— Давай пойдем в другое место.
— Может, ко мне?
— Идет.
Она еще раз внимательно посмотрела на меня и, опираясь на весь свой жизненный опыт, тихо спросила:
— Все очень серьезно, не так ли?
— Да, очень, малышка.
— Я могу помочь?
— Возможно.
— Тогда пошли ко мне.
В старом перестроенном здании у нее была трехкомнатная квартира, обставленная просто и со вкусом. Рядом с огромным стереомагнитофоном было, наверное, около сотни записей классической музыки. На стенах висели три картины известных современных художников.
— Я их не покупала. — Она улыбнулась и добавила: — Бартера тоже не было.
— Ты знаешь, что они стоят кучу денег?
— Это сейчас. А в то время ребята помирали с голоду, у них не было денег ни на жилье, ни на еду. Работы мне понравились, и я выручила их.
Я показал на самую маленькую картину.
— Последнее полотно этого парня пошло за сто кусков.
— Знаю. — Она протянула мне высокий бокал имбирной водки.
— Почему ты их не продашь?
Она ответила очень просто.
— Они мне нравятся. — Подошла к проигрывателю, включила, и села на стул нога на ногу. — Ты хотел о чем- то спросить. Морган?
Я сел напротив этой странной маленькой блондинки и пригубил питье.
— Что ты знаешь обо мне?
— Что писалось в газетах. — Она лукаво добавила: — Я знаю, они не нашли остальных денег, которые ты… присвоил.
— Почему ты не сказала «украл»?
— Это были казенные деньги. Черт побери, они достаточно вынимают из наших карманов в виде налогов, чтобы куча идиотов в разных комиссиях, о которых никто слыхом не слыхивал, настраивали народ против нас. И я чертовски рада, что ради разнообразия их тоже надули. Представляю, что с ними было!
— Они разъярились.
— Ты их вернешь?
— Ты считаешь, надо?
Бернис заговорщически хихикнула, как в детстве, и скорчила забавную рожицу.
— Пока не надо. Это слишком горячие деньги, их не потратишь. Пусть эти чиновники еще повертятся, а потом пошлешь деньги в старом ящике из-под пива или что- нибудь в этом роде. Представляешь, какие у них будут рожи? Вдруг они подумают, что там бомба, вывезу! в безопасное место и взорвут.
— Ты рехнулась. — Я сделал большой глоток водки.
— Весь мир рехнулся. Зато можно повеселиться.
— Ну и как, получается?
Глаза ее помягчели.
— Скажем так, я люблю людей.
— Тогда ты лучше меня, девочка. Я не так великодушен.
Она с сочувствием посмотрела на меня.
— Вернемся к нашему разговору, Морган.
— Ты знала Гормана Ярда?
— Да.
— Что ты о нем думаешь?
— Он свинья. Ненавижу свиней.
— В каком смысле?
— Если у него есть выбор сделать добро или гадость, он выберет последнее.
— Личный опыт?
— У него не хватит денег купить меня, Морган. Он пытался. Я ему сказала, что у меня найдется парочка друзей— настоящих друзей, — и тогда он замолчит навсегда. Он понял, что я не шучу.
— Что же он все-таки из себя представляет?
— Если ты не видел настоящих отбросов, ты не поймешь, что такое Горман Ярд. И не только он, все его дружки. Они и сами-то с трудом друг друга переносят, не говоря уж о посторонних. С ними стараются не иметь дела. Я знаю кое-кого из тех, с кем он общается. Других не знаю, но думаю, одного поля ягода. Я удивилась, что Гас- си пустила их к себе, она стала неразборчива в последнее время. Если бы она знала, какой гнусный тип у него жил, она бы ему отказала.
— Какой тип?
— На тебя когда-нибудь смотрела ящерица, Морган?
Я пожал плечами, не понимая.
— Или рыба сарган? Она поднимается из воды, как подводная лодка, и смотрит на тебя своими жуткими глазами. Хочется, чтобы в руках был револьвер. Потом она опускается, а у тебя такое ощущение, как будто тебя съели живьем. Когда я была маленькая, мой дядя однажды взял меня на рыбалку. Я запомнила зубы саргана.
— А кто этот тип, Бернис?
— Сама не знаю. Он редко высовывался. Пожил какое-то время и исчез. Я видела его пару раз из окна комнаты Лили Темпл. Она его тоже боялась. У него был такой затравленный вид, как будто он был на игле. Но он не был. Я много таких встречала. Они как будто никогда не выходят из кайфа.
— Может, они были в одном деле?
— Не похоже на Ярда. Он работал один. Мне кажется, этот тип был в бегах, а Ярд воспользовался этим.
— Ярд и сам был в бегах.
— Но не так, как этот. Этот тип был из тех, кого не так легко запугать. Я бы с таким не стала связываться. Если у них было общее дело, тогда я вообще ничего не понимаю. Впрочем, он недолго оставался у Гормана. Недели две, самое большое.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я знаю, сколько он покупал продуктов и когда он перестал так много покупать. Он покупал на двоих, потом вдруг перестал, а вскоре его забрали и упекли в каталажку.
— Ты еще упоминала других.
