Чтобы поставить его на место, я не спешил отвечать. Наконец он не выдержал, нервно облизнул губы и заерзал на стуле.
— Если вы только посредник и над вами еще кто-то есть, то не стоит начинать разговор, — сказал я.
— Нет, сеньор. Вам никуда больше не надо обращаться. Я сам все устрою, — ответил он с поспешной готовностью.
— Условия?
Он красноречиво пожал плечами, видимо набивая цену. Но я пресек эти поползновения.
— Не пытайся пудрить мне мозги, приятель. Я не торговаться пришел. Выкладывай сразу. Подходит, будем говорить, нет… найдем другие пути.
На этот раз он ответил вполне смиренно:
— Обычно пятьдесят на пятьдесят, сеньор.
— На этот раз будет шестьдесят на сорок.
— Но, сеньор…
— Берет больше гот, кто рискует. Уговор дороже денег. Любая попытка надуть меня кончится плохо, это я гарантирую. Мы не новички. Ну как, договорились?
Фучилла крякнул, затянулся своей сигарой и согласно кивнул.
— Условия, конечно, жесткие. Будем надеяться, что не останемся внакладе. Сможете достать все что надо?
— Все. А что надо?
— В данный момент нужны… некоторые виды наркотиков. Если бы вам удалось…
— Кто платит?
— Большинство из заключенных — политические, сеньор. Ясное дело, они из богатых семей. Родня, конечно, разъехалась по разным странам, но своих не забывают. Если можно так выразиться, обеспечивают их потребности.
— Ясно. Еще один вопрос. Как они сели на иглу?
— Как обычно. Думали, что это лечебные уколы. Нужно было, чтобы они больше не совались в политику.
— Так. Теперь скажи, кто клиенты и как производится доставка.
Он даже не задумался, почему я об этом спрашиваю. Отбарабанил все имена, которые для меня ничего не значили, кроме Виктора Сейбла, и сказал, что доставка идет через охранников. Деньги получают высшие офицеры, большая часть достается Руссо Сабину. Оплата производится через ведомство Сабина по получении товара. Все замаскировано кучей канцелярской писанины. Лишних вопросов никто задавать не будет, а Фучилле я должен заплатить пять процентов за организацию сделки.
— Еще вопросы есть? — спросил он под конец.
— Мне не хотелось бы ставить себя под удар. В замке обретается богатая публика. Вдруг, не дай Бог, кто- нибудь из них откинет копыта, у родни тогда хватит деле! мне на гроб. У этих горячих латиноамериканцев память длинная. Они не пожалеют денег, чтобы разузнать мое имя и прикончить меня. А это мне не нравится.
Фучилла нахмурился, уставившись на меня.
— Ну и что?
— А то, что я хочу встретиться с клиентами лично. | Тем, кто покрепче, я достану марафет. С доходягами связываться не буду. I
— Я уверяю вас… — ощетинился он.
— Ни хрена. Либо я сам проверю, либо разговор окончен. Здесь, конечно, светит хорошая прибыль, по мне хочется пожить в свое удовольствие, а не мотаться в бегах от наемного убийцы всю оставшуюся жизнь.
Фучплла задумался, потом вскинул голову.
— Тогда нам тоже нужны гарантии.
— Какие?
— Мы должны быть уверены, что вы можете достать товар, и проверить его качество.
— Отлично. Вы получите пробу для анализа, а весь товар после того, как я встречусь с клиентами. — Я помолчал и добавил: — Ввозить можно легально или другими путями?
Он усмехнулся:
— Лучше, если вы используете окольные пути, сеньор. Наше правительство должно, так сказать, сохранять приличия. Официально они борются с торговлей наркотиками и без колебаний конфискуют то, что обнаружат, чтобы общественность знала. Следует заметить, они следят за тем, чтобы такое случалось не очень часто.
— Значит, я рискую?
— Мы все рискуем, сеньор. Однако все мы живы, не так ли? — бодро добавил он.
— До поры до времени.
— Итак, когда мы встретимся?
— Мне нужно два дня.
— Где?
— Бар в отеле «Регис».
— Ровно в шесть. В семь мне заступать на дежурство. А как с ней? — Он повел глазами на Розу.
— Я сам заплачу ей за то, что она пас свела.
— Очень хорошо. — Самоуверенность опять вернулась к нему. Он встал, коротко кивнул Розе, а мне подал руку. — Рад был встрече, сеньор.
Роза проводила Фучиллу и стояла у окна, глядя ему вслед. Не оборачиваясь, она сказала:
— Вы играете с огнем, сеньор Морган. Они будут ждать товар.
— Они его получат.
Она медленно повернулась. Ее лицо белело в полумраке.
— Морган… — Ее тон изменился, и я знал почему.
— Они получат только пробу. Мне нужно пробраться в замок. И только запах денег, как ты выразилась, откроет мне путь.
— Вы надеетесь таким способом вытащить Сейбла из тюрьмы?
— Надеюсь.
— Чем еще я могу помочь?
— Свяжись с Кифером и передай, чтобы он хлопнул своего друга разок по спине.
— Не понимаю…
— Он поймет. Это значит, мне надо две унции чистого героина. Наш давний код.
— Вы очень необычный человек, сеньор Морган.
