой Иван за нами не наблюдает?
— Машины его нет. Да хоть бы и наблюдал, что с того?
— В самом деле, — кивнул Отаров. — Тогда давай больше не будем об этом говорить. Лучше накапай мне полтинничек моего любимого. У тебя есть?
— Всегда, — улыбнулась Регина.
Она гибко, как кошка, поднялась с дивана и пошла к барному шкафчику. И уже через пять минут на журнальном столике красовались бутылка «Камю», блюдце с тонко нарезанным лимоном, маслины и широкий бокал.
— А ты? — поднял брови Отаров.
— Ты ведь знаешь, я не пью коньяк.
— А как насчет шампанского? Я поставил в холодильник две бутылки.
Регина покачала головой:
— Нет, что-то не хочется. Голова побаливает. Наверно, из-за погоды.
— Ну как знаешь. Тогда я выпью за тебя. — Отаров налил себе в бокал коньяку и провозгласил: — Твое здоровье!
Сделав большой глоток, Отаров посмотрел на Регину, хлопнул ладонью по коленке и сказал:
— Иди сюда.
Регина послушно встала с кресла, грациозно уселась Отарову на колени и обняла его гибкими, тонкими руками за багровую шею.
— Ты моя прелесть, — улыбнулся он и потерся об ее шелковистую щеку. Затем залпом допил коньяк до дна, поставил бокал и сильным движением прижал Регину к себе. — Ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь, — с необычной нежностью в голосе произнес Отаров. — А ты? Я что-нибудь значу для тебя?
— Конечно, — проворковала Регина, целуя Отарова в мясистые губы. — Ты — мой единственный мужчина. Ты ведь об этом знаешь.
Отаров расплылся в улыбке, но тут ему на ум пришло что-то нехорошее, и глубокая поперечная морщина прорезалась на его широком лбу. Отаров прищурился:
— А как насчет этого следователя? — спросил он неприятным, подозрительным голосом. — Ему ты говорила то же самое?
Но Регина не рассердилась. Вместо этого она соблазнительно улыбнулась, расстегнула верхние пуговицы на рубашке Отарова, запустила под ткань руку и стала нежно поглаживать его по волосатой груди.
— Даже когда ты несешь полную чушь, — хрипло сказала она, — ты мне все равно нравишься.
В горле у Отарова заклокотало.
— Ты самая соблазнительная баба на земле, — грубо сказал он, запуская правую руку ей под юбку и поглаживая бедро. — И когда-нибудь это тебя погубит.
— Я знаю, — ответила Регина чувственным полушепотом. — Но лучше пусть меня зарежут, чем я умру от старости или болезни. Я сама выбрала эту судьбу.