— Ну, не буду крутиться тут и всем надоедать. Добро пожаловать, Эспин. Надеюсь, вам нравится ваша новая работа. Просто не терпится сообщить Итану, что я познакомилась с вами.
— В самом деле?
Лили кивнула:
— Да. Итан очень интересуется вами после рассказа Брейди.
Брейди говорил о ней с братьями? Эспин вздрогнула. Это требовало объяснений.
— Почему? Я совсем не интересная.
— Нет, вы очень заинтересовали Брейди, а это всегда забавляет его братьев. Итан и Финн были просто в восторге. Не так-то легко вскружить голову Брейди.
Вскружить голову?! Ну-ну. Было это до или после поцелуя?
— Почему? — поспешно спросила она.
— Потому что… Ну, думаю, вы уже поняли, что Брейди немного… как бы выразиться поделикатнее…
— Иногда слишком неприступен? — подсказала Эспин.
— Я подыскивала приличные слова, пытаясь объяснить, что он иногда будто палку проглатывает, но «слишком неприступен» тоже подходит.
Эспин начала пересматривать свое мнение о Лили. Девушка нравилась ей уже меньше.
— Возможно, Брейди порой неприступен, — бросилась Эспин на защиту, — но на его плечах сейчас лежит слишком большой груз. А история со мной — не со мной лично, а с шумихой, которую подняла пресса, — только добавила ему забот. Я, конечно, не знаю его так хорошо, как вы, но не думаю, что Брейди… — Эспин запнулась, увидев, что брови Лили поползли на лоб, а уголки губ начинают приподниматься в улыбке.
— Да, конечно.
Черт! Эспин взяла у Лили конверт:
— Я передам его Лорен. Она проследит, чтобы Брейди его получил.
— Спасибо. — Лили все еще сдерживала улыбку. — Очень приятно было познакомиться с вами, Эспин. Надеюсь, мы еще встретимся.
«Если я не заберусь в какую-нибудь нору и больше не вылезу из нее».
— Мне тоже.
Когда Лили ушла, Эспин вернулась к своему столу в надежде, что их разговор никто не слышал.
И почему она каждый раз попадает в дурацкое положение? Стоит ли надеяться, что Лили забудет их встречу и не расскажет о ней братьям Маршалл?
Нет. Эспин Бридлав не создана для политики.
— Как поживает твоя малютка-хиппи?
Когда Итан появился у него под тем предлогом, что ему необходимо скрыться и отдохнуть от предсвадебных треволнений, Брейди обрадовался возможности отвлечься. Зря!
— Она не хиппи и уж точно не моя.
Меньше всего на свете ему хотелось обсуждать Эспин с Итаном. Он пощелкал переключателем каналов, нашел бейсбол и взял стакан с пивом, надеясь, что брат поймет намек.
Итан сел в кресло рядом с ним:
— Лили думает иначе.
— Не хочу обижать Лили, но ее мнение об Эспин меня не интересует.
— Честно говоря, меня тоже, но Лили говорит только об этом. Ты мог бы тоже послушать, хотя бы из солидарности.
— Тогда подбери ей какую-нибудь другую тему для разговора. Текущие события. Фильмы. Вы оба могли бы вступить в клуб книголюбов, например.
Итан усмехнулся:
— О, если бы это было так просто! Лили говорит, что Эспин очень сообразительна и по-детски естественна.
Брейди взял пульт и увеличил громкость. Он не хотел обсуждать Эспин, потому что отчаянно старался не думать о ней. Особенно о ее теле в его объятиях. Его собственное тело загоралось при этом воспоминании.
— Может, мы просто посмотрим игру? — предложил он.
Итан, глядя в телевизор, заметил как бы между прочим:
— Лили думает, что ты с ней спишь.
— Что? — Брейди едва не подавился пивом.
Итан прищелкнул языком и погладил бутылку:
— Ты слышал, что я сказал.
Брейди откинулся на спинку кресла и закрыл глаза:
— Надеюсь, она не доложила об этом никому, кроме тебя.
Брат нахмурился:
— Так это правда?
— Нет. — «Черт бы тебя побрал». — Я не сплю с Эспин.
— Пока что.
«Почему мои родители не остановились на одном ребенке?» — с тоской подумал Брейди.
— Я собираюсь сделать вид, что ты этого не говорил, — бросил он.
— А почему бы и нет?
— Старики убьют меня, если я испорчу ваши свадебные фотографии. Но, возможно, я все-таки рискну.
Итан пропустил угрозу мимо ушей.
— Нет, почему вы с Эспин?..
— Ты хочешь знать, почему я не занимаюсь сексом с женщиной, которую едва знаю и которая работает на меня?
Итан покачал головой:
— Формально вы оба работаете на отца.
— Заткнись.
— Кажется, я заставляю тебя нервничать. Интересно.
— Нет, не интересно. Просто я хочу пить пиво и смотреть игру, а твое бормотание мне мешает.
— Добро. Давай смотреть игру. — Итан развалился в кресле и положил ноги на стол. — Значит, ты не отрицаешь, что хотел бы заняться с ней сексом.
— Предупреждаю: никогда не поздно обрубить одну ветвь у семейного древа.
— А, злишься. И выдаешь себя с головой. Дело не только в том, что ты устал от предвыборной гонки. Воздержание не идет тебе на пользу. Если тебя не интересует Эспин, почему бы не позвонить Изабель? Она ясно дала понять, что мечтает снова увидеть тебя в своих объятиях.
