Выудив из покрытого многомесячным слоем пыли почти пустого кухонного гарнитура кружку с чуть обколотым краем, Лариса, наскоро ее сполоснув, налила туда виски. Налила щедро, не чинясь, на три пальца, если не больше: ей нужно было расслабиться. Просто необходимо. Ударная доза алкоголя ухнула в желудок миниатюрным огненным шаром, взорвалась там и расплылась по организму волной умиротворяющего тепла. Нервическая улыбка на лице Ларисы сделалась чуть ли не блаженной. Она почти упала на стул, откинулась на спинку и прикрыла глаза. «Вот так! И шли бы вы все лесом! Сожрать меня хотите? А хренушки – подавитесь!»
Однако терапевтический эффект «Джемисона» следовало закрепить. Лариса потянулась за бутылкой, но рука ее остановилась на полпути, буквально замерев в воздухе. Что-то было не так. На лестнице, прямо за ее дверью. Лариса даже не чувствовала это, а прямо знала. Откуда? Неизвестно. Факт в том, что ей прямо сейчас необходимо встать и проверить. Открыть дверь и посмотреть. Иначе будет поздно. Лень, нега и спокойствие мигом слетели с Ларисы, словно пух с одуванчика под порывом ветра. Не хочется? А надо! Скорее поставь свою чертову кружку на стол и беги к двери, иначе… Иначе что? Случится страшное, вот что! Что страшное? Сдохнешь, кретинка! Так достаточно страшно?
Ларисе хватило. Будь кружка менее массивной, от силы, с которой ее приложили донышком об стол, она могла бы и расколоться. К входной двери девушка чуть ли не бежала. Дрожащими руками повернула ручку защелки и распахнула дверь…
Стоящий там мужчина был ей совсем не знаком. Среднего роста, чуть полноватый метросексуал лет тридцати пяти с волосами до плеч и жидкой полоской усов, он вызывал у Ларисы даже какое-то ощущение легкой гадливости, и в то же время внутри все сжималось от самого настоящего страха, для которого, казалось, не было никаких причин. Незнакомец рассматривал ее, словно картину в музее, и молчал.
– Кто вы?
И куда только девался звучный поставленный голос Ларисы, благодаря которому в том числе она могла вскоре рассчитывать на место ведущей вечерних новостей? Сейчас ее вопрос прозвучал хриплым испуганным карканьем.
– Не важно. – Длинноволосый наконец закончил осмотр и взглянул ей в глаза, от чего у Ларисы душа окончательно ушла в пятки. – Давай пройдем в гостиную – разговор будет долгим.
Наглость этого неприятного типа была просто запредельной, и Лариса уже совсем собралась ему об этом сообщить, а то и просто захлопнуть перед его носом дверь, но вместо этого молча посторонилась, пропуская его внутрь, и покорно двинулась в гостиную, даже не оборачиваясь – знала, что он идет следом. Воля ее будто в одно мгновение растворилась в его бледно-серых водянистых глазах. Инстинкт самосохранения что-то панически вопил где-то внутри, но Лариса его почему-то игнорировала. Она понимала, что перед ней – Измененный-псионик и что он подчинил себе ее разум, но ей было все равно. Главное – его воля и его приказы, которые ей нужно выполнять, а все остальное не имеет значения. И мысль о том, что во всем этом присутствует нечто противоестественное, мелькала лишь слабой призрачной тенью на периферии сознания…
Лариса и сама не поняла, в какой момент эта ситуация изменилась. Два негромких хлопка за спиной – и разум ее внезапно обрел свободу. Обволакивающая мозг, давящая, гасящая все мысли и эмоции пелена чужого разума рассеялась, и с новой силой нахлынули ужас и паника. Но сейчас Лариса уже приветствовала их как здоровые симптомы.
Она развернулась так резко, что едва не упала, и схватилась за стену, пытаясь удержаться на ногах. Увиденное ошеломило ее. Длинноволосый метросексуал лежал ничком, а из шеи его торчали два дротика вроде тех, которыми крупных животных усыпляют. Девушка перевела взгляд на дверь и обнаружила там еще одного незнакомца – среднего роста, коренастого кареглазого шатена с выдающимся подбородком. Лицо его отчего-то казалось Ларисе знакомым… В руках он держал транквилизаторный пистолет, который подчеркнуто направлял в пол, демонстрируя мирные намерения.
– Вы… кто? – выдавила Лариса, обретя наконец дар речи. Вопрос дня, однако!
– Тот, кого вы искали, – произнес он негромко. – Стрелец.
Глава 4. Шатун
Питерская Зона
«Нормальные герои всегда идут в обход». Эту фразу, услышанную давным-давно, в детстве, в одном из старых фильмов, Шатун мог бы в качестве девиза написать на своем рыцарском щите, если б таковой у него имелся. Сделав своей профессией выживание на самых опасных территориях, поневоле учишься осторожности и перестаешь считать перестраховку злом… или погибаешь. А тот факт, что за восемь лет сталкерского стажа Шатун не только остался в живых, но даже ни разу не получил хоть сколько-нибудь серьезного ранения, неопровержимо доказывал справедливость этого принципа.
Для второго за неделю визита в Питерскую Зону Шатуну пришлось заложить немалый крюк, поскольку план «новая блокада» выполнялся армейскими подразделениями на удивление ретиво, и дыр в Периметре с каждым днем оставалось все меньше. Причем большинство из них находились на северной границе Зоны. Да, армия тоже копила опыт, училась противодействовать чужой угрозе и танцев на граблях не устраивала. Поэтому для тех, у кого после событий во Владимире еще доставало дерзости и отваги соваться на территорию, контролируемую чужим разумом, возникало множество препятствий.
Сделав лишние триста километров на своей машине и оставив ее в лесах в окрестностях Рощино, первый этап своего квеста Шатун преодолел. Впрочем, сталкер нимало сим фактом не обольщался, понимая, что дальше все пойдет только по нарастающей. С Зоной зачастую работал еще один известный принцип: вход – копейка, выход – рубль. До сих пор Шатуну всегда удавалось «расплачиваться». Как-то будет в этот раз?
Дело в том, что он нарушил одно из главных правил своего неофициального сообщества: без крайней необходимости в одиночку в Зону не соваться. И для этого у него была чертовски серьезная причина: никто из сталкеров не поддержал бы поход, не сулящий прямой и желательно крупной материальной выгоды. Этот был именно таким. Ни клиента, ни предоплаты. А в качестве причины – лишь несколько гипертрофированный кодекс чести, которого придерживался Шатун. Одно из положений этого кодекса гласило: после получения предоплаты ты отвечаешь за клиента. Его выживание становится твоим главным приоритетом. И случись что, вытащить его ты будешь пытаться до последнего.
Предоплата от предыдущего клиента – охотницы за произведениями искусства Джилл – была получена, и немалая. А результат… Вот тут-то и была зарыта собака, поскольку Шатун не помнил, чтобы он вывел ее на «чистую» сторону Периметра живой, равно как не помнил и факта ее гибели. А если уж совсем начистоту, в его мозгу будто кто-то основательно порезвился с ластиком: в воспоминаниях об этом походе зияли здоровенные пробелы. Последним, что сохранилось в памяти Шатуна о предыдущей своей экспедиции в Питерскую Зону, были лошади Аничкова моста. А дальше – сплошное белое пятно. С ним и Джилл что-то случилось? Вполне возможно: они находились в самом центре Зоны, а это не воскресный променад в соседнем парке. Только вот закавыка – он-то живой, а где клиентка?
Была, была спасительная лазейка: счесть, что белое пятно скрывает в себе гибель клиентки или ее изменение, и просто забыть обо всем, что еще не стерто из памяти об этом походе. Но Шатун так не мог. Что-то внутри не давало ему покоя, какая-то странная пульсация раздражала мозг, не позволяя спокойно спать, пока он не узнает о судьбе клиентки. Если станет ясно, что с ней случилось нечто необратимое, он сможет это как-то пережить, перевернуть страницу. Да, гибель клиента – это плохо. Да, это темное пятно на его сталкерской репутации, но это хотя бы ясность. И тогда хоть не будет сверлить мозг мысль о том, что Джилл осталась где-то там, живая и нормальная, а он ее просто бросил.
Для Шатуна это было слишком. Внешняя грубость его натуры представляла собой правдоподобную маску, создавая временами образ бессердечного циника, вовсе даже не соответствующий действительности. За столько лет Шатун так и не научился договариваться со своей совестью. Он был из тех белых ворон сталкерского сообщества, которые принципиально не связывались с кровью Измененных и остались верны изначальным положениям кодекса, сколь бы странным это кому-то ни казалось. Впрочем, Шатуну всегда было безразлично чужое мнение. Главное – не стать противным самому себе. А вот для этого, с его-то щепетильностью, приходилось стараться изо всех сил!
В город он въехал по Выборгскому шоссе. На угнанном «Форде». В принципе бывали случаи, когда Измененные пользовались автотранспортом даже в Зонах. Не «лояльные», а именно Новые. Правда, немногие и нечасто. Среди сталкеров ходили слухи, что у них просто был приказ «сверху» – не привыкать. Дескать, когда «наши» победят, никаких машин не останется, а все будут путешествовать исключительно через пространственные аномалии. Насколько близок к истине был этот сталкерский треп, Шатун не знал, но факт оставался фактом – иногда Новых на машинах видели. А это значит, появление в Зоне за рулем автомобиля не обязательно демаскировало тебя как человека. Но нежелательное внимание привлечь могло.
Однако Шатун все же пошел на этот риск. Потому что в противном случае пришлось бы тащиться на своих двоих не один десяток километров. Огромная потеря времени и сил. К тому же в прошлый раз, когда он пришел в Питер вместе с Джилл, им как-то повезло не встретить ни одного Измененного. По крайней мере за то время, которое сохранилось в его памяти. А ведь они были почти в самом центре города! Теперь же он от центра намного дальше. Почему бы тому везению не повториться и сегодня? Просто не надо слишком уж искушать судьбу и лезть на рожон. Поэтому Шатун намеревался оставить машину, когда приблизится к центру города на опасное расстояние…
Мысль о метро сталкер отмел сразу же. Начать с того, что там сейчас тьма кромешная, и у него никаких батареек в фонарях не хватит, чтобы топать по тоннелям несколько десятков километров. Придется делать факелы из подручных материалов и волочь весь этот груз с собой. Но это еще полбеды. Вряд ли контролирующие город Новые не додумались до того, что тоннели метро можно использовать для проникновения в любые районы города. Их могли обвалить, взорвать… да все что угодно! Арсеналы местных воинских частей и базировавшегося в Кронштадте Балтийского флота успели вывезти не все. Часть досталась Измененным. И Шатун готов был биться об заклад, что среди этой части хватало взрывчатки. Но даже если тоннели остались проходимыми, куда же еще могла деться чертова уйма мутантов, как не в подземку? И вовсе не факт, что все они впали в спячку. Скорее всего это не так. По обширному метрополитеновскому подземелью их по-любому шныряет немало. А куда в тоннелях денешься от то