Столько всего «вкусного» и интересного!
Под конец лекции от переживаний и волнений резко захотелось есть. Стоило забить колоколам, я одной из первых выскочила в коридор и рванула в сторону столовой. А в голове крутилась последняя фраза учителя Петру: «Ближе с мистическими животными высшего порядка вы познакомитесь на практических занятиях. Вам будет позволено не только покормить этих чудесных созданий, но и почистить их загоны и клетки».
Желудок взвыл со страху и потребовал еды, желательно побольше.
Я еще вендиго с рук не кормила…
Глава 16
Спускаясь в столовую, наивно полагала, что на сегодня беды себя исчерпали. Но стоило шагнуть на лестничный пролет, как я смекнула, что мантикоры и гидры были цветочками. Настоящие магические твари поджидали меня внизу – ректор Андрэ «Усатая морда» Валевски и Мамия «Все наследники будут лежать у моих ног» Муарти.
Хотя надо признать, что вместе эта парочка смотрелась весьма гармонично.
Зловредно усмехнувшись, придала своему лицу невинное выражение и не спеша приблизилась к ним.
– Мамия, прости, я же тебя не поздравила. Слышала, как ты рассказывала девушкам о предстоящей помолвке. – Сделала паузу и подождала, пока услышанное до них дойдет. – Поздравляю вас, ректор Валевски, вы нашли прекрасную невесту. Мамия так рада! О, вы не можете представить, как она счастлива стать вашей избранницей! Скажу по секрету, она всем поведала, какой вы страстный мужчина. Надеемся, что свадебное торжество будет пышным. Мы ведь все получим приглашения, правда? Так хочется порадоваться за вас!
И вот она, немая пауза. Валевски бестолково таращился на меня и хлопал ресницами. Наконец он отмер и перевел полный возмущения взгляд на охотницу за богатыми мужиками.
Я ждала чего угодно: криков, разборок, слез Мамии, ее отнекиваний, оправданий – любой негативной реакции. Ха-ха два раза! Зря я недооценивала эту девицу. Все в голове у нее имеется, просто активируется конкретными установками.
Муарти стрельнула в меня хитрым взглядом, томно вздохнула и повисла на руке ректора. До нее быстро дошло, что рядом свободный богатый глава рода с высоким положением.
– Ой, не слушайте ее, – сладенько пропела она, – выдумывает все. Что с ведьмы неотесанной взять. Ну как такая, как я, может на что-то надеяться. Вы же мужчина солидный, а я… – Она снова тяжело вздохнула и пригладила плюгавенькому ворот сюртука.
Надо с ней поосторожнее. Какие-никакие, а мозги там шевелятся.
– Миленина… Алевтина! – Валевски зашуганно отступил от Мамии.
Но куда там! Липучка приклеилась снова. Мне только на радость.
– Муарти, ведите себя спокойнее! Миленина…
– А что я, ректор, – приложив ладонь к груди, состряпала на лице выражение крайнего непонимания, – от чистого же сердца поздравила!
– Что ты несешь, Алевтина! Что за вздор! Муарти, оставьте в покое мою руку…
– Я не могу, ректор. – Глаза Мамии наполнились искренними слезами. – Вы же видите, она черная ведьма. И… она угрожает мне. Этот ее жених…
Молодец, прямо зауважала эту особу! Так натурально играет. Мне аж стыдно за себя стало, так загнобила бедную скромную девицу.
– Какой еще жених?! – Валевски силился сообразить, что происходит. – Он Алевтине не жених! Сколько раз повторять? Наг должен съехать из башни девушек. Сегодня же!
– Да, – кивнула Мамия.
– Нет, – выдохнула я и скривилась, выпуская слезы. – Как же он мне не жених! Что вы такое говорите, – прижала ладони к лицу, – не смейте! Мы с Яни любим друг друга. Уже обсудили размер кладки для наших будущих змеят. А вы… так жестоки! Сами-то счастливы со своей невестой, а меня разлучить с любимым хотите. Мамия, вот если бы вас разлучили, ты бы расстроилась?
Муарти закивала и прижалась к Валевски сильнее.
– Довольно! – рявкнул он. – Что за представление, Алевтина? И что вообще с тобой происходит? Твои волосы стали темнее. И сила… – Он словно принюхался, хотя, может, и показалось. – Ты… быть того не может!
– Все верно, – оскалившись в милейшей улыбке, сложила руки на груди, – я ведьма, господин «Подать мне пачку брокколи». И да, темная. Одного не понимаю – что в этом удивительного? Меня же поэтому и доставили сюда. Не за красивые же глазки.
– Тебя вообще не должно быть здесь! – неожиданно грубо рявкнул он и выдернул ладонь из захвата Муарти.
– А где же мне быть? – Нагло ухмыльнувшись, приподняла бровь.
Он, казалось, растерялся.
– Это все… Миленина!
– Да-да, господин Валевски, – Мамия закивала и вновь ухватилась за рукав ректорского сюртука, – это все она! Напала на меня и грозилась проклясть!
– Не грозилась, а обещала, – процедила я зловредно.
Девица побледнела.
– Алевтина, прекратить!
На нас уже обращали внимание студенты, и Валевски не мог не видеть этого.
– Все эта девчонка… Злата! Все ее вина! Мерзкая маленькая гадина, давить ее нужно было сразу. Как таракана!
– А она-то здесь при чем? – не сообразила я.
Мамия тоже подвисла, не понимая, каким боком тут моя родственница.
