За упавшим биотехником обнаружился полковник Понтекорво собственной персоной с подрагивающим виброножом в руке. Мигель дружески улыбнулся остолбеневшему Каплану.
– Конечно, выбраться из трюма без лифта никак не успеть, – доверительно сообщил он. – Особенно если не слышать по коммуникатору твои разглагольствования насчет ваших дальнейших планов. Но если их слышать, от отчаяния можно влезть наверх и по шахте лифта. Особенно если иметь вот такое универсальное армейское оружие. – Он приподнял нож и покачал им в воздухе. – Этой штукой можно вырубать ступеньки и удобно прорезать лифтовые мембраны. А еще ею можно развалить пополам какого-нибудь придурка, который не вовремя встает у тебя на пути, или отрезать голову какому-нибудь настырному имперскому аналитику. – Он внимательно посмотрел на побледневшего Амоса. – Выбирай, док, тебя сразу убить или предпочитаешь помучиться?
– Предпочитаю помучиться, – обреченно проговорил доктор Каплан, незаметно прижав сенсор общей связи.
Купер и Лара быстро двигались по коридору, спеша добраться до места засады, подстраховывая друг друга на каждом повороте, из-за углов выходя перекатом. Понтекорво скорее всего уже был мертв, но действовать следовало так, словно он все еще жив и боеспособен. Такие предосторожности, представляющиеся излишними обычному человеку, зачастую значительно продляли жизнь десантнику Звездного Легиона.
Внезапно под потолком ожили акустические мембраны общей связи.
– Предпочитаю помучиться! – громом раскатился по коридору голос доктора Амоса Каплана. И тут же вслед за этим донесся оглушительный и ужасный хрип перерезанного горла.
Мембраны умолкли.
– Это Амос! – отчаянно вскрикнула Лара. – Полковник добрался до ветеринарного поста!
Она рванулась назад, но Купер ухватил ее за руку.
– Подожди! – рявкнул он. – Нельзя на него в лоб! Он же только этого и ждет!
– Я его убью! – билась в его железной хватке девушка. – Какая же тварь этот Понтекорво! Жаль, что он меня не слышит…
– Отчего же не слышу, – раздался в ушах рассудительный голос полковника. – Забыла про «клопов» в ушах? Поздравляю. Я вас до сих пор слышу, и очень отчетливо. Ты, кажется, что-то хотела мне сказать?
– Убью, тварь! – прошипела Лара. – Я тебя найду и убью, как собаку!
– Боюсь, это будет хлопотно, – насмешливо ответил предатель. – Сколопендра невидимости, что была у Каплана, теперь у меня. Да и даже если бы она осталась на твоей прелестной ручке, это мало что изменило бы. Видишь ли, я тут слегка перепрограммировал разгерметизацию… В общем, воздух теперь покинет все отсеки, кроме верхней палубы и ходовой рубки. Мне одному этого вполне хватит, а всем остальным… – Он хмыкнул. – Не хватит, наверное. Зачем мне лишние свидетели и конкуренты? Впрочем, я за справедливость. Попробуйте успеть забраться наверх, и я вас пощажу. До полной разгерметизации у вас есть четыре минуты. А? Я вот успел. Повторяйте подвиг, или вам крышка. А я вас тут подожду. В рубке кофеварочный морф, если заберетесь, угощу неплохим эрзац-кофе по собственному рецепту…
Стиснув предохранительную рукоять бластера, Лара уже развернулась, чтобы броситься назад по коридору, но Фред ухватил ее за плечо. Ловким приемом девушка высвободилась; Куперу ничего не оставалось, как пихнуть ее обеими руками и всем телом прижать к стене.
«Нельзя туда! – беззвучно шевельнул губами десантник, чтобы Понтекорво его не услышал. – Он просто не откроет нам шлюз!»
Лара молча дернулась, дико глянула на напарника: а что, тут подыхать, ничего не делая?! Купер ткнул пальцем вниз. Лара покачала головой и, свесив ее набок и закатив глаза, несколько раз молча хватанула ртом воздух, давая понять, что нижние палубы уже мало пригодны для жизни.
– Успеем, – вслух произнес Фред.
«Воздух с верхних палуб выходит через трюмные кингстоны, значит, он устремился вниз, как при продувке в шлюзе, и внизу теперь на какое-то время снова можно дышать, – одними губами добавил он, закончив свою мысль лаконично: – Челнок».
Они со всех ног бросились дальше по коридору. Уже на следующем уровне разрежение воздуха начало ощущаться довольно отчетливо. Мышцы трещали от напряжения, легкие горели от недостатка кислорода. Давление в отсеках стремительно падало: уши заложило, перед глазами начали мелькать темные пятна. Фред ощутил, как его голова понемногу становится пустой и звонкой, словно мяч. Однако несмотря на тревожные симптомы, десантники не сбавляли хода, протискиваясь в мембраны люков и кубарем скатываясь по трапам. От скорости перемещения сейчас зависели их шансы на выживание. Единственным спасением для них было добраться до челнока.
– Не успеть… – едва слышно прохрипела Лара. – Еще три… еще три уровня…
Ноги у нее подкашивались, однако она упрямо переставляла их, уже не веря в спасение, но не собираясь останавливаться. Воздух вокруг был уже настолько разрежен, словно десантники находились на высоте нескольких километров над уровнем моря. Заныли голосовые связки, заболели у основания глазные яблоки, отреагировав на понизившееся давление.
