– С легким паром, – сказала в темноту, угадывая его местонахождение по очертаниям.
Тардилар тихо ответил что-то неприличное. Прислушиваться подробнее не стала.
– Думал, ты спишь уже, – пожаловался он вслух. – Нам вставать через…
– Знаю. – Усевшись в кровати, закуталась в одеяло по самые уши и попросила: – Ты мне расскажи в общих чертах, что узнал, и баиньки.
Показалось, он снова выругался.
Пара секунд, и котик приземлился рядом. Сел, недовольно зыркнул своими глазищами, повздыхал печально, глянул демонстративно на часы, зажатые в руке… Но помилования не дождался.
– Так что там? – подбодрила его я.
– Ты невыносимая женщина, – пробубнил Акель, укладываясь на краю кровати и закидывая руки за голову.
К слову, на нем было лишь полотенце, закрывающее… э-эм… назовем все это бедрами. И мне бы подумать, что сон – лучшая перспектива в этой ситуации, нежели бодрствование бок о бок, но… Та рыжая не давала покоя.
– Она меня отравить хотела? – чуть подавшись вперед, спросила у Акеля.
Он обернулся и удивленно вскинул бровь:
– С чего ты взяла? Что за страшные мысли? В зелье было лекарство.
Мое лицо разочарованно вытянулось.
Акель совершенно неприлично заржал.
– Кто бы еще так расстроился от того, что его не хотят травить, – проговорил он, качая головой.
– Просто она странно себя вела, – пожаловалась я, укладываясь на своей половине кровати. – Но, возможно, я и правда слишком себя накрутила.
– Не слишком. – Тардилар повернулся на бок, лицом ко мне. Подпер голову рукой и продолжил: – В зелье было не только лекарство. Но эту информацию было решено от тебя скрыть. Для твоего спокойствия.
– Кем решено?
– Молитами. Орвиком и Бруном. Они убеждены, что не нужно посвящать тебя в детали плана.
– А есть план? – Я придвинулась ближе, азартно сверкнув глазами.
Акель снова заулыбался.
– Ты даже не спрашиваешь, почему я все равно рассказываю тебе все. Ладно, сам скажу. Потому что ты неуемная ведьма. Лезешь, куда не просят, и по незнанию можешь натворить много бед. Не надо обижаться на правду. Ты сама хотела этого разговора и не дала мне уснуть.
Я поджала губы, подумала пару секунд и отринула обиды в сторону.
– Так что там с планом? И с зельем… – напомнила котику. – И почему оба Молита в курсе этих дел с Шоустер?
– Тебе бы в дознаватели, – хмыкнул Акель. – В зелье лекарство для твоего горла, а еще очень хорошо скрытый любовный эликсир, четко направленный на некоего субъекта. На кого именно, понять нельзя, пока эликсир не начнет действовать.
– Она меня что, влюбить в кого-то решила? – выдала я, озадаченно моргая.
– Не тебя, а в тебя. То есть стоит тебе заговорить с объектом, как его должны обуять самые сильные чувства. Концентрат у эликсира такой, что страсть должна быть просто неземной.
– О, – только и выдавила из себя я.
– И мы считаем, что объектом должен стать директор Молит.
Пришлось снова сесть, лежа не думалось. Хотя нет, сидя тоже ничего умного в голову не шло.
– Зачем такие сложности? – наконец спросила я.
– Чтобы он накинулся на тебя при всех, – объяснил Акель. – Он медведь, Аурика, и в минуты страсти плохо себя контролирует. В лучшем случае ты отделалась бы шрамами. В худшем… Он лишил бы тебя невинности прямо там, на глазах у кучи свидетелей. В зверской форме.
Спать расхотелось окончательно.
– А можно снова окно открыть? – севшим голосом попросила я. – Что-то душно стало.
Акель тоже сел.
– Слушай, все будет хорошо. И в ситуации мы непременно разберемся. Веришь мне?
– Да, – без всяких сомнений ответила я. – Но это не мешает мне бояться.
Тардилар взял меня за руку, чуть сжал холодные пальцы.
– Правильный подход, – заметил он. – Но только не переусердствуй. Мы проведем следственный эксперимент, максимально оставляя тебя в стороне. Как только поймем, кто является объектом, сразу возьмемся за Ингрид. Кто-то помог ей поступить задним числом в закрытый колледж…
Я устало прикрыла глаза, потерла свободной рукой лоб.
– Это все слишком сложно для простой учительницы.
Миг, и меня прижали к могучей груди. Акель отпустил мою руку и теперь обнимал плечи, гладил спину. По-дружески, конечно…
– Простую учительницу уже втянул во все это кто-то другой, – шепнул он мне в макушку. – Кто-то, обладающий властью и желающий наказать своенравную девочку. А потом пожалеть. Когда злой плохой медведь ею попользуется, свихнувшись на глазах у сотен студентов.
Я распахнула глаза, но не спешила отстраняться от Акеля. Меня медленно накрывало осознанием, и липкий холодный страх проникал под кожу, заставляя цепляться за котика, как за плот для утопающего.
– Дуглас Пак, – сорвалось с губ. – Это он? Он… Не может быть. Не настолько же он сумасшедший?
– Проверим. – Акель чуть отодвинулся от меня и посмотрел в глаза: – Все это действительно лишь предположения, не подтвержденные фактами. Пока что. Но после Ночи Огней нам будет чем руководствоваться. Аурика… Пора спать, знаешь?
