– Но что мне делать? – По щеке несчастной влюбленной скатилась слезинка.
А мне что делать с этой жертвой пылкой анаконды? Жалко ее стало.
– Ты не понимаешь, Алевтина, – давясь рыданиями, затараторила она, – на меня никогда никто не обращал внимания, а тут он. Он меня красавицей назвал, поцеловал…
Очередная едкая фраза замерла на губах. Ясно! Девочку ласковым словом одарили, она и поплыла.
– Успокойся. Не твое он. Пока на него травки изводишь – настоящую любовь проморгаешь.
– Но как же…
– А вот так! Ничего не нужно делать. И бегать за тем, кто забыл про тебя, не просто не стоит, а категорически не нужно. Звать тебя как?
– Самия, – выдохнула она. – Самия Лакровски, студентка факультета «Руны и древние письмена».
– Самия, а приходи к нам в гости. Только не сегодня. Яни будет весь вечер проветривать комнату. Лучше завтра…
– Хорошо, я приду. Обязательно.
– Будем ждать. – Я помахала ей рукой, и «мышка» прытко выскочила из комнаты.
Ну, Яни! Ну, погоди! Наделал дел, заморочил девочке голову, теперь расхлебывай, милый мой.
Словно почувствовав недобрые флюиды, в проеме появился наг собственной персоной. Сделав пару шагов, сморщился и уставился на мои руки.
– Ты что творишь, Алька? Кого это так любовью приложить собралась? Валынского? Хочешь, чтобы объект страсти пал замертво, сраженный вонищей?
– Нет, друг мой любезный, это твое. – Подойдя к нему вплотную, буквально припечатала пакетик к его груди. – Тебе предназначалось, а изготовитель – поклонница из комнаты пятьдесят два. Помнишь такую?
– Пятьдесят два? – Яни поднял мешочек с приворотным сбором и покрутил его в руках. – Пятьдесят два, говоришь… Черные волосы, большие карие глаза, аккуратный носик, высокий лоб. Невысокая, хрупкая…
– Да-да! Ну, хоть вспомнил, уже хорошо. Влюблена в тебя девочка по самые уши. Говорит, никто раньше и не смотрел на нее, а тут ты весь такой принц в гольфах. Даже поцеловал!
– Я?! А вот этого не было! – И он на эмоциях кинул в меня мешочком.
Неловко поймав его, опрокинула на себя флакон с экстрактом. Ватная пробка покатилась по полу, подол платья забрызгали мелкие капельки.
Я взвыла и волком глянула на змея.
– Ну что, – развел он руками, – высохнет и развеется. И еще раз: не целовал я ту малышку!
– Да-да, Янчик, может, ты и не знал, но для девушки касание ее губ – это поцелуй. Невинный, но все же.
– Дела… – Он отобрал у меня источник амурных благоуханий и, подойдя к окну, выкинул туда и мешок, и полупустой бутылек. – Надо что-то придумать!
– Вот и думай, у тебя вечер. – Попыталась вытереть с платья пахучие пятнышки. – Я ее на завтра к нам в гости пригласила.
– А ты сейчас куда?
Округу огласил бой колоколов.
– На отработку к Эмесу. И уже опаздываю!
Потеряла прорву времени! В спешке схватила блокнот и ручку и метнулась к двери, но в последний момент обернулась.
Наг, сидя на кровати, задумчиво чесал затылок.
– А я говорила, не дури девушкам голову! – рявкнула.
Ответом мне был жалобный взгляд, но меня не проняло.
Распахнув дверь, помчалась на дополнительные занятия.
Спускаясь в мужскую башню на нижние этажи, все не могла успокоиться. Задурил девушке голову и даже не понял этого! Надо крепко взяться за змеюку, пока за его спиной кладбище разбитых сердец не организовалось. Не целовал он! Наобещал с три короба, а девочка ждала все эти месяцы! Ничего, я сделаю из него приличного нага!
Мои громкие шаги сердитым эхом разносились по пустым коридорам. Ближе к закату все предпочитали сидеть по комнатам и готовиться к практическим занятиям. Академия замирала.
Преодолев последний пролет, неожиданно для себя услышала голоса и быстро спряталась за широкой колонной. Я знала тех, кто говорил: мерзкая Портовски и Эмес!
Они стояли у двери в его комнату. Рука мымры лежала на груди ведуна, сама она с томлением заглядывала ему в лицо. С таким вниманием ловила каждое слово, что меня чуть не стошнило.
Да от нее фальшью несет, как от меня этим любовным сбором! Неужели он не видит?!
– Элоиза, ты ведь знаешь, сегодня я не могу поехать в город… – В голосе мужчины ленивая скука.
– Потому что к тебе придет эта дешевка? – Услышав такое, я невольно сложила руки на груди. – Ты не поедешь со мной ужинать из-за этой пустышки, что пыжится стать чем-то большим, чем грязь под ногами магов?!
У меня едва ли не пар из носа пошел. Вот с… собака женского пола! Крыса!
– Аккуратнее со словами, Элоиза! – процедил Эмес.
– А что, я не права? – не унималась стерва. – Ну скажи честно, признайся, тебя твоя бабушка заставляет с ней возиться? И ты не можешь ей отказать. Других вариантов я не вижу. Нельзя так, Эмес, ты не должен жертвовать нами. Жертвовать своей свободой. Прогони эту дешевку и пойдем со мной в таверну. Там сегодня представление…
– Элоиза, ты перешла грань, – рявкнул ведун. – Алевтину не тронь ни делом, ни словом. Она только моя забота. Жертвовать я ничем не намерен, и не смей мне диктовать, что делать! Не лезь в мою семью. Даже речь не заводи о дорогих мне людях. Тебя они не касаются!
