Прихватив собачек Сьюзан – Коко, Ива и Чарли, – я вернулся в офис и остановил лимузин на углу улицы – увидел пожарную машину. Не имея понятия, что случилось, я окликнул полицейского.
– Пожар! – сообщил он мне, разглядывая свору зверюшек, которых я держал на руках так аккуратно, словно они произведения ювелирного искусства.
Когда пожарная машина чуть отъехала в сторону, я увидел пламя. Горел автомобиль Данте Казановы. Пожарные суетились как могли, стараясь залить огонь пеной, но ее не хватало. Приходилось переключать шланги, и пламя успевало разгореться опять.
– Осторожно, Эдди, давай подождем нормальный объем, – велел шеф пожарных, – спасать ее все равно бесполезно, опоздали. Что за тачка? «Феррари»?
Казанова в это время бесновался на ступенях офиса, пытаясь что-то как можно громче крикнуть в телефонную трубку и безудержно жестикулируя.
– Кто-то взорвал мою машину! Меня хотели убить! Да! Говорю же тебе! Я был бы сейчас мертв, если бы не случай! Ты когда-нибудь видел, как горит «ламборгини»?
В ту же минуту из дверей студии выпорхнули Сьюзан и Северин. Сьюзан, в соболином манто, накинутом поверх переливавшегося золотыми нитями платья, и в золотых босоножках, встала перед горящей машиной и мгновенно начала принимать самые экстравагантные позы, а Северин ожесточенно защелкал камерой.
– О, супер! Великолепно! Гениально! Встань в профиль! Да! Да! Сделай что-нибудь с пальто! Отлично! Я в восторге! Держи его! Хосе, волосы! Надо убрать от ее лица волосы!
Северин, не обращая внимания на то, что его собственные волосы растрепались и макияж смазался, подошел к Сьюзан и поправил ей прическу.
– Просто великолепно! Ода/ Невообразимо!
Пожарные, показывая друг другу на это представление, хохотали до слез.
– Потрясающе! Дивно! – Северин повернулся к Эми: – Хочешь сняться в «Вог»? Станешь на ступеньку ближе к звездам. Надо тебе что-нибудь взять в руки. Хочешь топор? Да… ты умеешь его держать! Это здорово!
Бригада пожарных продолжила сражаться с пламенем.
– О'кей, Эдди, мы уже переключили, оставайся сзади.
Но помощник Северина, Рик Хомовдли, стоя рядом с шефом пожарных, что-то упорно бубнил ему в ухо. Вероятно, просил чуть-чуть повременить, пока закончится съемка.
– Ладно, погоди, не включай, Кэси, пусть они еще пощелкают.
Северин спешил из последних сил, стараясь снять как можно больше.
– Да, Эдди, это красиво, но можешь сбросить свою каску? Да! Точно! А теперь обними Сьюзан/ Сью, дорогая, расстегни манто! Да не волнуйся о манто, Эдди! Оно не наше, это собственность Фенди, это они нам платят миллионы. Да! Вот правильно! О, гениально!
В ту же минуту зазвонил мой телефон. Я поневоле опустил собак Сьюзан на сиденье автомобиля.
Это была Мисс.
– Как Сьюзан?
– Прекрасно, – отозвался я. – Вам стоило бы на нее взглянуть сегодня. Северин снимает ее тут на фоне горящей машины Данте Казановы. Авто взорвалось у дверей студии.
– Так она хорошо выглядит? – Я позабыл, что Казановы во вселенной Мисс не существовало.
– Я ее раньше не видел, поэтому мне она показалась изумительной.
– Скажи, я хочу с ней поговорить.
– Включайте! – закричал Казанова. – Чего вы ждете?
– Мы потеряем такое пламя! – в отчаянии возразил Северин. – Нам нужно еще чуть-чуть!
В визге сирены и вспышках огней прибыла полицейская машина.
– Что, «скорая помощь» приехала? – с надеждой в голосе поинтересовалась Роттвейлер.
– Нет, это полиция. Похоже, они не ожидали увидеть здесь Сьюзан в расстегнутом платье.
– Ну, поцелуй от меня Северина, – добавила Мисс и повесила трубку.
Казанова не унимался и продолжал кричать, повернувшись к полицейской машине:
– Они взорвали мою машину, триста тысяч долларов! Единственный экземпляр в Штатах!
– Кто взорвал ее? – Коп смерил Казанову внимательным недоверчивым взглядом. – Вы кого-то подозреваете, сэр?
– Конечно, нет. Откуда я знаю?
– Может, это ИРА, Мёрфи? – заметил второй полицейский.
Сьюзан подбежала к Казакове, чмокнула его в щеку и побежала обратно к пылающему авто.
– Будем составлять рапорт, сэр, – сказал первый коп, – нам надо обследовать машину на предмет установления, было в ней взрывное устройство или нет.
Казанова с сомнением посмотрел на него, затем покосился в мою сторону. Вскоре за ним приехало такси, которое он вызвал по телефону.
Северин тем временем принялся снимать группу пожарных.
Не могу поверить, что никто из вас никогда не был моделью, – ворковал он, – вы просто неотразимы, вы совершенны! Я обязательно предложу вас «Вог».
– «Вог»? – переспросил один из парней.
Пламя взметнулось последний раз, рассыпав сноп искр по их защитным комбинезонам.
– О'кей, все замечательно, – констатировал Северин.
