— Не советую, Морган.
— Как-нибудь я умыкну у тебя эту вещицу, и знаешь, что я с ней сделаю?
— Что?
— Да нет, — хмыкнул я. — Пожалуй, это тоже будет затруднительно физиологически.
Вместо ненавидящего холода я вдруг заметил в ее глазах смешинку.
— Одевайся. Надо бы показаться внизу, — предложил я.
— А не странно ли это для медовой парочки?
— Времени у нас было предостаточно, чтобы заняться тем, чем и следовало бы заниматься. Они подумают, что это антракт.
— Мужичье самодовольство, — презрительно заметила она.
— Мужская уверенность, крошка. Разве ты не видишь? На мне это прямо-таки написано крупными буквами.
В залах казино было не так людно, как обычно. Голоса были приглушенными, игроки сдержанны. Каждая полоса везения вызывала лишь вежливый интерес. Зато у баров народу было больше. Небольшая очередь стояла у окошка, где оформляли выезжающих гостей. В другой очереди заказывали авиабилеты на материк. Когда я спросил посыльного, в чем дело, он пожал плечами и заметил, что, видимо, это связано с погодой.
Анжело был более разговорчив. Он показал на рабочих, которые забивали толстой фанерой зеркальные окна первого этажа. В прогнозе погоды сообщалось, что ураган движется к острову быстрее, чем предполагалось. Есть вероятность, что он повернет к северо-западу, но многие решили не рисковать и уехать, пока есть время.
У меня было предчувствие беды. Все идет наперекосяк. Злой рок словно указует перстом на свои жертвы и выстраивает их, чтобы нанести смертельный удар.
В зале мы с Ким расстались. Она села за рулетку, а я пошел побродить между столами. Довольно много народу сгрудилось вокруг одного, где играли в кости. Мне удалось протолкаться к столу в тот момент, когда один из игроков оставил свое место, разочарованный неудачей. Я поставил пару фишек на разные номера. Кости были у черноволосого типа с кривой ухмылкой. Он с вызовом посмотрел на меня и бросил кубик. Его лицо недовольно скривилось, когда я подгреб выигрыш.
— Счастливчик, — заметил он.
Второй бросок принес удачу ему.
Следующие два хода я проиграл, потом немного отыгрался и вышел из игры, только наблюдая за его везением. Он собрал свои денежки и повернулся ко мне со своей кривобокой улыбкой.
— Тебе надо было ставить на меня, приятель.
— Я неважный игрок.
— Не сказал бы. Я был здесь, когда ты сорвал банк, помнишь? Сегодня будешь играть?
Я отрицательно покачал головой.
— Что-то не в настроении.
— Это все погода, — сказал он и протянул мне руку. — Марти Стил, помнишь?
— А… из Йонкерса, — вспомнил я.
Он закурил. Я отказался от предложенной сигареты.
— Что, уезжаешь вместе со всеми?
— Не знаю. Жаль портить медовый месяц.
— Да. Видел твою невесту. Женщина что надо. Тебе кругом везет. А мне все подворачиваются такие, ч го норовят обобрать до нитки и смыться. Вот моя везуха.
Он старался говорить беззаботным тоном, но улыбка сползла с его лица, а в глазах на мгновение мелькнуло нечто похожее на ненависть. Однако он тут же сумел овладеть собой. Но это внутреннее, едва сдерживаемое напряжение, казалось, вот-вот вырвется наружу.
— От этого чертова урагана мы все какие-то вздрюченные.
— Самолеты еще вылетают.
— Да нет. Со мной все в порядке. Пусть туристы отчаливают. Ребята с большими деньгами еще держатся, так что пустой я отсюда не уеду. Я этой игры долго дожидался. Никакой шторм меня отсюда не выдует.
— Тогда желаю удачи.
— Не сомневайся.
Вернувшись к рулетке, я увидел, что Ким потихоньку проигрывает, но, как всякий новичок, упорно ставит на одно и то же число.
Подойдя к стойке, я заказал холодного пива и выпил почти половину, прежде чем заметил Лайзу Гордот. Она сидела у другого конца стойки, прислонясь спиной к степе. Плечи у нее были напряжены, а рука сжимала бокал с такой силой, что суставы пальцев побелели. она на мгновение подняла голову, и я увидел, что зеки у лес покраснели от слез.
Прихватив свое пиво, я подошел к пей.
— Что запечалился, копенок?
В ее вымученной улыбке не было ничего, кроме отчаяния. Она сказала осипшим голосом:
— Морган, будь добр, оставь меня в покое.
— Ты была счастлива, когда мы расстались. Что стряслось?
— Ничего.
— Я думал, ты уедешь. В такой сутолоке это было бы просто.
Она уныло покачала головой.
— Этот откормленный хряк позаботился обо всем.
— Руссо Сабин?
— Да, мой заступник. Он отобрал у меня паспорт.
— За деньги можно достать другой. Ты получишь политическое убежище в другой стране.
— Как раз в деньги все и упирается, Морган. Он узнал о моем выигрыше и все конфисковал под надуманным предлогом, что мне дали убежище по просьбе другого государства, пока не выяснится мой юридический статус. Я теперь, как в тюрьме, в этой помойной яме.
— А если бы у тебя был авиабилет?
— Что толку? В аэропорту полно его людей, а у них есть приказ на мой счет.
