Очнулась я в корпусе Тардилара. В той самой кладовке, где переодевалась перед походом в плачущий лес. И в первый миг показалось, будто ничего не случилось. Не было плачущего леса, русалок и Барса в ловушке озера… Может, я головой ударилась, пока костюм натягивала? Упала, очнулась – все уже вернулись.
Но стоило приоткрыть глаза и посмотреть на этих «всех», толпой стоящих вокруг с видом родственников, отправляющих дорогую сестру в последний путь, как пришла ясная мысль – ни фига мне не приснилось.
Однако оптимизм во мне умирать не желал. А вдруг никто не заметил проявления моего дара?
– Ведьма очнулась, – тут же добил Тормис Кхарт.
– Можно повежливей? – сделала ему замечание эра Комаричи.
Эра Комаричи?! Она-то что здесь делает? Я едва не застонала в голос.
– Простите, – повинился перед преподавателем староста, – но это же правда. С возвращением в мир живых, эра Шторм.
Последнее было адресовано мне с приветливой улыбкой, совсем не похожей на прежний оскал. Сопровождалась речь букетом цветов. Мною же набранных на поляне, я их узнала.
– С-спасибо, – проговорила хрипло, едва ворочая языком. Поняв, что говорю с трудом, хотя все еще с удалым мужицким басом, поморщилась от обиды. Хотелось скорее вернуть свой голос, раньше не понимала, насколько он хорош.
– Пожалуйста, – хмуро ответила Комаричи вместо старосты. Строго глянув вокруг, она поправила на носу круглые совиные очки и заявила: – Так! Куратора я вам вернула, больше постарайтесь ее не доводить почти до смерти.
– Обещаем, – раздалось со всех сторон.
– Не так. – Комаричи закатила глаза, сложила руки на груди, выжидающе уставилась на Тормиса: – Ну-ка, скажите, как эр Тардилар просил?
И снова гомон из голосов:
– Клянусь честью и именем, что не раскрою тайны эры Шторм. Если она сама не даст разрешения на это.
Мои глаза, кажется, увеличились вдвое.
– Молодцы, – похвалила студентов Комаричи. – А теперь дайте мне пройти. Посмотрю, как там О’никар, и займусь наконец делами, за которые мне платят.
– С-спасибо, – снова просипела я, не представляя, что еще сказать.
– Угу, – кивнула та, отодвигая от себя неповоротливого Држковича, нависающего сверху и с любопытством разглядывающего мое лицо. – Предпочитаю благодарности в виде хорошей укрепляющей настойки, сдобренной крупным бутербродом. Вижу, вы и растений редких набрали для приготовления отвара. Угостите потом результатом?
– Непременно, – пролепетала, с опаской посмотрев на те самые цветы, возлежащие теперь на моей груди. Не признаваться же, что я в душе не чаяла, к чему их нарвала и что собиралась делать с ними дальше.
– Волшебно! Всех благ, до встречи, надеюсь не трагической.
Она ушла, цокая высокими каблуками, плотно прикрыв за собой двери и оставив меня в оглушительной тишине среди двенадцати пар глаз, пытавшихся сделать во мне огромную дыру.
– Что? – первой не выдержала я.
– Вы – ведунья, – обвиняюще сообщил Тормис Кхарт, при этом бросившись помогать принять сидячее положение.
Подобное поведение было неожиданным и совсем не свойственным гаденышу. Я даже отшатнулась, чуть не упав с кушетки. Кхарт удержал меня удивительно легко при всей своей субтильности. Я метаться перестала. Ну не прибьет же он меня при одиннадцати свидетелях? Подложив мне под спину огромный походный рюкзак, гаденыш отошел с видом оскорбленного героя, словно мог слышать мои мысли.
– Ты что там мне, заклятие какое-нибудь навесил? – прищурившись, спросила у старосты. – Теперь я не только говорить как мужик буду, но и новые способности приобрету?
Тормис не смутился:
– Еще успеется. Позже.
Ребята вокруг тихо засмеялись, приблизились и расселись кто куда. Будто получили негласное разрешение остаться и приставать к болеющей и негодующей мне.
– А почему вы скрываетесь? – выдала эра Грица.
Сама непосредственность просто! То есть человек прятал ото всех свой дар всю жизнь, и тут все ждут откровения… Я плотнее сжала губы, всем видом демонстрируя негодование.
– Скажите, – подбодрил меня Морис Тоу, глаза которого горели от восторга, – мы ведь клятву дали, что никому не расскажем. Только зачем эти тайны? Ведуний все уважают и почитают. Даже в роду О’никара вас приняли бы с распростертыми объятиями в качестве невестки, хоть вы и не львица.
– «Даже», – скривилась я, после чего демонстративно фыркнула: – Думаете, все мечтают стать женой льва?
Народ покосился в сторону Ады Грицы, та вспыхнула, отвернулась и уставилась на стену. А мне вдруг стало ясно, откуда у девочки такое рвение к учебе именно на этом факультете. И стыдно, что подставила ее при всех.
Женская солидарность заставила перешагнуть мизантропию и немного приоткрыть завесу тайны:
– У меня на родине ведуний заставляют работать на спецслужбы. Даже если они этого не хотят.
– А вы не хотите? – поразился Тормис.
Еще бы! Он-то наверняка только и мечтал начать практиковать поиск опасных маньяков, недосыпая ночами и не видя белого света вокруг.
