Купер поднялся на ноги и осторожно, приставным шагом, двинулся к поверженному чудовищу. Блэк лежал рядом с паучихой, придавленный ее мохнатой конечностью. Он был еще жив, но двигаться уже почти не мог – паучий яд действовал довольно быстро.
– Спекся я, десантник, – прохрипел майор, когда Фред поспешно сбросил с него конечность дикого морфа. – Хотел красиво умереть в бою с ара… с арахно… – Он тяжко закашлялся, в углу рта у него показалась кровь. – А все равно выжил зачем-то…
– Ты выживешь, майор, – убежденно проговорил Купер. – Мы тебя обязательно вытащим. Слышишь меня?!
– Нет. – Блэк не собирался спорить, он просто констатировал факт. – Не вытащите. Эти твари в меня столько… столько дряни впрыснули… – Громила-негр застонал, стиснув зубы. – У меня внутри все… разлагается заживо… – Он болезненно хватанул воздуха раскрытым ртом. – Господи, как больно-то!.. – Майор изогнулся дугой, все его тело колотила мелкая дрожь. – Десантник, выручи! – Он внезапно схватил Фреда за руку, и тот даже зашипел, с такой силой Блэк впился ему в запястье. – Добей, а?..
– О чем ты говоришь?! – возмутился Купер. – Сейчас наши придут, вколем тебе обезболивающее…
– Какое еще, на хрен, обезболивающее! – на остатках адреналина рассвирепел майор. – Я уже сдох, ты что… не понимаешь?! Только еще мучаюсь… – Он внезапно без всякого перехода завыл – протяжно и страшно, как умирающее животное. – Добей, скотина! Будь же ты чело… человеком!..
Мастер-сержант молча смотрел на агонизирующего майора. Он не мог сделать того, о чем просил Блэк. Не то чтобы он боялся дальнейшего разбирательства – хотя и это счастье ему, конечно, было ни к чему. Но меньше всего Фреду хотелось стать убийцей гражданина Империи и майора госбезопасности.
Хотя с другой стороны, если бы он сам попал на поле боя в такую трагическую ситуацию, то меньше всего ему хотелось бы, конечно, чтобы рядом оказался подобный чистоплюй, не способный оказать боевому товарищу последнюю услугу.
Не колеблясь больше ни секунды, Купер вскинул бластер, минимальным зарядом пробил Блэку сердце и коротко отсалютовал двумя пальцами покойному брату по оружию, спасшему ему жизнь.
На лестничном пролете блеснул свет, и на площадку выскочила Лара с метателем в руке. Следом за ней показался настороженный Тихонов.
– Фред! – крикнула Розен. – Ты как?!
– Тихо! – Купер выставил руку ладонью вперед. – Не привлекай внимания!
Антон присвистнул, увидев дымящееся тело огромной паучихи.
– А вы тут, я смотрю, времени даром не теряли…
В полуразрушенную комнату вошел полковник Понтекорво. Сразу заметил распростертого Блэка, склонился над ним. Увидел обугленную дыру в груди. Поднял вопросительный взгляд на Фреда. Осмотрел труп внимательнее, обнаружил рваные раны в животе и боку. Снова посмотрел на Купера.
– Арахноид? – негромко спросил он.
Мастер-сержант кивнул.
– Дьявол… – яростно произнес командир группы.
Тихонов с омерзением обвел взглядом паучьи коконы под потолком и вдруг принялся расстреливать их из метателя. Обгорелые куски паучат дождем посыпались на пол.
Аналитик схватил его за руку:
– Не настрелялся еще? Бластер пожалей, надорвешь…
В одном из крупных коконов снова зашипел и заворочался потревоженный плазменными вспышками плененный дактиль.
– Что там, внизу? – спросил Фред у Лары.
– Ничего интересного, – отозвалась та. – Ночные хищники растерзали нашего механоида, и теперь мы без транспорта. Будем дожидаться утра, а потом уходить. В лесу может быть безопаснее, чем здесь.
Биомеханик, привлеченный шипением птероида, приблизился к огромному дергающемуся мешку из паутины и теперь внимательно изучал паучью добычу.
– Командир! – срывающимся от волнения голосом позвал он. – Нож у тебя? Подойди-ка сюда.
– Что такое? – отозвался Мигель Понтекорво.
– Мне кажется, у нас есть транспорт, – благоговейно проговорил Антон, не отрывая взгляда от птероида.
– Он же дикий! – удивился полковник.
– Ну и что? Это все равно дактиль! Деградировал, конечно, но рудименты управления у него вполне могли сохраниться. А большего нам и не надо.
– Мелковат он для транспорта… – Фред с сомнением оглядел паучью жертву.
– Погоди, – оборвал его Тихонов. – Я его высвобожу, а ты сразу хватай за шею. Потом разберемся, сколько народу в него влезет.
– Сдурел? – возмутился десантник. – У него зубы… Хитиновый панцирь прокусывает!
– Я же тебя не прошу хватать его за зубы! Командир, помоги этому задохлику…
Антон забрал у полковника вибронож и в несколько взмахов рассек паучий кокон. Дактиль с шипением и клокотанием вывалился из паутинного мешка. Длины в нем оказалось метров пять, не больше, но пасть у крылатой твари оказалась действительно жуткая, с двумя рядами пилообразных зубов. Купер бросился на него, птероид ткнул клювом ему навстречу, но десантник ловко поднырнул и ухватил морфа за шею. Понтекорво подстраховал его, прыгнув дактилю на спину и заломив назад крылья.
