- Да ну тебя, - я громко засмеялась, рунный нож в моей руке дрогнул. - Ой!
Агата дёрнулась в сторону.
- Осторожнее, подруга, он реагирует на эмоции своего хозяина.
- Учту, - я ещё раз осмотрела кончик ножа. - И где я камни возьму?
- У нас же есть Мигранский камень. Он отлично подойдёт.
Хмыкнув, я вытащила свой артефакт и скептически глянула на камушек, величиной с ноготь большого пальца.
- И как я должна поместить этот булыжник в рунорез?
- Всё-таки, Злата, сразу видно, что росла ты во внешнем мире. Дай-ка мне всё это дело.
Забрав у меня и артефакт, и рунорез, Агата аккуратно положила камень на пол и поднесла нож остриём к его гладкой поверхности. Резкое круговое движение, и она словно чайной ложкой вынула мелкий осколочек.
- Запомни, подруга, - ведьма сделала умное лицо, - нет ничего острее рунореза. Он способен высечь символы на всём, без исключения. Чаще всего при работе с ним используют камни стихий. Васюткин камень, например, подойдёт, если ты будешь наносить руну на нетвёрдую поверхность.
- Это какую? - не поняла я.
- Воду, - она кивнула и задумалась. - Да, точно. Так делают садовники, чтобы в фонтанах и прудах вода не цвела и не застаивалась. Ещё на продукты... вот, к примеру, мясо при длительной транспортировке часто пропадает. Чтобы этого избежать, торговцы идут к бытовикам - рунорезам, а те наносят на товар нужные символы, и всё доставляется в целостности. Огненным камнем этого лучше не делать - след потом останется. А от камня водной стихии - нет.
Её рассказ меня немного пристыдил. Невольно я покосилась на свой письменный стол, на котором лежали нетронутые книги, посвящённые истории и культуре Шаливара. Нужно их прочитать и за следующими в библиотеку бежать.
Агата легко подцепила ногтями маленький осколок красного камня и вставила его в рунорез. Прошло мгновение, и он вспыхнул так ярко, будто горел. Пламя рождалось на его острие и, извиваясь волнами, доходило до ручки, на которой медленно таяли одни руны и обозначились другие. Агата же держала спокойно нож и, кажется, ничего этого не видела.
- А это у тебя что? - ведьмочка покосилась на книгу в моей руке.
- Это тоже госпожа Энью дала, - я положила брошюру на кровать.
- Древние защитные руны, - Агата нахмурилась. - Я, конечно, особого дара не имею, но тоже выучу парочку. Это именно то, что в жизни всегда пригодится. Может, опробуем твой рунорез.
- Давай, - я весело хлопнула в ладоши и забрала свой подарок из её рук. - А на чём?
- Ну,- взгляд Агаты упал на наши метёлки, что с любопытством выглядывали из-за моего плеча. Ведьма прищурилась и расплылась в улыбке. - Есть предложение нанести защитные знаки на их древках, чтобы никто наших красавиц не попортил.
Метёлочки замерли и активно зашевелили прутиками, видимо, соглашаясь с идеей ведьмы. Через несколько минут моих мучений на них уже красовались руны Альгиз, пылая ярким красным пламенем.
Глава 55
Время в Академии летело незаметно.
Лето окончательно покинуло эту землю, уступив место багряной осени.
Но пейзаж за моим окном не менялся. Всё тот же бесконечный океан, гранитные скалы и серебристые чайки.
Улыбнувшись, я заметила на ясном небе точки. Умудрённая опытом, прикрыла деревянную раму и присела, высматривая пегасов.
Чёрные красавцы не заставили себя долго ждать. Спикировав ниже, они продемонстрировали свою стать и ширину крыльев.
Открыв рот, я поняла, что на их спинах легковооружённые всадники. Стройные мужчины в мундирах красовались в украшенных позолотой сёдлах.
Распахнув окно, я высунулась.
Один из всадников резко направил пегаса вниз и пролетел совсем рядом красуясь.
В этот момент у меня появилась ещё одна безумная мечта - вот так же прокатиться на крылатом жеребце. Долететь до ватных облаков и устремиться...
Чвак.
Знакомый вязкий звук резко оборвал полёт моей шальной фантазии.
Взглянув под окно, я обнаружила ещё одну лепёху. Воздух наполнился отнюдь не цветочными ароматами.
— Мда, даже в величественных пегасах есть своя кучка навоза, — сделав такие нерадующие выводы, я закрыла окно на засов и поспешила на урок ботаники в теплицу.
Уже подбегая к высокому стеклянному строению, завидела Агату. Она о чём-то разговаривала с Брониславом. Последнее время братец редко попадался мне на глаза, словно избегал. Покрутив головой, заметила, что вся его группа тоже здесь.
Видимо, у нас совместный урок.
Над нашими головами разнёсся перезвон бронзовых колоколов, оповещая о начале занятия. Все разом заспешили в теплицы.
Но стоило мне попасть внутрь, как я услышала громкий девичий визг.
Ничего не понимая, ощутила, как кто-то дотронулся до моего плеча. И снова тихий взвизг, но уже в моём исполнении.
— Спокойно, Злата, ты чего нервная такая? — раздался за спиной голос Агаты.
— А что там? — проигнорировала я ее вопрос.
Впереди намечалась небольшая заварушка.
