– Сними его! – запищала.
– Сниму, как только выползем отсюда. Давай быстрее, ведьма, а то взгляд паучьих красных глазок какой-то не добрый.
– Почему красных? – Я пулей полетела вперед, спотыкаясь о камни и разгоняя живность, что крутилась под ногами.
– Потому как это умертвие.
Я встала истуканом.
– Яни, сними его, а то сейчас позорно разревусь.
– Не могу! Мне больше места надо. А злить нельзя, нужно чтобы наверняка.
Сглотнув, ломанулась к виднеющейся впереди ветхой дверце, распахнула ее и сиганула вниз с высоты человеческого роста, здорово отбив ноги. Шипя от боли, запустила руки в волосы.
– Да тихо ты! – Яни одним ударом сшиб тварь с моей головы.
Здоровый паук, сверкнув красными глазками-бусинками, поспешил убраться под ящики.
Я шумно выдохнула и схватилась за сердце. Теперь точно диета! И никакие уговоры собственного живота больше слушать не буду. Хватит! Чревоугодие становится опасным.
– Это, Аля, святая святых академии! – торжественно произнес Яни, не обращая внимания на страдающую от пережитого страха спутницу. – Мы на продуктовом складе. Именно здесь мы будем загружаться свежайшими деликатесами и готовить вкуснейшие блюда, осваивая высокую кухню Земли!
– Минуточку. Поясни-ка мне, змей, где готовить будем?
– Ну, кашеварить-то в комнате, но…
– Еще раз – где? – процедила сквозь зубы, намекая, что сковороду и любимую кастрюльку в довесок к одеялу из дома прихватить забыла.
– Где, где… Вот заладила. В котле, балда несообразительная. Что ты за ведьма такая? Ни грамма фантазии.
– Уж какая есть. Другая тебе журналы с выкройками не притащит. Так что цени и люби. – Обтерла лицо руками, убирая нависшую на нос паутину.
– Ой нет, душечка, пусть тебя господин Валынский любит, а я в сторонке постою.
– Если уж выбирать из вас двоих, – рявкнула, – то я предпочту…
– Меня? – резко перебил наг. – Ну нет! Я вообще не люблю сопливых особ. Вот женщины в возрасте, зрелые, сочные…
– Избавь меня от своих фантазий, змей. Из вас двоих я выберу остаться старой девой. Можно с кошками.
Устало вздохнув, осмотрелась. Наверное, это был самый огромный склад из всех мною виденных. Даже у наших поставщиков и то поскромнее. Я словно в огромный гипермаркет попала, только все без ценников. И это здорово смущало и щекотало совесть.
– Яни, ведь воровать нехорошо, – в который раз проворчала, складывая картошку в найденный здесь же деревянный ящик.
Надо мной весело горел огненный пульсар, созданный нагом.
– Успокойся. Никто тут ничего не считает и ни с кого за пару кусков мяса и картофелин не спросит.
Наг, не обращая на меня внимания, заглядывал в высокую бочку с соленьями.
– Откуда такая уверенность? – не унималась я. – Меньше всего хочу, чтобы из-за меня у кого-то были проблемы.
– Совестливая ведьма! Надо же, и такие, оказывается, существуют. – Змей обернулся, держа деревянную миску, доверху наполненную грибами. – Душечка моя, спокуха! У нас в доме работает домовой, прослуживший в столовой академии столько, что и сказать страшно.
Не удержавшись, захохотала.
– Так вот откуда ты знаешь, как пробраться на склад! Рассказывай, чешуйчатый, что тебе еще домовой поведал.
– Ну… – наг замялся.
– Да ладно, выкладывай, – закатив к потолку очи, зыркнула на мнущегося парня. – Яни!
– И говорить-то не о чем. Дарман, наш домовой, переживал, что я буду голодать…
– А-а, – протянула, – переживал, что дитятко не покормят плюшками да ватрушками, и выдал тебе все секреты столовой и кухни?
– Злая ты, но да. – Яни расплылся в хитрющей улыбке. – Теперь понимаешь, какой я ценный друг? Держись меня, ведьма. Знаешь, наги плохо ладят с окружающими. Нас не любят, завидуют, правильно полагая, что мы само совершенство. Но бывает так, что наг находит родственную душонку. Такую же авантюрную, самовлюбленную, готовую на пакость, и тогда…
– Ах ты змей юбчатый! – зашипела. – Это ты мою душу назвал «самовлюбленной душонкой»? Ты ничего не попутал?
– Нет, душечка, ты все верно поняла. Только вот беда, пока мы будем здесь спорить, нас застукают.
– Тащи мясо, господин липовое совершенство, – проворчала, осматриваясь.
Пока зловредный змееныш рыскал по холодильным шкафам, закинула в ящик луковицу, несколько крупных томатов, длинный огурец…
– Аля, я тут кое-что нашел. Нужно или нет?
Яни показался из-за коробок и помахал рукой с зажатым в ней шматом сала.
– Конечно, надо! Еще соль, перец, а если сметану нароешь…
– Ни слова больше, я сейчас. – И снова исчез, скрывшись за пирамидой ящиков.
Что-то хлопнуло. Тихие шаги. И довольная мордаха моего «женишка».
– Домашняя сойдет? – В его руках обнаружилась деревянная кружка, горлышко закрывала льняная тряпица, перевязанная веревкой.
– Точно сметана? – Тара показалась страной.
А еще на ткани легко различался знак или руна. Словно выжгли. Интересно, для чего?
– Я что, по-твоему, по запаху сметану не найду? – Глаза нага запылали от праведного гнева.