– Сильный, дьявол! – выкрикнула он. – Выворачивается!
Вдвоем удержать птероида оказалось сложновато. Тогда на помощь подоспели Каплан и Розен. Навалившись вчетвером, разведчики прижали дактиля к полу.
– Ага… – Тихонов внимательно осмотрел морфа. – У него даже рудимент мембраны люка остался.
Биомеханик ударил птероида ногой в бок, проверяя, не проросли ли под мембраной ребра. Однако плоть расступилась легко, и стало видно, что в чреве одичавшей биомашины осталось достаточно пространства для пассажиров. Выхватив нож, Антон рассек рудиментарную мембрану, раскрыл бок дактиля и забрался внутрь.
– Сенсоры загрубели, но в наличии имеются, – донесся изнутри его голос. – Вдвоем тут уместиться можно. Даже втроем, если не требовать отдельного обслуживания по классу «люкс». Сейчас…
Дактиль дернулся еще пару раз и затих.
– Все, можете отпускать! – крикнул Тихонов. – Я его полностью контролирую!
Имперцы выпустили птероида, и тот остался смирно сидеть на полу, поглядывая на них фиолетовым глазом.
– Больше троих не утянет, – выбравшись из пассажирского отсека, сообщил Тихонов то, что и так было понятно с первого взгляда. – Действительно мелковат. Но если нашелся этот, могут найтись и другие.
– Там. – Купер махнул в сторону проема. – Кажется, я видел живых. Но они наверняка страшно голодные.
– Это ничего. Покормим.
В некоторых коконах дактили оказались уже мертвы. В одном нашелся живой, но совсем мелкий, который с трудом поднял бы одного человека. Пришлось лезть дальше, разгребая паутину.
В конце комнаты зиял огромный пролом наружу, густо облепленный ловчей сетью. Через него были видны звезды. И прямо у этой дыры дергался в коконе большой птероид – настолько крупный, что пауки не подвесили его к потолку, а приклеили к полу.
– То, что надо! – обрадовался Тихонов. – Этого вы не удержите, поэтому освобождать его нельзя, пока я не возьму над ним полный контроль. – Он рассек паутину в том месте, где, по его соображениям, должна была находиться мембрана люка. – Даже наружный сенсор есть! – Биомеханик обрадовался, как ребенок, получивший новую игрушку. – И даже работает!..
Через минуту он уже взял птероида под контроль. Морфа очистили от паутины и накидали ему нарубленных виброножом дохлых собратьев, ограбив паучьи кладовые. Дактиль насыщался жадно, глотал большими кусками, почти не жуя; казалось, что у него по спине прокатываются бугры, как у обедающего серпентоида. Капитан еще и еще раз придирчиво осмотрел его с ног до головы, чтобы убедиться, что на нем нет повреждений от паучьих хелицер и что в его теле мясо и внутренние органы не разлагаются под воздействием впрыснутой пищеварительной слюны. Было бы обидно рухнуть на землю с высоты нескольких сотен метров, если летательный аппарат вдруг почувствует себя плохо.
– В этого сядут трое, – прикинул Антон. – Значит, особи помельче: я, Купер и Лара. Ты, командир, повезешь доктора. И надо сваливать отсюда как можно скорее. Ночью лететь будет легче, дикие птероиды активны днем, так что нападений с воздуха можно не ждать. Главное – не приближаться к небоскребам, чтобы нас не поймали в ловчую сеть.
Разведчики заняли места согласно оглашенному капитаном Тихоновым регламенту. По команде пилотов оба морфа вывалились в выбитый в стене проем и распахнули крылья на фоне далеких звезд.
Глава 29База
Нервная система пассажирского дактиля почти не мутировала, работали даже симбиотические мониторы. Хотя в этом как раз не было ничего удивительного – колонии светящихся бактерий, образующих растр дисплея, жили своей паразитической жизнью и на мутации организма-симбионта практически не реагировали.
На ходовом и обзорных экранах не было видно ничего, кроме звезд, но оба дактиля, послушные воле пилотов, уверенно рассекали воздух перепончатыми крыльями, неуклонно приближаясь к цели. Их одичавшие собратья ночью предпочитали прятаться в руинах высотных зданий, так что за все время пути разведчики ни разу не подверглись нападению. По мнению Амоса Каплана, дикие птероиды гнездились именно в небоскребах, поскольку старт с земли для них был мероприятием весьма энергозатратным, им гораздо проще было прыгать с карнизов, набирать скорость и лишь потом расправлять крылья. Если так, то вдали от городов воздушное пространство должно было оставаться достаточно безопасным, если только в округе не водились одичавшие зенитные тетроиды. Однако бесполезный для дактиля радар, к которому сам он не мог иметь доступа, пал жертвой естественного отбора, так что об окружающем пространстве и таившихся в нем опасностях разведчики не имели никакого представления.
И все же лететь на освобожденном из паучьего кокона дактиле было намного лучше, чем в этом коконе пребывать. Если бы группа полковника Понтекорво задержалась в городе еще хоть на час, дело тем и закончилось бы. Потерю одного лишь Блэка можно было считать если и не чудом, то по крайней мере большим везением. Однако потеря друга и коллеги – это всегда потеря. Даже на Купера, привыкшего к массовой гибели подчиненных из десантного взв