– Да если бы, – мне показалось, что у нее глаз дернулся, – шили на заказ! Я еще и с ангиной слегла. Эрик надо мной три ночи сидел, пока жар не спал.
– Кошмар какой-то, – простонала.
– Да, – она улыбнулась, – магазины ты всегда терпеть не могла. Говорила, что работы хватает.
Я кивнула и тут же подозрительно прищурилась.
– А тебе об этом откуда известно? – Она неопределенно пожала плечами и замолчала. – Злата, а кем ты мне приходишься? – Я не унималась. – Эмес сказал, что родственница из будущего, но кто конкретно?
– Неважно, Аль, – она говорила напряженно и неохотно, – все равно нет у тебя того будущего. Здесь все будет по-иному.
– А там? Так было плохо?
– Честно? – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Очень плохо. Настолько, что я просто не смогла оставить тебя там.
– Спасибо, и это искренне, Злата. Я благодарна тебе за то, что подарила мне Шаливар.
– Я знала, что ты будешь от него в восторге. – Она улыбнулась и расслабилась.
Ее капор снова пополз к затылку.
– Шапку поправь, – проворчала, сама от себя не ожидая, – уши продует.
– Да, мамочка, – засмеялась Злата и поправила одежду.
– Так, девочки, – Яни торжественно обвел рукой крыльцо очередного магазина, – нас ждет лавка «Кружевное жабо». Чувствую, здесь мы найдем что нужно!
– Чувствует он, – буркнула под нос. – Я уже ног от холода не ощущаю, это точно.
Платье мы, конечно, купили. Красивое, пышное, белый лиф обшит черными шелковыми нитями и жемчужным бисером, по подолу такое же шитье паучьей сетью. И на пару мгновений, пока крутилась в нем в примерочной, я даже ощутила восторг от шопинга. Но как только Яни заикнулся про туфли и гребешки для прически, во мне проснулось истинное зло. И стоило моей милой сущности захихикать, как на прилавке вмиг оказалось все то, что мы искали вот уже несколько часов.
– Чаще так смейся, Аль, – счастливо выдохнула Злата, сгребая пакеты. – Я теперь без тебя вообще ни в одну лавку не зайду.
Понимающе усмехнувшись, я потащила сопротивляющихся Яни и Агату обратно в академию.
Погуляли, родные мои, и хватит!
До бала оставалась одна неделя. Академия уже не просто жужжала как улей, а, казалось, все ее обитатели сошли с ума на фоне острой нехватки шелка, лент и шляпок.
Сидя в аудитории, я молча наблюдала, как девушки, стараясь перекричать друг друга, описывали свои платья и демонстрировали в неких маленьких блокнотиках приглашения на танцы, которые заранее добыли у юношей. Все было записано чин по чину – на каждой строчке номер танца и имя партнера.
Я, конечно, слышала, что на балу кавалеры приглашают на тур вальса… Так-то оно так, но то на балу, а это ж за неделю.
– У вас ноги не сотрутся столько танцевать? – Я не выдержала, воображули все уши прожужжали.
– Ой, Миленина, не лезь! – прошипела Мамия. – У тебя вон наг есть.
– Есть, – важно кивнула я, – но все же… Что, вам делать нечего?
– А где твоя книжка? – поинтересовалась Гелианна, рассматривая мои вещи на столе.
– А зачем она мне?
Зря я высказалась и задала дурацкий вопрос. Такое началось! Со всех сторон посыпались недоуменные реплики:
– Вот ты даешь, Миленина…
– Ну ты ваще-е…
– Да что с тебя взять, темная…
– Нет, так не пойдет. Держи. – Марджи полезла в свою сумку и достала маленький тоненький блокнот на ленточке. – Не знаю, как у вас там во внешнем мире, а у нас такую книжку привязывают к запястью. Если к тебе на танец желает записаться мужчина, переворачиваешь руку тыльной стороной запястья вверх, и он берет блокнот, кладет его тебе на ладонь и вписывает свое имя. Но если ты не хочешь с ним танцевать, то просто не поднимаешь руку. Во время танца следи, чтобы никто блокнот с руки не сорвал. Бывают пакостницы в нашем обществе.
Кое-кто мельком глянул на Мамию. Понятно, кто может учудить. Хотя, проучившись с этой магичкой бок о бок всю осень, я начинала понимать ее. Все просто: Мамия не терпела конкуренции. Обладая ярким холерическим характером, она шагала к своей цели напролом и раскидывала в разные стороны всех, кто вставал у нее на пути. Не тронь то, что она желает получить, и будет между вами мир.
– Чего это ты такая добрая? – С подозрением взглянула на блокнотик и на Марджи.
Муарти, Кортни и Гелианна подозрительно поджали губы.
– Что? – Я недобро прищурилась.
– С тобой, ведьма, лучше дружить, – нехотя пробормотала Марджи. – Уж больно ты пакостливая. А мы есть хотим нормально в течение всего дня. Надоело уже принюхиваться к каждой ложке. И не говори, что это не ты еду в наших тарелках портишь.
– Я, конечно, – оскалилась в улыбке, – больше у нас в группе проклятийниц нет.
Протянув руку, зачем-то взяла эту маленькую книжицу. Пусть это будет знак нашего перемирия. Временного…
Зазвонили колокола. Все быстро расселись по местам.
– Миленина, блокнотик пока не трогай, а то Портовски последнее время хуже жабы. Увидит его в твоих руках, отберет еще. С нее станется.