«Вот, и нечего меня на языке своем поганом крутить. Пустышка, дешевка… На себя бы в зеркало посмотрела, Элоизка-крыска!» У меня от злости внутри все кипело. Кулаки сжимались, так и хотелось ногти об чью-то рожу поточить.
– Ну прости-прости. И не злись, – замурлыкала грызуниха, почуяв, что Эмес может рвануть. – Просто мне не нравится, что эта пустышка отнимает твое время. Почему ты должен с ней возиться?
– Элоиза, не лезь туда, куда не просят. Я сам разберусь, с кем время проводить.
– Так, да? – Она картинно надула губы и дернулась из его объятий, хотя ее в них никто и не держал. – Значит, выбирай – или я, или она!
– Элоиза, ты совсем…
– Нет, Эмес, ты должен сейчас же выбрать между нами двумя. Или я, или эта нищебродка. Но учти, если я узнаю, что она все еще таскается в твою спальню, я действительно обижусь на тебя. Выбирай, Эмес, кого ты хочешь видеть рядом.
– Прелесть моя, – ведун как-то странно улыбнулся, – что тут думать? Открой же глаза. Я свой выбор сделал уже давно.
Такой ответ пришелся по душе Портовски. Она, прижав руки к груди, пыжилась изобразить восторг наивной дурочки.
– Тогда я могу быть спокойна, правда же?
– Конечно, Элоиза, чего тебе переживать? Поезжай в город, развлекайся, – усмехнулся он и, открыв дверь, скрылся в своей комнате.
Проводив его взглядом, Портовски довольно хохотнула и, задрав подбородок, гордо удалилась походкой победительницы.
Голубки разлетелись, а я осталась стоять за колонной, как мешком прибитая.
И как все это понимать? Выбор он давно сделал… А я в их отношениях каким боком? И что это значит: или я, или Портовски? Хотя кого обманываю? Я прекрасно осознавала, какой смысл скрывался в этих словах.
Что-то мне подсказывало, что не сегодня завтра Эмес мягко укажет мне на дверь. Кому хочется иметь проблемы с пассией из-за левой девицы, коей я для него и являлась. Что ж, не буду откладывать это представление на потом! Пусть под горячую руку прогоняет. У него как раз нужное настроение.
Выйдя из своего укрытия, направилась прямиком к двери.
– Госпожа Миленина, – догнал меня тонкий голосок домовой у самой комнаты, – не могли бы вы передать своему главе чай? Он просил принести его еще полчаса назад, но у нас на кухне столько дел…
Мило улыбнувшись низенькой полной женщине, забрала у нее поднос. Поклонившись, она спешно удалилась по коридору, а я, тяжело вздохнув, постучалась.
– Входите! – рявкнул недовольно Эмес.
Ну, была не была! Я толкнула плечом дверь и шагнула через порог.
– Аля?! – Ведун нахмурился. – Я думал, ты придешь чуть позже. Или это я не проследил за временем? – Он взглянул на окно.
На горизонте догорали последние лучики солнца.
– Явилась как обычно, – пробурчала.
– Да ты присаживайся.
Я поставила поднос на стол и отошла на шаг.
Ждала, как он себя поведет. Будет делать вид, что ничего между ним и этой крысой не произошло и провоцировать между нами ссору или прямо скажет? Отчего-то хотелось, чтобы меня не держали за дуру, а откровенно объяснили: что, как и почему.
Ведун молчал. Не глядя в мою сторону, прошел по комнате и скинул сюртук. Дорогая вещь тряпкой опустилась на пол у стула. Расстегнув запонки с яркими красными камнями, подвернул рукава до локтя.
Все это время я просто стояла и наблюдала за его действиями. Эмес метался как зверь по клетке. Кажется, я сглупила, забравшись в этот момент в логово хищника.
Размяв шею, ведун вернулся к столу и странно повел носом. Принюхался, прямо как Яни…
– Это что?! – рявкнул он и кивком указал на бокалы и заварной чайничек.
– Ваш чай. С кухни передали.
– Ты что удумала, Аля? – Он впился в меня тяжелым взглядом. – Опоить меня решила?
От таких обвинений я опешила, а Эмес зло рванул ворот, несколько пуговиц выскользнули из петель белоснежной рубашки.
– Аля, я опытный сильный маг! Неужели ты думаешь, что не почувствую запах приворотного зелья? – Сжав зубы, сел в кресло и запустил пятерню в волосы. – Поверить не могу, что ты собралась меня опоить. Это как-то…
– Да о чем вы? – рявкнула, теряя всякое терпение. – Что за ерунду вы говорите?
Я искренне не понимала, в чем он меня обвиняет.
– Не оправдывайся, просто признайся. Зачем все это, если можно просто…
– Что просто?! Домовая передала с кухни чай, я его занесла вам. Пейте на здоровье!
– Может, и выпью, но знаешь, девочка, другой бы на моем месте в качестве наказания заставил бы тебя это выпить! Наверняка тебя уже просветили, что бывает, когда зелье пьет не тот, на кого сделан наговор.
Я наконец поняла в чем дело. Даже возмущение улеглось. Ну конечно, запах от мешка с любовными травками и вонючего эликсира остался на моей одежде! Засмеявшись, покачала головой.
– Наверное, мне стоило переодеться, – расправив подол, обнаружила на нем маслянистые капельки, – и замочить платье, а то так и буду страстью благоухать.