Ответить не успела. Послышался скрип открывающейся двери, на полу появилась четкая полоска света. Но главное, громкие голоса – на склад кто-то зашел.
Пульсар над головой мгновенно погас.
– Пора делать ноги, Яни, – шепнула и, забрав у него кружку, поставила в ящик.
– Спорить не стану. – Выхватив у меня незаконно добытое, пронырливый наг исчез за коробками.
Я за ним, пробираясь почти на ощупь. Немного заблудившись, уловила сбоку характерное шипение, во тьме вспыхнули знакомые очи.
– Сюда. – Яни, кажется, махнул рукой.
Я заметалась, соображая, что вход в спасительную щель находится где-то здесь, только выше. Но высмотреть ветхую деревянную дверь в темноте я, увы, не способна.
Неожиданно сильные руки подхватили меня и, бесцеремонно подняв, засунули в узкий проход.
– Аля, двигай ногами.
Подтянувшись, я встала на четвереньки и поначалу так и пробиралась вперед. Немного придя в себя, поднялась на ноги и неуверенно пошла, придерживаясь за стену.
Снова грязь, запахи с кухни и паутина, еще и в спину меня ящиком подпихивали.
Тихо злясь и умирая с голоду, наконец открыла обитую металлическим листом дверь и оказалась под лестницей, ведущей в нашу башню.
– Ну что ты застыла чумазой статуей! – заворчал наг, не давая проморгаться. – Тащи свой тощий зад в нашу комнату.
– Нормальный у меня зад! – прошипела, снимая с волос паутину. – На нем, между прочим, юбки сидят получше, чем на твоем.
– Ой-ой, можно подумать… – фыркнул он в ответ и, обогнав, отправился вверх по лестнице.
Пока поднимались, прокручивала в голове рецепты, что можно приготовить. Варианты с картошкой – пожарить, потушить… А мясо тонко порезать, присолить, в сметане замариновать… Клыкастый этот – маг огня? Вот и замечательно. Будет ходячим мангалом. Сплошная экономия.
Подняв голову, смекнула, что Яни уже далеко впереди, скрылся за лестничным поворотом.
– Алевтина, – раздалось за спиной.
От неожиданности споткнувшись, схватилась за перила и резко обернулась.
На меня в упор смотрел ректор Валевски. Лихорадочно соображала, как мне себя вести, узнать его или нет?
– Что ты тут делаешь? – процедил он.
Да, первое впечатление было верным. Мерзкий тип. Хлюпик усатый. С годами красивее и мужественней не стал, зато гораздо плешивее – да.
– Я? Я здесь учусь.
Удивление прозвучало фальшиво, аж сама поморщилась – плохая из меня актриса.
– Как ты поступила? Кто посмел тебя сюда выдернуть?
Этот тон и полный злобы взгляд ржавого чахлика ничего хорошего не сулил. Наверное, от волнения и толики страха я нагло выпятила грудь вперед и выдала:
– Как это кто? Вы хоть понимаете, ректор, с кем говорите?! Я принадлежу древнему роду ведьм. Что вас удивляет?
«Во всяком случае, не блею как овца, уже хорошо», – похвалила себя за смелость. Лучшая защита – нападение.
– Ты?! – рявкнул он так, что капелька слюны попала на мое запястье. Брезгливо скривившись, я отерла руку о подол платья. – Как ты проникла в Шаливар? Ты… ты простая человечка!
– Что значит простая? – возмутилась. – Вы по какому праву меня оскорбляете? Как вы смеете!
– Смею! Это все паршивка Злата, да? Мерзкая девчонка так и не успокоилась.
Ректора перекосило, на меня снова брызнула слюна.
Стало жутко. Кто его знает, что у этого ржавого на уме, может, он припадочный! Отступила, поднявшись на одну ступеньку.
– Отвечай, Алевтина, кто посмел выдернуть тебя в Шаливар?
Он двинулся на меня, пугая до чертиков.
– Я посмел и глава рода Валынских. – Неожиданно грубый рык Яни рядом приятно удивил. – Отойдите от госпожи Милениной, ректор, иначе я сочту, что вы опасны.
– Наг? Здесь?! В моем учебном заведении! – Валевски на глазах наливался злостью. – Пролез все-таки. А что академия магии не для оборотней, тебя не остановило?
– Прошу не оскорблять моего жениха! – воскликнула.
– Жениха! Ты и змей?! Да не смеши. Ты была и есть моя избранная! Моя!
Я на миг дар речи потеряла.
– Вы что, совсем сбрендили?
– Ректор Валевски, с моей Алевтиной какие-то проблемы?
Закрыв рот, глянула вверх. Еще и Эмес нарисовался. В длинном бордовом сюртуке, белой рубашке и высоких сапогах – как специально вырядился.
«Вся компания рыжих в сборе», – усмехнулась про себя. Стало интересно, чью сторону займет ведун. Я еще помнила его разговор с бабушкой.
– Ваша Алевтина? – Андрэ Валевски оскалился. – В какую игру играет ваша семья, Валынский? Объяснитесь!
– Объясняться перед вами?! – Эмес спустился ниже и встал рядом со мной.
Внизу появилась группа студенток, но, мгновенно смекнув, что тут попахивает скандалом, девчонки предпочли удалиться.
– Вы прекрасно знаете, о чем я. – Ректор впился в ведуна тяжелым взглядом.
– Алевтина Миленина под моей прямой опекой, – усмехнулся Эмес. – Яни Рески – ее жених, пока я не решил иначе. Она студентка факультета бытовой магии, и только попробуйте начать вставлять палки в колеса или пытаться навязать ей свое внимание. Одна ее жалоба – и я подниму вопрос о вашей компетентности, ректор.