– Мне нравится преподавать историю, – ответила ему, ничуть не смутившись. – А еще нравится делать то, к чему лежит душа. Вот и все. Геройства оставлю на таких, как вы. Хотя теперь, когда все узнают о даре ведуньи…
Стало грустно.
– Никто не узнает, – неожиданно серьезно сказал староста. – Мы ведь сказали вам. Слово дали.
– Вы сказали. – Я грустно улыбнулась. – Но слухи имеют свойство расползаться по воздуху со скоростью света.
– Не в колледже полисмагии. – Држкович покачал головой. – Никто не узнает, эра Шторм. Хотите, поспорим даже? Только зря вы прячетесь. Оставались бы на острове, если на вашем материке такие законы бесчеловечные. Здесь вас в обиду не дадут.
Все загомонили, подтверждая слова медведя.
– Дальше будет видно, – отмахнулась я, медленно поднимаясь на ноги и сжимая в руках цветы с корешками. – Хватит уже нам здесь отсиживаться. У вас уроки наверняка.
– Так вечер уже, – удивился Морис. – Какие уроки?
На моем лице отразилось недоумение. Как вечер?!
– Время в плачущем лесу идет немного иначе, чем здесь, – добавила Ада Грица. – И потом, вы в себя несколько часов приходили. Эр Тардилар решил вызвать эру Комаричи даже. Она очень крутой маг. Кстати, я принесу вам одну старую книгу, она мне от дедушки досталась. Дневник ведуньи, которая раньше бывала в плачущем лесу. Вдруг вам интересно.
– И у меня есть такой, – кивнул Рик Таурус – рыжий парень с плутовскими глазами. – Поделиться?
Глядя на ребят, снова прищурилась и спросила с подозрением:
– Что с вами такое? Я все-таки свалилась в воду в лесу? Попала в параллельную реальность? Откуда столько душевности в тех, кто еще недавно строил заговоры и козни?
– Вы спасли Барса. – Морис улыбнулся. – Одного из нас. Он пошел к озеру, накинув полог невидимости, а эр Тардилар не уследил – привык думать, что О’никар – рассудительный малый с мозгами. Мы все так привыкли думать.
– Зачем же он?..
– Хотел кувшинку вам принести, – с легко читаемой обидой в голосе прервала меня Грица. – Там цветы, говорят, просто волшебные. Не рассчитал свои силы и чуть не поплатился.
– Мне? – Я снова округлила глаза.
Староста с готовностью пояснил:
– Не стоит романтизировать его образ. Теперь, когда мы знаем, что вы – ведунья, все стало понятно. Дар-то очень редкий и необходимый. Барс почувствовал в вас древнюю кровь, подобную своей, и у него планку сорвало. Теперь ему сутки – не меньше – в лечебнице лежать. Раньше-то он спокойный был, и не скажешь, что лев из царствующего прайда.
– Мог бы просто сказать, что я невероятно красива, – пробубнила, чувствуя себя неожиданно неловко и прячась за шутками. – Вот он и пропал, бедняга. Ах, какие у меня глаза…
– Какой голос, – поддержал Држкович.
Ребята засмеялись, а Морис выступил вперед, торжественно заявляя:
– Пока вы не сбежали… – Он покосился на Кхарта, тот кивнул. – Так вот, мы тут посовещались и приглашаем вас в качестве гостьи на Ночь Огней. Это праздник в честь начала учебы, и туда пускают только студентов. Его проводят старшие курсы. Кураторы или другой руководящий состав колледжа может прийти только по приглашению учащихся. Это, в общем-то, редкость.
– О. – Я заулыбалась. – Интересно. Спасибо.
– Я занесу вам маску, – вмешалась Ада. – Туда ходят только скрывая лицо. У приглашаемого должна быть похожая с пригласившими экипировка. Вы будете как мы.
– Так это маскарад?
– Именно. Желательно надеть балахон, скрывая фигуру. И там много конкурсов. Будет весело.
Весело? Ну, не знаю… Хотя под маской, если сойду за обычную студентку, может, и будет.
Покидая корпус Тардилара, я попрощалась со студентами и медленно побрела к нам в дом. Кхарт все порывался меня проводить, но я отказалась, не забыв при этом уточнить, где Акель. Вот уж с кем хотелось поговорить.
Но Тардилар был занят. Он лично, оказывается, вынес меня с поля «боя», поручив Барса Држковичу. Как только мы прибыли в колледж, Акель вызвал медперсонал для О’никара и спрятал меня в кладовой, думая, что скоро сама приду в себя. Но я не пришла, тогда послали за Комаричи.
Староста успел заметить, что никогда не видел куратора таким взвинченным. Он наказал всех внеурочными тренировками и пообещал лично задушить Барса, когда тот придет в себя.
Уже приближаясь к дому и размышляя о том, как докатилась до жизни такой, услышала шаги позади. Меня догоняла Ингрид Шоустер. Вот уж кого меньше всего ждала.
– Эра Шторм! – Девушка чуть запыхалась, но улыбка на лице сияла, как приклеенная. – Наконец-то я вас нашла. Говорят, вы ходили с ПКОСниками в плачущий лес! Это правда?
Я пожала плечами, обдумывая про себя, что там еще могли «говорить», и морально готовясь к худшему.
– Ой, на вас лица нет, – посетовала эра Шоустер. – Это из-за происшествия? Говорят, Барс оступился и упал в воду. Вы поэтому так расстроены?
Вот непробиваемая.
– Я просто очень устала, – сказала несколько грубо. – Что ты хотела, Ингрид?