Он сфотографировал напоследок покрытые лишаями белой пены останки обгоревшего автомобиля ценой в четверть миллиона долларов и стал болтать с бравыми парнями из нью-йоркской пожарной команды, пока Эдди, пребывавший в полном восторге от Сьюзан, слушал чепуху, которую она плела ему, умеренно строя глазки.
– А тебе спасибо за все, Чарли!
Ее слова вернули меня к действительности. Я поцеловал Северина, передав ему, что делаю это по просьбе Роттвейлер, и, дождавшись такси, уехал восвояси.
ИСТОРИЯ КАРЫ МЕРКСОН
Несмотря на то что я достаточно добросовестно стремился относиться к своей работе и внимательно изучал все связи, которыми пронизан мир моды, я испытал настоящий шок, когда, занимая в течение нескольких недель должность ассистента Роттвейлер, обнаружил, что она начала представлять меня как президента «Мейджор моделз». Это было верхом абсурда, но – что странно – никто не смеялся и даже не улыбнулся в ответ. Никто даже не попытался спросить, что это значит, кроме меня.
– Я всего лишь ваш ассистент, – возражал я.
– Видишь ли, Чарли, «ассистент» звучит не слишком хорошо, «президент» лучше. Это придает вес всей нашей компании.
– Но президент вы!
– Я главный директор, – продолжала настаивать Ротти, засовывая в сумку большую пудреницу от Шанель.
– Я ничего не знаю ни о делах, ни о специфике работы в компании, – напомнил я.
– Ты знаешь достаточно. И вполне подкован во многих вопросах. Благодаря своей спортивной карьере. И потом, ты единственный мужчина, окончивший Йельский колледж.
– Роман тоже окончил колледж.
– Полицейская школа не считается колледжем. Да не окончил он его. Так что ты единственный.
Я все же ответил, что мне неловко, когда меня называют президентом.
– Может, я тебе слишком много плачу? – Она протянула мне горсть арахиса.
– Вряд ли. – Я покачал головой, и она отдернула руку.
Тогда замолчи.
С этого момента я стал присматриваться к деталям, на которые раньше обращал гораздо меньше внимания, – когда она подносила зажигалку к сигарете, или бросала вещи, которые надо было отдать в химчистку, или готовила свой коктейль с мартини. Я визировал документы и присутствовал на встречах с юристами и бухгалтерами, а спустя некоторое время в нескольких дамских журналах было объявлено, что я стал президентом «Мейджор моделз», и почти все стали обращаться ко мне не иначе как мистер президент. Я посмеялся удачно осуществленному замыслу Мисс и отметил свою победу. Но Ротти отнеслась к случившемуся совершенно серьезно, и я убедился в этом, когда она поручила мне самостоятельно вести дела, связанные с контрактом Кары на рекламу парфюма.
– Я не могу явиться на эту встречу, Чарли, – заявила мне Роттвейлер, – я совершенно измотана, поэтому контрактом займешься ты. Выколотишь за него миллион и возьмешь себе восемьсот тысяч. – Она сунула мне в руки документы. – Здесь все расписано. Все, на что они могут рассчитывать. И ни на что больше. А нам они должны будут ни пенни меньше.
Я рассмеялся, но она резко осадила меня:
– Что бы ни происходило, настаивай на своем. Просто будь уверен в себе. Наберись наглости. Перед встречей отдохни хорошенько, прими ванну. Не стесняйся перезвонить мне, если понадобится, и не отступай ни за что, пока они не согласятся.
Я последовал ее советам, примерив на себя маску самостоятельного руководителя. За время переговоров Роман дважды звонил мне, и я с важным видом беседовал с ним, разгуливая вокруг стола. В конце концов, я вынудил их принять мои финансовые условия. Так что на следующий день Роттвейлер пригласила меня к себе и предложила выпить за нашу победу. И хотя время было не совсем обеденное, отказываться я не стал.
– Вот видишь! У тебя прирожденные способности к руководству компанией! Я это знала. Отныне можешь смело работать с суперпупермоделями.
Она рассмеялась своей шутке, ожидая, какова будет моя реакция, но я оцепенел в нерешительности.
– Они всегда уступают перед настоящим упрямством. А ты здорово помог Каре, – добавила Ротти. – Она очень милая и прагматичная девушка, мы стараемся блюсти ее интересы, поскольку Кара представляет для нас огромную ценность. Хорошо провел с ней время или по-прежнему стеснялся, а?
Порой Роттвейлер напоминала мне легендарного команданте полковника Клинка, а временами походила на героев сериалов – доктора Рут или доктора Стрейнджлав. Ее специфический акцент то исчезал, то появлялся. Но сильнее всего он давал о себе знать, когда речь заходила о деньгах или о власти.
Кара Мерксон обворожила меня еще до того, как я попал в «Мейджор моделз». Если ее фотографии попадались мне на страницах журналов, я не мог оторвать от них глаз; когда ее показывали на подиуме, я только и делал, что пялился на нее, позабыв обо всем на свете. Она совершенно не была похожа на прочих миловидных моделей. Я бы сказал, в ее красоте было нечто загадочное, таинственное. Она свысока смотрела на мир фэшн-бизнеса. Как художник я пытался оценивать ее с необходимой долей цинизма, но не мог не признать, что она великолепна. Настоящая богиня. И чем больше мы с ней общались, тем более привлекательной Кара становилась для меня.