— Надо найти другой выход.
— Боюсь, это невозможно, Морган. Пока я не надоем Сабину. Не очень-то радужная перспектива. Я слышала, чем кончали его… подопечные.
— А если найдется выход, ты рискнешь?
Искра надежды задрожала в ее глазах, угасла, потом опять загорелась.
— Неужели это возможно?
— Надо обмозговать.
— Зачем тебе это, Морган?
— Мне хочется утереть пятак этой жирной свинье.
— Так это не из-за меня?
— Из-за тебя тоже.
— Я в долгу не останусь, Морган.
— Мне платы не надо, Лайза.
— Мне надо. Я упрямая. Такие, как ты, встречаются только самым везучим женщинам…
— Не искушай меня. Иди в свой номер и жди от меня вестей. Мой звонок узнаешь так: набираю твой номер, через несколько гудков вешаю трубку, через минуту набираю опять. Разговаривай неприветливо, чтобы это понял Сабин. С этим ураганом и массовым отъездом гостей у него сейчас дел но уши.
— Морган… Спасибо тебе. Даже если ничего не получится, я так благодарна тебе.
На стене возле регистратуры появилась карта, на которой разным цветом были отмечены возможные пути продвижения урагана. Все они весьма оптимистично обходили остров стороной. Служащие заверяли гос гей, что никакой непосредственной опасности не г, что здания построены с учетом ураганных ветров. На всякий случай есть оборудованные убежища со всем необходимым. Все самолеты вылетают по расписанию, пусть никто не волнуется, в случае необходимости дадут дополнительные рейсы.
Наверное, никто, кроме меня, не заметил, что с того места, где висела карта, убрали старинный барометр в бронзовой оправе.
— Уезжаете, сеньор Морган? — раздался ледяной голос.
Я повернулся.
— А. майор Турес. — Мы не встречались с тех пор. как они с Ортегой посетили наш номер. — Нет. я уже бывал в таких переделках.
Его натянутая улыбка ничего не говорила.
— Тем лучше. У вас есть несколько минут?
— Честно говоря, нет.
Он едва заметно сделал знак головой, и к нам стали приближаться еще двое.
— Это лишнее, — сказал я.
— Хорошо. Тогда пройдемте.
Карлос Ортега сидел за столом, рядом стоял Руссо Сабин. У каждой из двух дверей кабинета вытянулись по два часовых. Едкий сигарный дым висел в комнате, как сизый смог. Посередине кабинета стоял стул. Майор указал на него и предложил мне сесть.
Этим гадам не удастся обвести меня. Какого черта они ко мне привязались? А впрочем, плевал я на них. Я сел. небрежно закинул ногу на ногу и сам перехватил инициативу.
— Что за шум? Мне, признаться, изрядно надоело повышенное внимание к моей особе.
Ортега с усмешкой смотрел на меня, как дикий злобный кот, который забавляется с пойманной мышью. В нем была та неприкрытая врожденная жестокость, которую он не только не пытался сдерживать, но, казалось, наслаждался, давая ей выход. Ясно, что ему от меня надо, и ради этого он постарается быть бесстрастным.
— Сеньор Морган, не стоит переходить в наступление. Мы вас ни в чем не обвиняем.
— И не в чем.
Он повернулся к Руссо Сабину.
— У начальника полиции есть к вам несколько вопросов.
— Задавайте.
Мое спокойное и даже несколько вызывающее поведение явно не нравилось Сабину.
— Вы можете сказать, что вы делали сегодня вечером?
— Конечно. А вы не можете? Ведь за мной следит целая куча идиотов.
— Вы не ответили на вопрос.
— Я был в своем номере и наслаждался медовым месяцем, — ответил я недовольно.
— И вы это можете доказать?
— А как же! Пол дюжины свидетелей могут подтвердить, что наш брак свершился.
Один из часовых хихикнул. Ортега посмотрел на него испепеляющим взглядом. Когда он повернулся ко мне, его лицо было сурово, как базальтовая скала.
— Не время шутить, сеньор.
— Кто из нас шутит? Посыльный принес ужин и шампанское. Мыс женой побаловались часок-другой, потом спустились вниз и просадили некоторую сумму в казино.
— Не странно ли это для молодоженов? — спросил Сабин.
— Вкусным можно и объесться. У кого есть женщина, сам знает.
Его лицо налилось кровью, а сплетенные на животе пальцы сжались еще крепче.
В чем дело? — спросил я.
— До того, как вы уединились со своей женой, вы побывали в одном ресторане. Там вы поужинали, глупо и щедро разбрасываясь деньгами. А потом к вам подсела танцовщица.
— Ну и что здесь плохого?
Помолчав несколько секунд, Сабин ответил:
— Ничего, если не считать, что совсем недавно девушку нашли убитой.
Он опять был здесь, этот запах опасности. Но самое чудное, она исходила не от этих двух типов.
— О чем вы говорили? — спросил Сабин.
— Я был здорово под парами. Жена мне чуть голову не открутила из-за этой девчонки. Говорил ей какие-то комплименты, больше ничего не помню. Ваши люди следили ведь за мной. Разве они не доложили?
— До мельчайших подробностей. Но разговор не был слышен.
— Жаль, — заметил я. — А что с девицей?
— Задушена. Злодейское преступление.