– А что с ней? – во мне проснулось любопытство.
– Да понятно что, – самодовольно усмехнулась Мамия, – не смогла окрутить ни Альтовски, ни Валынского. Неудачница.
– А с Валынским что? – я даже дыхание задержала, ожидая ответа.
– Говорят, у него все это время другая была. Кто-то слышал, как он о своей любимой говорил с некромантом. Только кто это – неясно.
– Миленина, а ты знаешь? – На меня взглянули все разом.
– Нет, господин глава рода о своей личной жизни передо мной не отчитывается, – ровно произнесла я, с удовольствием наблюдая, как на их лицах появляется выражение крайнего разочарования.
– Жаль. – Мамия даже вздохнула. – Интересно, кто его зацепил?
– Наверняка кто-нибудь из старшекурсниц, – предположила Кортни.
Дверь отворилась, и в аудиторию злобной фурией влетела Элоиза Портовски. Обведя присутствующих тяжелым взглядом, бросила папку с записями на стол.
– Сегодняшняя тема лекции: «Как распознать проклятие на здоровье». Открыли свои тетради, взяли перья, и чтобы ничего, кроме их тихого скрипа, я не слышала!
Все нехотя закивали и воздержались от комментариев. Найдя в учебнике нужный параграф, я спокойно принялась переписывать его.
Дверь снова открылась.
– Эмес, ты ко мне? – воскликнула мягким нежным голоском вмиг сменившая личину учитель.
По аудитории прошелся смешок.
– Нет, госпожа Портовски, я к своей Алевтине буквально на секундочку. – Не дожидаясь ее дозволения, ведун быстренько поднялся до моего стола. – Аль, – шепнул тихо, – я в город на три дня. Остаешься под наблюдением Рески. Если что случится – бежишь к кому?
– К Эрику Альтовски, – выпалила не думая.
– Все верно. Я тебе посылку от мамы в комнату занес. Не теряй меня, хорошо? – Он отошел на шаг от стола, вдруг вернулся и сдвинул в сторону учебник. – А это что?
– Блокнотик для танцев. – Не поняла, что его так заинтересовало?
– А, помню такие, – Эмес пальцем подтащил к себе злосчастный блокнот, – девушки вечно бегали с ними по коридорам. И кто у тебя там записан?
– Пусто пока.
– Отлично, – глазки ведуна буквально загорелись, – значит, первый танец мой.
– А Яни? – Приподняв бровь, проследила, как Эмес что-то пишет в строчках.
– Перетопчется, ты моя невеста, не его. Ему мы отдадим второй, и пусть спасибо скажет!
– Ну уж нет! – Попыталась отобрать у него свою ручку, но куда там. – Эмес, я обещала, что буду его сопровождать.
Вокруг нас стало подозрительно тихо, а у меня зачесался затылок – наверняка его прожигали взглядом все девчонки нашей группы.
– Ладно, рядом постоит, – нехотя сделал одолжение нагу ведун.
– Эмес…
– Ну хорошо, первый танец Яни, но остальные мои. Все!
– Может, не надо все… – Я застонала.
– Ладно, вот тут оставлю танец Эрику. Все, я ушел, не будем злить Элоизу.
Закрыв блокнот, вернул его мне. Подмигнув, быстренько спустился и под тяжелым взглядом Портовски скрылся из аудитории.
– Миленина!!! – прошипели сидящие рядом девчонки.
– Ничего не знаю! Кольца на пальце нет, значит, не считается, – высокомерно произнесла, убирая блокнот в сумку.
Бывает, что время тянется бесконечно долго. Но порой, когда на пороге событие, лично тебе неприятное, страшное или волнующее, неделя пролетает в мгновение ока. И оказывается, что уже завтра ты должна будешь надеть шикарное платье, сделать мудреную прическу, расправить плечи и спуститься с огромной лестницы в главный зал.
Хотела ли я попасть на бал?
Скорее нет. Не мое это – блистать на танцевальном полу, улыбаться всем и вся. Корчить из себя что-то воздушно-высокомерное, быть тем, кем не являешься.
Мне совсем не хотелось идти на вечер в честь нового учебного года. Сидела на подоконнике и наблюдала, как в академию прибывают многочисленные гости. Кто в каретах, запряженных тройкой пегасов, кто верхом. Солнце медленно склонялось к линии океана, окрашивая все в золотистые тона. На горизонте один за другим вырисовывались белоснежные паруса легких шхун.
Раскрыла книгу по истории инквизиции, но не могла прочитать ни строчки – все мое внимание было сосредоточено на фигурах, стоявших на палубе приближающегося парусника. Рослые, просто огромные мужчины. Оборотни! Кое у кого виднелся хвост, что озадачивало и интриговало.
Над головой заржали пегасы. Подняв взгляд, улыбнулась. Меня тоже заметили: высунувшийся из окна кареты подросток вежливо мне кивнул. На его щеках неожиданно появились милые ямочки. Не удержавшись, послала ему воздушный поцелуй и тут же получила ответный. Мальчишка засмеялся, и весь его важный вид вмиг улетучился.
Шторка отогнулась сильнее, и в проеме появился суровый мужчина. Жесткий.
Но меня это не проняло. Повинуясь дерзкому порыву, послала поцелуйчик и ему.
Он засмеялся и покачал головой, а потом, вытянув руку, начертил в воздухе огненный знак. Он разрастался и ширился, летя на меня.