- Ты знаешь, у меня от этого дела уже голова кругом идет.
- Хочешь кофе?
- Нет, у меня даже аппетит пропал. Мне еще надо повидать лифтера из дома Нордена и ту женщину, которая присутствовала при убийстве Форреста, а потом…
- Пусть ребята сходят.
- Нет, я хочу сам с ними поговорить. Не доверяю полицейским.
Молоденькая блондинка, которая вошла в дежурку, где Берт Клинг изучал дело, была не кто иная, как Синди Форрест. В руках у нее была черная сумка, а под мышкой большой голубой конверт; она искала инспектора Стива Кареллу, без сомнения, для того, чтобы передать ему содержимое конверта.
Она вошла в дежурку, ожидая увидеть Кареллу, но наткнулась на Берта Клинга, сидевшего за своим столом. Солнечные лучи пробивались сквозь зарешеченные окна и ореолом сияли над его светловолосой головой. Он был загорелый, мускулистый, носил белую рубашку с открытым воротом и был погружен в досье, разбросанное по столу. Она его сразу возненавидела.
- Извините, - сказала она.
Клинг поднял голову:
- Да, мисс?
- Я хотела бы видеть, инспектора Кареллу.
- Его сейчас нет, - ответил Клинг. - Могу я вам быть чем-то полезен? Я инспектор Клинг.
- Очень приятно. - Она на секунду замолчала. - Вы сказали - инспектор Клинг?
- Да.
- Вы выглядите так… - она помолчала, будто то слово, которое она готова была произнести, казалось ей несколько неприличным, - молодо. Для инспектора, я хочу сказать.
Клинг почувствовал враждебность девушки и среагировал соответственно.
- Понимаете, - сказал он, - я сын начальника. Поэтому меня и сделали инспектором так рано.
- Понимаю, - сказала она и оглядела комнату, явно раздраженная присутствием Клинга, самой комнатой, отсутствием Кареллы и вообще вселенной. - Когда он вернется?
- Он не сказал. Пошел поговорить с людьми.
Синди улыбнулась злой, сладенькой улыбочкой:
- А вас оставили охранять заведение? Как мило!
- Да, - сказал Клинг. - Меня здесь оставили охранять заведение.
Он-то не улыбался. Ему совершенно не нравилась эта маленькая вздорная девчонка с лицом, как будто сошедшим со страниц «Сатердей ивнинг пост», и студенческим жаргоном.
- Ну а поскольку я его охраняю, вам остается только сказать мне, чего вы хотите. И побыстрее, я занят. Чем могу вам помочь?
- Ничем. С вашего позволения, я подожду Кареллу. Она уже собиралась открыть дверь, как Клинг внезапно вскочил со стула.
- Оставайтесь на месте, - сказал он сухо.
- Что-что? - спросила Синди, широко раскрыв глаза.
- Не двигайтесь, мисс! - крикнул Клинг и, к великому ужасу Синди, вытащил из кобуры пистолет и направил на нее. - Идите сюда! - скомандовал он. - И не трогайте свою сумку!
- Что? Вы с ума…
- Сюда! - проорал Клинг.
Она поспешно повиновалась, уверенная, что он убьет ее на месте. Она слышала о полицейских, которые теряют голову и начинают стрелять во все, что движется. Ей даже начало казаться, что Клинг вовсе не полицейский, а хулиган, случайно оказавшийся здесь.
- Выложите на стол все, что у вас в сумке, - сказал Клинг.
- Да за кого вы меня принимаете, черт побери!
- Быстро все на стол, мисс, - сказал он угрожающе.
- Предупреждаю, что подам на вас в суд, - холодно ответила она и перевернула сумку, содержимое которой рассыпалось по столу.
Клинг быстро осмотрел все ее добро.
- Что у вас в конверте? - спросил он.
- Документы для инспектора Кареллы.
- Хорошо, - кивнул Клинг, убирая пистолет в кобуру.
Она протянула ему конверт и произнесла ледяным тоном:
- Будьте любезны, передайте это инспектору Карелле, пожалуйста.
Клинг взял конверт:
- От кого?
- От Синтии Форрест.
- Послушайте, я извиняюсь. Понимаете… около двух лет назад сюда пришла девушка. Спросила Стива Кареллу, а его не было. Стива Кареллу, и никого другого. Сказала, что подождет его, открыла дверь, вот так, как и вы, вынула револьвер и заявила, что пришла убить Кареллу. Вот почему я…
- Инспектор Клинг, - произнесла Синди, четко и твердо выговаривая каждый слог, - я никогда не видела более отвратительного типа, чем вы.
Она повернулась на каблуках и вышла. Клинг посмотрел ей вслед и пожал плечами. Потом подошел к столу Кареллы, чтобы положить конверт. И тут внезапно вспомнил, что имя Синтии Форрест фигурировало в досье по меньшей мере два раза, и осознал, что речь шла о дочери Энтони Форреста, одного из убитых. Он чуть не бросился вслед за ней, но передумал.
- Ну и черт с ней, в конце концов, - сказал он, бросив конверт на стол Кареллы.
Конверт был набит сведениями о человеке, который был ее отцом. Большинство бумаг относилось к тому времени, когда он был студентом университета Рэмси: составленные им доклады, фотографии футбольной команды, бюллетени за триместры, журнал, который он издавал, и все в таком роде. Карелла не увидит это до следующего утра, потому что до вечера пробудет в городе, а потом поедет прямо домой ужинать с женой и двумя детьми.