Брейди, упорно глядя на экран, предупредил:
— Маршаллы — большая семья, Итан, и похожи друг на друга. Пройдут недели, может быть, месяцы, прежде чем кто-то заметит, что ты исчез.
— Я просто сделал замечание.
— Замечай, что происходит на экране.
Итан пожал плечами и поудобнее устроился в кресле. Хорошо. Теперь, когда Итан на время умолк, Брейди постарался сосредоточиться на бейсболе. Ему надо было прочистить мозги, изменить направление мыслей. Но все его попытки выкинуть Эспин из головы брат уничтожил простым «почему бы и нет?». А упоминание Изабель… Она красива, утонченна, из хорошей семьи, но по сравнению с Эспин… Иззи — алмаз. Такая же холодная. А Эспин — опал, полный переливов цвета и внутреннего огня.
Драгоценные камни? Боже, он действительно сходит с ума. «Думай о бейсболе, Брейди».
Но и это не помогло.
Стоит кому-то одному заболеть, как все разваливается на части. И пока Лорен лежит дома с пищевым отравлением, остальные отчаянно пытаются сложить эти части вместе.
— Кроме меня, — пробормотала Эспин.
Водитель обернулся:
— Вы что-то сказали?
— Нет.
Поскольку она меньше всех могла содействовать поддержанию работы штаба на нужном уровне, ее низвели до должности курьера. Эспин целое утро ездила по городу, вручая пакеты. И вот у нее остался только один пакет — для Брейди.
Когда такси остановилось у тротуара, Эспин еще раз проверила адрес: она ожидала увидеть нечто величественное, а не симпатичный домик.
— Подождать вас? — спросил водитель.
Она готова была сказать «да», но потом решила, что легко доберется домой на метро.
— Спасибо, не надо.
Эспин протянула водителю кредитку, которой снабдил ее Мэтью, взяла пакет и направилась к парадной двери.
День был холодный: осень уже вступила в свои права. Но Эспин была рада ветру, потому что иначе вспотела бы от волнения. Она глубоко вздохнула, прежде чем позвонить в дверь. Когда замок щелкнул, она изобразила на лице приветливую, добродушную улыбку.
Выражение лица Брейди, когда он увидел Эспин, позабавило бы ее, если бы она не надеялась на что-то другое.
Эспин много раз представляла себе, как должен выглядеть Брейди, не затянутый в официальный костюм, но такого никак не ожидала. Полинявшая от многочисленных стирок майка. Из поношенных, протертых кое-где джинсов выглядывают босые ноги.
Это был Брейди, к которому Эспин прижималась, вкус губ которого познала.
Он первым пришел в себя, и его лицо приняло обычное, свойственное холодному политику, выражение.
— Я не ожидал, что сегодня вы будете выполнять обязанности курьера.
— Я тоже, но без Лорен все пошло наперекосяк, и меня сочли наиболее подходящей персоной.
Эспин тупо уставилась на него, но ничего не могла с собой поделать. Она вошла и сделала вид, что рассматривает холл, а не Брейди.
— Это была сумасшедшая неделя. Совсем не подходящее время для болезней, — бросил он.
— Поэтому вы не появлялись в штабе последние несколько дней?
Предательский мускул на его подбородке дрогнул.
— Да.
— Понятно. — Эспин вынула из сумки несколько конвертов. Брейди мельком взглянул на них и отложил на столик с мраморной столешницей. — Я надеюсь, эти бумаги достаточно важны для того, чтобы заставить меня бегать по городу всю вторую половину дня в пятницу.
— Есть какая-то проблема, о которой я не знаю?
Она решила, что это ее шанс, и набралась храбрости.
— Не знаете? — И добавила в ответ на его удивленный взгляд: — Когда я видела вас последний раз, вы целовали…
Он отступил на шаг.
— Я сказал, что это не должно было случиться.
— Почему нет? — Эспин не хотела показаться навязчивой, но, черт возьми, ей нужно было знать.
Брейди вздохнул и закрыл дверь. Потом, глядя прямо ей в глаза, скрестил руки на груди и прислонился к столу:
— Потому что вы работаете на предвыборную кампанию. Можете быть уверены, это больше не повторится.
Он отвергал ее совершенно спокойно, и это ранило Эспин.
— И я опять задам вам вопрос: почему нет? Я спрашиваю, потому что не могу понять. Во мне чего-то не хватает? Вы вроде бы сначала были довольны. — (Брейди кашлянул, словно у него сжалось горло.) — И я получила настоящее удовольствие. Гораздо большее, чем от рядового поцелуя.
Брейди наконец обрел голос и резко прервал ее:
— Слушайте, разве нельзя просто забыть, что это имело место?
— К сожалению, я не могу. Хотя пыталась. — Эспин засунула руки в карманы. — Я требую, чтобы дали мне ответ, четкий ответ: что это значило или не значило? Я хочу знать, где проходит граница.
Лицо Брейди стало непроницаемым, он говорил зло и отрывочно:
— Мне не следует вступать в связь с моими сотрудниками.
— То есть вы хотите сказать, что, если бы я у вас не работала…
Эспин казалось, что более далеким и равнодушным быть уже невозможно, но Брейди тут же разубедил ее:
— Нет, это я не хочу сказать.