Она подошла ко мне так близко, что я уловил яркий цветочный аромат ее духов. С нежностью она положила руки мне на грудь.
— Придет лень, когда мы узнаем друг друга гораздо ближе. — Она подняла ко мне лицо и поцеловала меня. Скорее, это даже не был поцелуй; она на мгновение коснулась моих губ языком и отступила.
— Да. у нас, латиноамериканцев, горячая кровь. Мне слишком долго приходится ждать. Слишком.
Она протянула мне руку.
— В другой раз, Морган. Теперь ты должен идти. Впереди много дел.
8
Какое-то странное чувство не покидало меня весь этот вечер. Может, это было влияние урагана, который зарождался где-то во влажных просторах Карибского моря. Совсем рядом была опасность, я ощущал ее всей кожей. Деревья, обычно спокойные, сейчас шумели, раскачиваясь и отбрасывая мятущиеся тени, в которых трудно было разобрать более легкие движения и шорохи.
Я пробирался обратно в отель с предельной осторожностью, избегая слишком освещенных мест и прохожих. Пройдя с милю, я взял такси и вышел за несколько кварталов до отеля.
Ким открыла мне. Я уже приготовился встретить ее огромные черные глаза, пронизывающие меня подозрительным взглядом, но не тут-то было. Ее глаза странно блестели. а на лице было написано: а мне на все наплевать!
На столе стояла пустая бутылка из-под шампанского. Все стало ясно.
— А ты не скучала, — улыбнулся я.
— Я просто не хотела думать о том, что я скажу, если тебя убьют или ты не вернешься.
— Ты же уже получила мое тело под расписку от своего начальства, — рассмеялся я.
— Да, но живое тело. Кроме того, начальство сильно подозревает, что с заданием мы пока что не справились.
— И что мне нельзя доверять?
— Конечно. С какой стати? Поэтому мне и предоставлено сомнительное удовольствие участвовать в этом деле.
— Тогда положись на меня.
— Не могу. Ты число икс. Неизвестное число. Терпеть не могу, когда у меня не решается задача. Может, потому, что в университете я была сильнейшей студенткой по курсу психологии.
Я открыл другую бутылку и залпом осушил бокал.
Ким тихо сказала:
— От тебя странно пахнет.
— Что?
— Ты был с девушкой.
— Глупости. — Я налил себе еще и повернулся к ней. Ее глаза больше не блестели. В них был холод и еще что- то, что я не мог прочесть.
— Я ошиблась. Ты не икс.
— А что?
— Ты фактор Дельта.
— Для меня это все одно — темный лес.
— Дельта — фаллический символ женщины. Треугольник. Геометрический знак, который отличает женщину от мужчины. Вечный треугольник.
Она смотрела на меня пристально и долго.
— Ты и твои проклятые шлюхи.
Наконец до меня дошло.
— Не кипятись. Это часть моей работы. А потом, ты- то чего взъелась?
Она смотрела уже по-другому, и я опять не понял выражения ее глаз.
— Вовсе нет. — Она отпила глоток, глядя на меня поверх бокала. — Докладывай.
Пока я рассказывал, она слушала, запоминая. Под конец спросила:
— Это все?
— Все, что я считаю нужным тебе доложить, — усмехнулся я. — Фактор Дельта — мое личное дело.
— Если это не мешает нашему делу.
— Тогда, может, пора выполнять свои супружеские обязанности?
Она с ненавистью сверкнула на меня глазами.
— Иди ты… Выполняй сам с собой!
— Физиологически это крайне затруднительно, — ответил я и допил вино. — А здесь что новенького?
Она прямо-таки испепелила меня взглядом. Потом поостыла и свернулась клубочком в кресле, прикрыв ноги халатом.
— У меня был разговор со связным нашего ведомства.
— Ты с ума сошла! Ведь мы должны были действовать самостоятельно…
— Не будь таким наивным. У нас была договоренность на случай чрезвычайных обстоятельств. Использовался условный код, чтобы разговор не был понят.
— Но ведь не было ничего такого, — разозлился я. Мне хотелось врезать ей по физиономии.
— Ты и твои военные дружки со своими подвигами дали мне кое-какое представление о схеме последней кражи сорока миллионов. Я запросила сведения о Соле Деккере.
— Тебе все неймется. Получила?
— Без труда. Он мертв. Погиб в автомобильной катастрофе в Сиднее около года тому назад. Тело было отправлено родителям и захоронено с военными почестями на фамильном участке.
— И что из всего этого следует?
— То, что украл ты, Морган, верно?
— Пошла ты… знаешь куда!
— Физиологически это крайне затруднительно, — ответила она невозмутимо.
— Плохо дело. Почему опять такой неожиданный интерес? Суд состоялся, приговор вынесен. Что еще можно добавить?
— Отбытие наказания не значит, что за тобой остается право на деньги государства. Успех нашего дела сократит твой срок. Возвращение денег может сократить еще.
Я ответил ей ослепительной улыбкой.
— На-ка, выкуси! Разбежалась! Если что и колышет меня в этом деле, так это то, что бабки достанутся мне. Ты так и не разобралась во мне.
— И не собираюсь.
— Может, как раз самое время тебя изнасиловать?
Я даже не заметил, как в ее руке появился пистолет.