— Жуаны, — ведьмочка указала наверх, — работники теплицы открыли двери, они и вылезли.
— Как это вылезли? — вспомнив, как выглядит сей цветочек с пастью, как у крокодила, я отступила к выходу.
— Ну, не ножками же, — ведьмочка развела руками, — стебли с цветками в коридор высунули и попытались кого-то тяпнуть. Говорят, решается вопрос о закрытии на время теплицы. Декан факультета ботаники и магии земли пошёл на поклон к ректору, а там уж, что он решит.
— Я, вообще, не понимаю, зачем это выращивать здесь.
— Ну, а где ещё культивировать магические растения, наделённые каким-никаким разумом, как не в теплице академии. Просто у них неудачный период оплодотворения. Бывает. Переживают цветочки.
— Да и пусть бы себе переживали, — я покосилась на жалостливую подругу, — только подальше от нас.
— Злая ты, Злата! Совсем цветочки не любишь.
— Люблю. Вот очень люблю, но исключительно те, что тихо сидят в горшке и смиренно ждут, когда их польют. А это, — я ткнула пальцем в показавшийся над потолком цветок,
— нужно держать от людей подальше.
— Не драматизируй, Злата.
Я поморщилась, но разговор закрыла. Не любила я ботанику, вот именно из-за того, что не знаешь, какой лютик полевой или одуванчик-переросток тебя цапнет.
Наконец, домовые справились с этой премерзкой, хищной, вечно голодной жуаной, и мы проследовали в аудиторию.
Началась скучная лекция.
Преподаватель со знанием дела разъясняла нам классификацию растений. Подробно описывала места обитания хищных, плотоядных видов, а я всё косилась через стеклянные двери на второй этаж, где продолжали бесноваться эти мухоловки перекормленные.
— Закрываем тетради и переходим к демонстративному материалу, — услышав это, я покрутилась на месте. Оказалось, что пока я выглядывала в оранжереи, Агата уже успела протиснуться к столу и занять ближайшие от молодой поросли место.
Присоединяться к ней я как-то не спешила.
Не нравился мне тот одуванчик, что выглядывал из горшка. Больно вид невинный.
Хотя, признаюсь, хотелось дунуть на него, как в детстве, чтобы семена разлетелись в разные стороны.
Протиснувшись между ребятами из боевого факультета, встала в сторонке.
— Что, сестрица, цветочки не любишь? — услышала я над собой.
И оборачиваться не нужно было, чтобы понять, кто там.
— Твоё, морковка, какое дело? Ты, как я посмотрю, тоже не в первых рядах ботаников.
— Не-а, я не люблю это дело. У нас в саду росли хрезары. С них напиток варят, отец его очень любит. Так вот, они меня в детстве постоянно кусали. Так что с ботаникой у меня сразу не заладилось.
— Бронислав, ты уж извини за невежливость, но я не хочу знать ничего ни о тебе, ни о твоём отце, ни о ваших хрезарах.
— Ты всё ещё злишься на меня за то, что сдал тебя отцу и что сразу ругаться прибежал? Ну, был неправ, признаю. Мама мне уже давно рассказала, что у отца была другая женщина, но я не ожидал, что есть ещё и дочь.
— Морковка, я не хочу с тобой разговаривать.
— Даже шанса извиниться не дашь?
— А оно тебе нужно? — я обернулась и взглянула на его лицо. — Что ещё задумал?
— Да, ничего, - он примирительно развёл руками.
— Вот и славно.
— Валевски, Миленина, не отвлекаемся, — учитель, недобро на нас покосилась. — Что вы там спрятались? Ну-ка к столу.
Деваться было некуда, мы вместе поплелись к Агате. Та расцвела как роза.
— Смотри, он сейчас семена сбрасывать будет, — зашептала она, тыкая в одуванчик пальцем. Я лишь тяжело вздохнула.
Цветочек выпрямился и отряхнулся так, что во всё стороны полетели маленькие еле заметные семена.
Стоило мне сделать вдох, как в носу страшно защипало. Я чихнула раз, затем второй.
— Миленина, из кабинета! Как я уже говорила, на Трисипун бывает сильная аллергия.
Дважды мне повторять не пришлось. Я, чихая, поспешила к двери, плохо разбирая дорогу. Зажав нос ладонями, снова разразилась чихом.
Дверь передо мной открыли, и кто-то, подхватив меня под локоток, вывел в коридор.
— Продышись, — узнала я голос Бронислава.
— Да что ты пристал, — мои глаза заслезились ослепляя. — Где выход?
Он осторожно развернул меня в нужную сторону.
— Всё, спасибо! Дальше сама.
— Злата, ну давай хоть выйти помогу.
— Сама справлюсь, ноги на месте.
Утирая потёкший нос, я заторопилась в сторону стеклянной двери, смутно различая её очертания. Почти добралась, когда сверху что-то зазвенело и меня обсыпало мелким стеклом. Встав в ступор, я осмотрелась и подняла голову.
— Злата, беги, — закричал за моей спиной Бронислав, но было поздно. Ко мне выпушенной стрелой неслась жуана, разинув рот.
Сглотнув, я даже испугаться не успела.
Глава 56
Темно и больно. Секундное замешательство сменилось паникой. Что-то нестерпимо обожгло внутреннюю сторону ладоней и колени.
Но испытывая жуткий страх, я старалась не обращать на это внимания.