Во всяком случае, в конверте не было ничего такого, что могло бы ему помочь. Кроме одной вещи, может быть. Этой вещью была старая театральная программка, порванная и пожелтевшая, в которой можно было прочесть: «Труппа «Парики и котурны» представляет «Долгое возвращение». Пьеса в одном действии Юджина О’Нила».
Программка дремала в конверте на столе Кареллы. Ее левая внутренняя страница была разделена на две части - в одной говорилось о заслугах труппы, а в другой содержались пожелания выпускникам 1940 года. На последней странице было рекламное объявление ресторана «У Гарри», специализировавшегося на домашнем мороженом и расположенного в двух шагах от университета.
На правой внутренней странице были помещены следующие сведения:
Участвуют
(в порядке появления на сцене):
Толстый Джо
Ник
Мэг
Олсон
Дрисколл
Коки
Айвен
Томаса)и Паскуале
Эндрю Маллиген
Маргарет Баф
Рэндольф Норден
Энтони Форрест
Дэвид Артур Коэн
Питер Келби
Кейт
Фреда
Первый хулиган
Второй хулиган
Хелен Стразерс
Бланш Рут Леттиджер Сальваторе Палумбо
Руди Ферсгенмахер
Этим вечером, когда инспектор Карелла ужинал со своей женой Тедди и сыновьями - близнецами Марком и Эйприлом, некий Руди Ферстенмахер выходил из метро, направляясь к своему дому в Маджеста, Но домой он не вернулся, потому что пуля от «Ремингтона-308» ударила его в голову и убила на месте.
XI
Следующий день Карелла начал с оглушительных криков. По натуре он не был крикуном, и ему очень нравился Берт Клинг, которому были адресованы его упреки. Но он орал так, что было слышно в вестибюле первого этажа.
- И ты считаешь себя полицейским? Только вот каким полицейским?
- Мне и в голову не пришло посмотреть, вот и все, - терпеливо объяснял Клинг. - Она сказала, что это для тебя, так что…
- Мне казалось, что тебя ввели в курс дела. Тогда почему?
- Черт возьми, откуда мне было знать, что в конверте?
- Она тебе его дала или нет?
- Она сказала, что это для тебя!
- А ты даже и не подумал взглянуть, что…
- Я пощупал конверт, - сказал Клинг, - когда она пришла.
- Ты пощупал? Я не ослышался? Ты сказал - пощупал? Господи, для чего?
- Чтобы узнать, нет ли у нее оружия.
- Как тебе в голову пришло, что Синтия Форрест…
- Она спросила тебя. А когда я сказал, что ты ушел, она толкнула дверь и заявила, что будет тебя дожидаться. И я вспомнил об истории с Вирджинией Додж и подумал, что эта тоже хочет пустить тебе пулю в лоб. Вот почему. Ясно?
- О, дерьмо! - простонал Карелла.
- Тогда я пощупал конверт, посмотрел, что у нее в сумке, и, когда понял, что она безоружна, взял конверт и положил тебе на стол.
- Не заглянув в него? О, дерьмо! - повторил Карелла.
- Послушай, я знаю, что я только жалкий любитель по сравнению с гением…
- Заткнись! - крикнул Карелла.
- …бригады, но я только что появился, еще половины людей по этому делу не знаю, и у меня нет привычки вскрывать письма, которые адресованы…
- Послушай, Мейер, принеси-ка ему полотенце, пусть вытрет глаза, хорошо?
- …кому-то другому. Теперь, если тебе угодно, сделай из этого государственное преступление.
- Человека вчера вечером убили! - заорал Карелла.
- Я знаю, Стив, - сказал Клинг, - но в программке много других имен. И пока мы тут скандалим, что я должен был сделать, а чего не должен, этот тип уже стреляет в другого. - Клинг замолчал на секунду, потом продолжил: - Будем продолжать орать друг на друга или возьмем телефонный справочник и попытаемся отыскать остальных?
- Чуток опоздал, юный Шерлок. Мы с Мейером с семи утра этим занимаемся, а ночь провели в семье Руди Ферстенмахера, который был убит вчера вечером, потому что…
- Перестань ко мне придираться, Стив, - сказал Клинг. - То, что произошло вчера вечером, не моя вина.
- Может быть! - крикнул Карелла.
- Никакого «может быть».
- Хорошо. Я тебе уже сказал, что мы начали искать этих людей, как только я обнаружил на своем столе программку. В пьесе было одиннадцать актеров, шестеро уже убиты. Из пяти оставшихся мы нашли двух мужчин. Третьего в справочнике нет. А женщины, конечно, вышли замуж и сменили фамилии. Мы уже позвонили в университет, и если они что-то найдут, то перезвонят. Мужчинам мы тоже позвонили, и они нас ждут. Если я дам тебе имя и адрес, как ты полагаешь, ты сможешь найти дом и как-нибудь расспросить…
- Стив, ты начинаешь мне надоедать!
- Нужного человека зовут Томас ди Паскуале. Он играл Толстого Джо в пьесе О'Нила. Живет он в доме четыреста девятнадцать по Ред Роад, здесь, в Айзоле. Он тебя ждет.
- Что я должен у него узнать? - спросил Клинг.
- Я хочу, чтобы он рассказал, что произошло в сороковом году.
Томас ди Паскуале жил в весьма респектабельном доме в южном конце города. В ответ на звонок он прокричал: