— Ыыыы, — говорю я.
— Ой, а вот и сосед отозвался, — с улыбкой в голосе говорит она. — Похоже, ты тоже любишь общаться?
Похоже, Сорок Семь плохо приколотил доски…
Трррреск! Хрусссь! Гррр! Ай! Ыуууээуууррыыыа! Сорок семь, ты уже и при хозяйке не стесняешься безобразить?
Встаю. Отряхиваюсь. Разгребаю доски и щепки. Извлекаю помятого ревущего соседа. Только потом смотрю на девушку, успевшую отскочить, когда я ввалился в чужую кабинку. Она пытается успокоить Павла Степановича.
Какая красивая…
— Уаааууууыыырррммммыыыы, — говорю я тихо, не сводя с нее глаз.
— Ыыыы, — подтверждает общительный сосед.
Может, я тоже научусь его понимать?
— Ничего страшного не случилось, никто не пострадал. Надо только перевести зомби в другие кабинки, а эти две починить. Просто так стена не может два раза обвалиться. И видите, сейчас мой зомби не виноват, стенка упала на его половину. Наверное, в первый раз это тоже была случайность. А ревел он потому, что хотел вас предупредить, Павел Степанович. Он, видимо, заметил, что стенка едва держится…
— Ты хочешь сказать, что я плохо слежу за зомбятником и у меня тут все разваливается?
— Нет, ну что вы! Я хочу сказать, что вы не могли знать про эту конкретную стенку, потому что мой зомби постоянно сидит в этой кабине. Но вы просто сделали поспешный вывод, решили, что он для развлечения ревет и надо его наказать, а на самом деле он просто хотел обратить ваше внимание на поломку. Мой зомби очень ответственный.
Она защищает Сорок Семь! Понимает и защищает!
Смотрю на счастливца соседа.
— Гррррыууээрруааа, — серьезно говорит он.
— Ыыыы, урррыуу, — подтверждаю я. И улыбаюсь.
И тут же перестаю, потому что слышу знакомый голос.
— Эй, зомби! Ты что натворил?! Я сказал вести себя тихо!
У Хозяина страшное бледное лицо. Он сует руку в карман, и я знаю, что там Штука, сейчас он достанет Штуку и подключит так, что я даже «Ы» свое забуду!
— Гррр!
— Не кипятись, Лукьянов, — бурчит Павел Степанович. — Просто стены прогнили. Мы переведем твоего зомби в другую кабинку, а эту на ремонт закроем.
Хозяин подумал и убрал Штуку. Девушка достаточно громко выдыхает. Я бы тоже так сделал, если бы дышал.
— Хорошо. Если мой будет правила нарушать, наказывайте не раздумывая. И мне тоже обязательно говорите. Я проведу с ним разъяснительную беседу.
— Сурово, — замечает девушка.
Павел Степанович уходит за ключами от других кабинок и советует нам погулять.
— Не хочу, чтобы мой зомби распоясался и решил, что он хозяин.
Вот это вряд ли. У меня ни пояса нет, ни Штуки.
— Меня Андрей зовут.
— Я Алена.
— Это твой, да? Пойдем их выгуливать, что ли? Эй, зомби, на улицу. И без глупостей.
— Пойдем, Гоша.
— Гоша? — удивляется Хозяин.
— Ну да. Это его имя. А твоего как зовут?
«Эй, зомби», — думаю я, шагая бок о бок с Гошей.
— Никак. Зачем? И вообще, если уж на то пошло, я не стал бы давать зомби человеческое имя.
— Почему?
— Может много о себе возомнить.
Мы идем по школьному двору. Я вспоминаю названия деревьев и цветов. Некоторых вспомнить не могу, потому что не знаю. Но они все равно красивые.
— Жених и невеста!
Это подбежала Мелкая Зараза.
— Отстань, Светка, мы выгуливаем зомби.
— Ну конеееечно. Пусть зомби меня покатает!
— Никого он катать не будет. Это зомби-подросток, он не рассчитан на большие нагрузки.
— Просто мама побоялась, что нормального зомби ты доведешь, и он тебя расплющит. А если ты мелкого зомби замучаешь и он сдохнет от твоих издевательств, не так жалко будет, потому что он меньше стоил!
— А ну вали отсюда, чтобы я тебя не видел!
— Когда я вырасту, мама купит мне нормального зомби! — кричит Мелкая Зараза, убегая.
Я почти вижу спиной, какой Хозяин весь красный и злой. Но к Алене он обращается неожиданно спокойно:
— Это твой первый зомби? Наверное, тоже недавно купили?
— А что?
— Просто подумал. Ты пришла к нему на перемене…
— Я каждый день захожу в зомбятник. Гоша без меня скучает.
Вокруг бешено носятся дети, пронзительно кричат и визжат. Мелкая Зараза — громче всех.
— Ты так говоришь, как будто он человек.
— Но он был человеком. Гоша — это имя, которое он носил при жизни.
Смотрю на Соседа. Он кивает. Тихо говорю:
— Ррыммммуууээрр? — «Ты помнишь?»
Он пожимает плечами.
— Зомби меня окружают всю жизнь. У меня родители из ГОС-З. Папа в службе распределения, мама — в службе коррекции. Они и меня с собой на работу берут иногда, и зомби домой приводят. Кого на передержку, кого для проверки адаптации. Я столько этих зомби перевидала, что даже, кажется, теперь их понимаю.
— Вот как, — говорит Хозяин. Похоже, ему не очень интересно.