– Да.
Меньше всего мне хотелось спать. И отворачиваться от Тардилара тоже не хотелось. Близость котика казалась не просто желанной, а необходимой. А жизнь, как выяснилось, не скупилась на сюрпризы, заставляя по-новому чувствовать вкус каждого нового дня. И каждой ночи.
– Поцелуй меня, – попросила я, двумя словами разбивая огромную стену, выстроенную между мной и остальным миром. Подумалось, что вот сейчас Акель начнет снова шутить насчет моей непредсказуемости и ведьмовской натуры…
Но он не стал.
Положил руку мне на затылок, опалил горящим взглядом и впился в губы, будто только этого приглашения и ждал. Я отвечала неловко, но со всей возможной отдачей. Обхватив его щеки ладонями, страстно подалась навстречу, чувствуя, как засыпает разум и просыпается внутри женщина, сотканная из одних лишь инстинктов.
В то же время Акель, осторожно уложив меня на постель, не разрывая поцелуя, касался груди, живота, бедер. Его руки порхали по моему телу, распаляя желание все сильнее…
И вдруг все прекратилось. Котик отстранился, прорычал что-то нечленораздельное, накинул на меня одеяло и, наспех укутав, прижал к себе со словами:
– Ведьма. С тобой никакого зелья не нужно.
Какое-то время я ошалело моргала и восстанавливала сбитое дыхание, но потом все же спросила:
– Что случилось?
Тардилар недовольно поелозил, подложил свою руку мне под голову, прижался теснее и шепнул в висок:
– Это нечестно с моей стороны. У тебя от страха гормоны взбунтовались. Завтра проснешься и будешь в шоке от того, на что решилась. К тому же, если правильно все узнал, дар прятать тоже не удастся.
– А тебе не все равно?
Во мне закипала злость. Надо же, раньше только и бросал намеки на близость, а случилось получить от меня согласие, и пожалуйста – на попятную пошел. Или испугался, что навсегда останусь на острове, а такое в его планы не входило?
В глазах защипало, захотелось отвернуться и лечь как можно дальше от этого…
– Ай. – Акель закинул на меня ногу, удерживая рядом. – Осторожней там. Я, знаешь ли, не железный.
– А я, по-твоему, железная? – Обида все-таки вырвалась наружу. – Хватит этого. Пусти.
– Нет. – Наглый кот и не думал сдавать позиции, продолжая удерживать рядом с собой. Его подбородок касался моей макушки, а пальцы осторожно поглаживали плечи. – Отпустить не могу. Но и спать с тобой, когда ты толком не разобралась в себе, тоже не стану. С другой бы запросто, Шторм, понимаешь? Воспользовался бы и забыл наутро. Но тебя забывать нельзя. У нас еще Пак не пойман, Шоустер не допрошена, хатистер не упокоен и океан не смотрен. Вот переделаем все, тогда…
– Забудешь меня? – спросила, с удовольствием вдыхая его запах.
– Покажу тебе, как все должно быть, – ответил он загадочно, продолжая свою незатейливую ласку. – Спи, Шторм, а я буду рядом.
Разбудил меня поцелуй в шею.
Это было настолько непривычно, что глаза распахнулись быстрее, чем начал работать мозг. Так что в первые пару мгновений я недоуменно смотрела в незнакомый потолок и гадала, где и с кем оказалась.
– Будильник звенел трижды, – до противного бодро проговорил откуда-то издалека Акель.
Память тут же услужливо подкинула воспоминания вчерашнего дня. И ночи. А ведь я думала, что разучилась краснеть…
Перекатившись на живот, я посмотрела на котика, сидящего за столом и перебирающего несколько стопок газет.
– Архив? Его уже принесли? – догадалась, моментально забыв о смущении. Кутаясь в одеяло, я сползла с дивана и ринулась к Тардилару. – Что-то важное нашел?
– Кое-что. – Он перебрал в воздухе длинными пальцами, не отрывая глаз от очередной газетной вырезки. – Пока не знаю, стоящая ли информация. Нужно проверить.
Я подошла и встала рядом. Сладко зевнув, с неудовольствием оценила великое множество новых бумажек.
– Их же перебирать можно целую вечность.
Акель вскинул голову и посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.
– Что? – спросила, не выдержав.
– Жду, – улыбнулся он. – Как себя поведешь.
– Есть хочу, – сообщила, чуть подумав.
Тардилар засмеялся.
– Тогда давай выдвигаться в колледж. По пути купим что-то из еды. – Он поднялся и быстро, совсем неожиданно, прижал меня к себе, удостоив поцелуем в губы. Потом в нос. В скулу. И, наконец, в висок.
А я стояла столбом, не понимая, что делать дальше. Теперь, при сумрачном свете раннего утра, произошедшее ночью казалось нереальным, придуманным. И каждое движение с его, с моей стороны – слишком оголенным. В темноте было проще…
– Смущаешься, – постановил Акель. – Но сразу скажу, Шторм, обратного пути нет. Я собираюсь много и часто целовать тебя. Иногда обнимать. Возможно, на людях. И продолжать спать в одной постели. Когда-нибудь твое холодное сердце оттает, и ты начнешь принимать участие в этих любовных игрищах. И даже признаешь наших детей.