– Нет, ректор, – покачала она головой, – ее в комнате не было, только гадкий наг, и все.
– Студентка Муарти, – прошипел Валевски, – идите в столовую.
– Как? Вы меня прогоняете?! – взвыла она. – Нет, пожалуйста. Я ее боюсь!
– Подтверждаю, – я кивнула, – боится. Ее нельзя одну оставлять. К тому же вы скоро пройдете таинство венчания, или что тут у вас в Шаливаре. Такая чудесная пара! Не нарадуюсь на вас. А Златы в комнате не было. Только я, Муарти, две ее подруги верхом на лежащем на полу Яни. Я-то испугалась, что все, снасильничали жениха моего. Он ведь у меня такой наивный, доверчивый. Но теперь вижу, что у Мамии есть вы и мой змей ей неинтересен. Так рада за тебя, подруга! – запищала я от восторга.
Мамия аж расцвела: кажется, она реально сочла ректора хорошей кандидатурой.
– Муарти, в столовую, – взвыл рыжий.
Его тон уже не располагал к пререканиям, и Мамия нехотя отклеилась от ректора и медленно спустилась в холл по широкой лестнице. Я попыталась смыться вслед за ней, да не вышло.
– Алевтина! – Валевски схватил меня за запястье, наградив при этом очень тяжелым взглядом. – Я уже сказал один раз: ты будешь принадлежать мне! И я больше не желаю слышать о твоих подвигах.
Так, да? Я усмехнулась.
– Ну раз уж вы не намерены соблюдать дистанцию, то скажу прямо и я. Да начхать мне, чья я истинная. Ваши проблемы, не мои! Ясно, хмырь плешивый? Надо было той пачкой брокколи по морде настучать и шваброй гнать из магазина.
– Ты рождена, чтобы быть моей!
Скрутив фигу, ткнула ему в нос. Этот задохлик вызывал во мне стойкую неприязнь, как и тогда, в нашем маленьком магазине. Я разозлилась, и что-то темное, нехорошее поднималось из глубины души, грозясь лавиной обрушиться на его голову.
Мир терял краски и становился черно-белым.
Ладони окутала тьма, я двинулась вперед.
– Ни один мужчина не будет мне диктовать, кого любить и с кем быть! Ты слышишь меня, сморчок? Запомни это…
– Алевтина! – громкий окрик Эмеса заставил вздрогнуть.
И оглядеться – я практически загнала ректора в угол лестничного пролета.
Задрав голову, сделала пару шагов назад.
– Ты ошибаешься, Алечка. – В глазах Валевски вспыхнуло зеленое пламя. – Ты родишь мне сына и никуда тебе не деться. Еще ни одна избранная дракона не смогла разрушить связи.
– Было бы что рушить! – рявкнула и ощутила, как на мои плечи легли руки Эмеса.
– Господин Валевски, я полагал, что мы еще в прошлый раз поняли друг друга. – В спокойном голосе слышалось неприкрытое предупреждение.
– Не лез бы ты, ведун. Алевтина была, есть и будет моей. Навсегда! Один раз у меня получилось, выйдет и второй. Методы я знаю.
С этими словами он спешно удалился, поднявшись по лестнице.
– О чем он?
– Не бери в голову, Алевтина. Ректор, кажется, очень не в себе. Обходи его стороной, вот как меня последние дни. Чтобы и хотел найти, а нет тебя. Только впереди фигурка замаячила и – раз, и исчезла. – Он тихо засмеялся. – У меня для тебя письмо и маленькая посылка. – Ведун протянул мне коробку.
– От мамы! – обрадовалась. – Ну хоть что-то хорошее сегодня случилось.
Внутри оказались мои любимые дачные яблоки, журналы для Яни и, конечно же, свежие сплетни из жизни моей родительницы.
Как же мне ее не хватало!
Незаметно подкрались очередные выходные. За окном яростно бушевала непогода. Ветер поднимал такие огромные волны, что брызги летели в наши окна. Это пугало и завораживало одновременно.
Вдалеке на берегу лесная полоса скинула зеленый окрас и запестрила огнем. Осень вступила в свои права.
На спинке моей кровати появился толстый плащ, подаренный Эмесом. Он вручил мне его во время наших дополнительных занятий.
Ночи становились холоднее. Мы с Яни все реже открывали оконную раму, стараясь сберечь тепло.
Мой змей так и не съехал, хотя отведенный ему месяц давно закончился. Эмес предпочитал не вспоминать о своих угрозах выдворить нага, я исправно бегала к нему в лабораторию заниматься, дабы не злить, и все оставались довольны.
Но на этом отличные новости заканчивались.
Единственное, что шло у меня определенно хорошо, – это проклятия. Парочкой слов и косых взглядов я могла испортить жаркое в тарелке Мамии или одной из ее прихлебал. Половина группы бытовых магов сидела у меня на жесткой диете. Собственно, именно это улучшило наши отношения – ссориться с темной не желал никто, есть-то хочется!
А в остальных дисциплинах, увы, я не блистала.
Ни руны, ни магические растения, ни артефакты мне не давались. Вся надежда была на некромантию, но пока у нас шла начитка лекций и муштровка теории.
Но хуже всего дела обстояли со стихийной магией. Я так и не смогла пассом создать пульсар. Ни огненный, ни водный. Воздушные смерчи тоже мимо. Я ночами корпела над учебниками, ломала пальцы – и все впустую. Стихии мне не подчинялись, и это так огорчало. Бездарность…