Фред яростно мотнул головой, требуя от подруги прекратить молоть чушь, и почувствовал, как скользнуло под носом что-то горячее. Отчаянно шмыгнув, он втянул просочившуюся из ноздрей кровь. Дело действительно было плохо: трех уровней такими темпами им не преодолеть.
– Лифт! – внезапно крикнул Купер, ощущая, как от недостатка воздуха сводит горло. – Лифт!..
– Не работает! – задыхаясь, сипло отозвалась Розен.
Не тратя драгоценного времени на пояснения, он подскочил к мембране лифта и принялся долбить в нее ногами. Она поддавалась с трудом, а силы быстро покидали Фреда. Казалось, что во все суставы и в глазницы насыпали песку, а мышцы гудели, словно после трехчасового занятия на силовых тренажерах. Лара кинулась к нему и стала помогать, задыхаясь от напряжения, хотя и неясно было, поняла она замысел мастер-сержанта или просто решила, что умирать на пике выброса адреналина куда легче, чем свернувшись на холодном полу и трясясь от смертельного страха. Изо ртов у них валил густой пар – всего за несколько минут температура на нижних уровнях понизилась на несколько десятков градусов.
Совместными усилиями им быстро удалось пробить лист искусственной плоти и отогнуть его края.
– Быстро вниз! – прохрипел Купер.
Просунув голову в дыру, Лара заглянула туда и отпрянула.
– Там же еще три уровня! – с ужасом сказала она. – Это самоубийство!
– Да ни хрена! – горячо возразил Фред, машинально размазав кровь под носом. – Там выступ… – Он жадно глотнул воздуха. – Выступ уровнем ниже! Упадем на него! Прыгай, идиотка!..
– Да где же там выступ?! – отчаянно, из последних сил заорала Розен, снова заглядывая в шахту.
Терять драгоценные секунды на уговоры было некогда. Мастер-сержант быстро присел, ухватил девушку за лодыжки, перевалил через край лопнувшей лифтовой мембраны и протолкнул в дыру. Издав короткий изумленный вскрик, она исчезла в вертикальном колодце.
Купер тут же последовал за ней.
Переворачиваясь на лету, мастер-сержант несколько раз оттолкнулся от стенок шахты, чтобы хоть немного погасить скорость. Разумеется, не было внизу никакого выступа, Фреду просто надо было, чтобы девушка снова сунулась в колодец. Приземление вышло жестким, из него вышибло дыхание, и пару секунд он безвольно валялся на спине, раскинув руки и просто пытаясь вдохнуть. Наконец у него это получилось. Он перевернулся набок и увидел Лару.
И понял, что убил ее.
Девушка лежала на спине в неестественной позе, неловко подогнув под себя левую руку. Глаза ее были полуоткрыты, однако остановившийся взгляд ни на что не реагировал. Влага из стремительно охлаждавшегося воздуха превращалась в иней на ее неподвижных ресницах.
Купер взвыл бы от невообразимого отчаяния, если бы у него оставались на это силы и воздух. На их с Ларой долю выпало столько испытаний, они пережили столько опасных приключений и смертей коллег, и все только для того, чтобы он собственноручно убил любимую женщину в шахте неисправного червелифта, пытаясь ее спасти. Зодчий Вселенной все же обладал невероятно черным остроумием.
Выбив мембрану лифта на нижнем уровне, Фред с усилием взвалил тело Лары на плечо и, ощущая себя так, словно вот-вот растечется по полу, как перенапрягшаяся улитка, потащился к причальному доку. Каждый шаг давался с огромным трудом – давление воздуха было уже ниже, чем на высоте десяти километров. Приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы только оставаться в сознании. На то, чтобы переставлять ноги, их уже не хватало, и легионер лишь с тупым изумлением отстраненно констатировал, что почему-то продолжает двигаться вперед, хотя ему согласно всем физическим и медицинским законам уже давно следовало упасть и умереть от истощения.
До челнока Купер добрался, уже ничего не видя из-за черно-красных кругов перед глазами. Из носа и ушей у него струилась кровь. Он ничего не слышал, кроме оглушительного буханья в ушах. На чистых рефлексах он активировал внешний сенсор, шагнул в открывшийся проход и задраил шлюз.
Давление понемногу начало расти. Это тоже было больно, пожалуй, даже больнее, чем когда оно падало. Но теперь это была боль возвращающейся жизни, и Фред был готов терпеть ее бесконечно.
Он рухнул на пол вместе с Ларой и уже собирался провалиться в спасительное забытье, когда его сердце резко подпрыгнуло, разогнав по жилам очередную порцию адреналина: стукнувшись о переборку, девушка тихо застонала.
Превозмогая нахлынувшую дурноту, он перевернул ее на спину.
– Больно как… – прошептала она.
– Ничего, – прохрипел он, чувствуя, как глаза застилает горячая пелена. Жива! Жива!.. – Сейчас мы уже выберемся…
– Нет, – отозвалась девушка. Ей явно было больно говорить, но она все же добавила: – Ты забыл… Каплан… заблокировал шлюз…
Купера словно с размаху ударили молотом в грудь. В горячке происходящих событий, под гнетом ужасающих потерь, которые понесла их группа, он действительно начисто забыл о том, что мышцы причального шлюза парализованы по совету доктора Каплана. Меры, направленные на задержание Понтекорво, оберн