— Вообще нам положено два зомби по льготной цене или один, зато бесплатно. Но родители говорили, что этого добра у них в жизни и так слишком много, спасибо ГОС‑З. Одно время бабушка серьезно заболела, нужны были редкие лекарства. Папа взял подработку по выходным, мама — частный заказ на коррекцию от одной богатой семьи. Эта семья заплатила хорошие деньги, чтобы мама научила их зомби слушаться приказов и говорить.
Алена вздыхает. Гоша еле переставляет ноги и смотрит в землю.
— Когда какая-нибудь банда решает самостоятельно клепать зомби, ничего хорошего из этого не выходит, брак и некондиция. Потом лавочку накрывают, а более-менее пригодных зомби государство обрабатывает и отправляет на рынок. Так случилось и с Гошей. Мама долго с ним билась, около двух месяцев, ничего не получалось. Я к нему привязалась, играла с ним. Та богатая семья потом уехала в Америку жить, а Гошу бросила. Мама хотела его в папину службу сдать, а я упросила, чтобы оставили. Гоша с нами живет уже восемь лет.
— Но он же не живет, — снисходительно говорит Хозяин.
— Называй, как хочешь. Суть одна. Да, его сделали зомби, но я не считаю, что от этого он перестал быть человеком.
— А ты не боишься?
— Чего?
— Что у тебя не будет страховки, когда ты умрешь, и тебя шаманы заберут и сделают зомби.
Значит, шаманы делают зомби?
Алена сначала молчит. Потом тихо отвечает:
— Андрей, ну ты что, совсем ничего не понимаешь? Это все ГОС-З. И страховку выпускает ГОС-З, и зомбирует ГОС-З. Натаскивает и распределяет зомби на всякие работы или же продает населению. Просто это разные службы. Мои родители из ГОС-З, поэтому у них и у меня пожизненная страховка от физического зомбирования.
Задумчиво молчит. Потом тихо продолжает:
— Только на бабушку не успели выбить. Она раньше умерла. Но папа подсуетился, и после зомбирования ее распределили к нам в качестве льготного зомби. Она готовит, убирает, не жалуется на здоровье… Но больше не обнимает и не поет. Она меня не помнит.
Гоша чуть слышно мычит, выражая сочувствие. Алена встряхивается.
— Ну ладно, что мы о грустном, — чересчур бодро говорит она. — Пойдем, сейчас уже звонок дадут.
— Ладно. Ты ведь из «В» класса? Можем завтра снова их выгулять на перемене. Я зайду за тобой, если хочешь.
— Давай.
Красавица улыбается.
Перед тем как разойтись по новым кабинкам, мы с Гошей пожимаем друг другу руки.
Остаток уроков сосед молчит и ведет себя тихо. И я молчу. Пытаюсь вспомнить имя.
— Ну, дети, как дела в школе? Что ваш новый зомби?
— Не наш, а мой. Нормально, слушался.
— Андрею зомби мало, он себе еще и невесту завел!
— Молчи, мелкая, когда не понимаешь!
Мелкая Зараза показывает ему язык и скачет в свою комнату. Мама хитро улыбается, но ничего не говорит. Хозяин вырывает у меня из рук свой портфель и идет к себе.
— Эй, зомби! Что встал?
— Ужин будет через полчаса. Переодевайтесь и мойте руки. Одежду не разбрасывать, вешайте сразу в шкаф. Андрей, а у тебя до сих пор кровать не застелена. Давай, большой уже мальчик.
Перед тем как сесть ужинать, мне тоже велят вымыть руки. Потом Мелкая Зараза показывает мне, как пользоваться вилкой и ножом. Я вспоминаю, что когда-то уже так делал. Ничего сложного и не надо делать дырки в руке. Неудобно, правда, но против приказа не попрешь.
Хозяин не в духе. Молча ковыряет рис с сосисками, смотрит только в тарелку, шевелит губами, как будто спорит с кем-то. А я внимательно режу свой кусок мяса на мелкие кусочки, чтобы Хозяин был доволен. У него такое же лицо, какое было, когда он включил Штуку. Что-то подсказывает мне: сейчас любая мелочь может его разъярить. И тогда мне будет больно, а я не хочу.
Я тихонько и аккуратно ем, пользуюсь ножом и вилкой, не чавкаю. И думаю: как странно. Насколько быстро все меняется. Только вчера я был уверен, что нет никого важнее Хозяина, а сегодня я вижу десятки зомби, которые даже головы не повернут в его сторону. У каждого свой хозяин и своя штука. Притом хозяева бывают разные. Бывают как Алена, которые дают своим зомби имена и вступаются за них перед Павлом Степановичем.
— Андрюша, ты чего такой угрюмый?
К тому же, кроме меня, никто Хозяину не подчиняется. Ни Мелкая Зараза, ни Мама. Мама сама ему приказы дает. И он выполняет, хотя и без охоты.
— А что там за девочка, с которой тебя Света видела?
Мелкая хихикает и роняет вилку. Лезет под стол, и я с опаской жду, что она будет делать дальше. Но она просто кладет поднятую вилку в раковину и берет другую.
— Может, ты с ней поссорился и теперь переживаешь?
— Нет, мам.
— А что тогда?
Он вздыхает и отодвигает тарелку.
— Все получилось не так, как я ожидал. Я думал, приду в школу с зомби, ребята станут расспрашивать. А на перемене захотят пойти посмотреть на него. Я хотел, чтобы все думали, какой он крутой. Какой я крутой. Но никто даже не заметил.
— Никакой ты не крутой, — встряла Мелкая Зараза. — Хочешь казаться важным, из кожи лезешь, все время на других оглядываешься, но им на тебя наплевать, вот ты и злобишься весь!