— Еще большая гнусь. Этот Ярд прямо-таки лез на рожон. Ты знаешь, он снюхался с боевиками, которые работали на Уайти Тасса. Видно, хотел познакомиться с самим боссом. Ему еще здорово повезло, что полиция ухватила его за холку, а то бы он узнал от Уайти, где раки зимуют. Он слишком крупно работает, чтобы к нему смела вязаться такая свинья, как Ярд. Лу Стьюбл однажды попытался наехать на Уайти и разобраться с ним насчет своей сестры. А потом его выудили из воды. Вроде бы он пьяным упал в воду, но я сильно сомневаюсь. Это дело рук Уайти.
— Милая компания.
— Ты вот все расспрашиваешь? Могу я спросить, в чем дело?
— Конечно, можешь.
— Только ты не ответишь.
— Точно.
— Почему?
— Как сказал один человек, Бернис, кто умножает познания, умножает скорбь.
она криво усмехнулась и согласно кивнула головой.
— Ты прав, конечно. Это просто любопытство. Могу я сделать предположение?
— Как хочешь.
— Ты жил в одном доме с Ярдом. Он приехал раньше тебя и, видимо, что-то спрятал. Когда он за этим вернулся, он увидел тебя. Может, это он настучал на тебя?
Я с сомнением покачал головой и допил свой бокал.
— Давай попробуем другой вариант, — продолжила Бернис. — Агенты казначейства нагрянули в пансион Гасси, все перетряхнули и накрыли этого матроса с героином, а заодно наткнулись и на тебя. Может, Ярд знал, что ты обосновался у Гасси, но настучал на матроса, чтобы спугнуть тебя с твоего насеста, а самому собрать яички тепленькими.
— Неплохое предположение. Если бы оно было правдой.
В глазах у нее прыгали чертенята.
— Я родилась в этом доме, Морган. Я знаю, где ты пристроил добычу. В детстве я сама любила прятать там мои сокровища. Мой отец соорудил этот тайник, чтобы прятать от матери выпивку. Как ты его обнаружил?
Я пожал плечами и ничего не ответил.
— В этом клоповнике, пожалуй, больше и прятать-то было негде. Не пойму, где же остальные деньги? После того как тебя забрали, Гасси перевернула все вверх дном, но ничего не нашла.
— Есть идеи?
— Конечно. Ты не из тех, кто хранит все яйца в одной корзине. Остальных денег и не было в доме, а то бы я их нашла. Я тоже вернулась и обшарила все мои старые тайники.
— Прости, крошка, что я тебя подвел.
— Мелочи. Это было просто забавно. Странный у нас разговор, Морган. Ты узнал от меня что-нибудь важное?
— Может быть. Тебе очень хотелось найти деньги?
— Да нет, не очень. У меня хорошо идут дела.
— Хочешь заработать?
— Как?
— Попробуй узнать, почему Горман Ярд пытался подобраться к Уайти Тассу.
— Попытаюсь, Морган. Эти люди не больно-то разговорчивы, даже со своими. Но я попробую. У меня… дела с одним из них, вот уже полгода. — Она очень серьезно посмотрела на меня. — Но не за деньги, Морган. Я сделаю это. но не за деньги.
— Я не люблю быть в долгу, детка.
Ты можешь привязаться ко мне по-доброму? Ведь по-настоящему никто не любил меня.
Тебя любили, дорогая.
Нет, мне не любовь нужна, а сердечное отношение. Чтобы у меня был настоящий смелый друг.
— Да я сам все время трясусь.
Но не боишься. Вот почему в любой драке ты оказываешься наверху.
Я невольно улыбнулся и подмигнул ей.
— Котенок, ты мне нравишься. Честное слово.
— Знаешь, ты останешься у меня. Только я не хочу, чтобы это было так… как с другими. Я хочу, чтобы ты обнял и приласкал меня, чтобы мы говорили о разных пустяках, слушали музыку, держали друг друга за руки. А потом я, может быть, усну у тебя на плече до самого восхода. Ты понимаешь меня. Морган?
Я встал, подошел к ней, погладил ее шелковистые волосы, заглянул в нежные, добрые глаза и кивнул:
— Понимаю.
4
Я вышел из такси перед своим отелем и посмотрел на безлюдные, еще не проснувшиеся улицы, окутанные легким туманом. Над крышами низко висели мрачные облака.
Я проспал в своем номере до двух часов дня, а затем позвонил Арту Киферу и изложил ему мою программу бегства из страны. Он сказал, что надо быть не в своем уме, чтобы выбрать то место, которое я назвал. Достаточно суток лёта в южном направлении, чтобы оказаться в местах, где можно укрыться на всю оставшуюся жизнь, если ты, конечно, не Эйхман и у тебя есть бабки, чтобы сунуть в лапу кому надо. Я настоял на своем, он, как всегда, согласился, и мы договорились о встрече. Потом я позвонил малышу Малоне и попросил его положить кое-что для меня в камеру хранения на автобусной станции, а ключ оставить в холле отеля у дежурного портье.
В половине пятого я забрал ключ, оплатил счет и отправился на такси в центр города, там раздобыл кольт 45-го калибра, коробку патронов к нему и два маленьких напильника, которые резали не хуже ацетиленовой горелки.
Еще через полчаса я стучал в дверь Ким Стейси. Послышались ее шаги, и дверь открылась.
— Привет, моя возлюбленная.
— Давай-ка не будем увлекаться этой игрой, Морган.
— Вся жизнь — игра, Ким. Только ставки меняются.
Она закрыла дверь, мы прошли в комнату, она подождала, пока я устроился в кресле, сама села в кресло напротив, рядом с письменным столом.