Я улыбнулась. Тронув защитную руну, вошла в нужную часть дома и сразу ощутила ни с чем не сравнимый запах разнотравий.
Мои дорогие девочки, приехавшие в колледж со всех четырех континентов, теперь заканчивали третий курс ведовства. Третий курс! Как несется время… Они копошились в саду, созданном Эверетом Асти для любимой женщины, превращая его в нечто прекрасное и очень важное для всех остальных людей. Медленно, шаг за шагом, день за днем восстанавливали то, что годами убивала бюрократия: старую магию и веру в нее.
Ведуньям очень тяжело было поверить Высшему совету и открыто, не прячась, выйти на свет. Но закон о нашей защите и праве на образование был принят, а моя бабушка Мора выступила на телевидении, громко, во всеуслышание заявив: «Я – ведунья и больше не стану прятаться! Не прячьтесь и вы!» Ее знали и услышали, ей поверили. Я набрала команду педагогов для нового спецкурса, куда, будучи невероятно хорошим знатоком старой магии, вошел и эр Бири.
Благодаря новому закону каждая из нас имела шанс жить открыто после трехлетнего обучения в Полисмагическом колледже на острове Хоридор. Здесь ведьмочки должны были подтвердить наличие способностей, получить образование, ведовские дипломы и самостоятельно выбрать профессию по душе. Уже сейчас в колледж поступило больше двадцати тысяч заявок со всех четырех материков, приглашающих девушек на высокооплачиваемую работу.
Однако и подводные камни быстро всплыли – куда без них? Самое интересное: касались они не только пресловутых проверок, попыток скомпрометировать новое начинание и старую магию, но и романтически настроенных юношей, обучающихся в Полисмагическом… Благо девчонки все приезжали как на подбор – с паршивым характером. Настоящие ведьмы!
Проверив их работу, похвалила каждую и отпустила с урока. Всех, кроме самой мелкой, прячущейся между яблоневыми деревьями у двери-портала.
– Кайла! – Покачав головой, пошла к месту, где увидела мелькнувший рыжий хвостик, – а ну-ка выходи! Я ведь просила не убегать от бабушки Моры, она будет волноваться…
Осмотрелась вокруг, прислушалась. Дочки и след простыл – успела сбежать, прохвостка. Приблизившись к порталу, ощутила легкий сквозняк – проказница дверь приоткрытой оставила! Еще бы – кошачьими лапками сложно ее за собой закрывать… Прошла следом и оказалась в беседке у высокой изгороди, увитой плющом.
Хотела сразу пойти в дом, но остановилась, завороженно глядя на мужчину, сидящего здесь же с разложенным магическим вестником в руках.
Пару мгновений ничего не происходило, а потом газета сложилась пополам и упала на стол. Муж улыбнулся, поднимаясь навстречу:
– Где мои горячие объятия?
Я неприлично завизжала, бросаясь ему на шею:
– Приехал! Почему не сказал?!
– Вот, говорю. – Он засмеялся, впился губами в губы, прижался долгим жадным поцелуем… – Как же я скучал! Эта командировка меня чуть не доконала.
– Тебя доконала? – Я ударила его по плечу. – Мы уже больше недели не слышали от тебя ни слова. Хорошо, бабуля кости раскинула, успокоила нас с ма… сказала, скоро вернешься. Но я не думала, что уже сегодня.
– Сюрприз, – промурлыкал мой котик, потираясь носом о висок. – Как только доберемся до дома, позвоню Тардиларам. Ма уже тачфон Молиту оборвала, требовала вернуть ненаглядного сыночка. И знаешь, что странно? До твоего появления она не была настолько щепетильна и спокойней воспринимала долгие отлучки.
– Да, это я просила ее позвонить. Но ты должен понять: от нее он хотя бы звонки принимает, – буркнула я обиженно, – а нас, похоже, в черный список внес.
– Я бы задумался, с чего бы моему босу так поступать, если бы не знал, что твоя бабушка грозила приделать ему хвост как у свиньи, если он не разрешит нам немедленно поговорить.
– Не понимаю, о чем ты…
Акель засмеялся и повел меня прочь из беседки, только тогда я вспомнила о той, за кем пришла через портал.
Нахмурившись, посмотрела на мужа и сообщила:
– Кайла в очередной раз меня ослушалась. Мало того что бегала в сад и приставала к ведьмочкам со своими играми, так еще и перекидывалась снова. А ведь обороты получаются нестабильными, без взрослых их вообще нельзя проводить. Конечно, девчонки ее не сдали, но я видела рыжий хвост среди яблонь!
Тардилар уточнил с лукавым видом:
– Значит, ее саму ты не видела, жалоб на крошку не поступало, но наказать бедняжку жаждешь? Не кажется ли тебе, что это слишком?
– Слишком? Да она вся в тебя!.. – Я хотела было ввязаться в вечный спор о правильном воспитании нашей чересчур избалованной дочери, но тут мы обогнули угол дома и оказались на переднем дворе, сразу заметив маленькую рыжую девочку, смирно сидящую рядом с задремавшей бабушкой Морой. На Кайле было надето синее платье, в волосах затерялись несколько ярко-зеленых заколок под цвет самых честных в мире глаз, в руках она держала букварь, который тихо читала.
Я не смогла сдержать улыбку, а Акель тихо заметил:
– А говоришь – в меня… Нет, милая, эта рыжая особа вся в мать. Маленькая ведьмочка. Мало того что успела переодеться и прическу навела, так еще и алиби придумала. Состава преступления нет, любые обвинения беспочвенны. Шах и мат.
– Гордишься ее вероломством, – беззлобно пробурчала я.
– Горжусь, – честно подтвердил Тардилар. – И не я один. Ты ведь знаешь, от Кайлы все с ума сходят. А все потому, что харизма моя передалась.
Я игриво надула губы:
– Не боишься, что заревнуем? Смотришь на нее так, будто вокруг никого больше нет.
– С каких пор моя жена стала говорить о себе во множественном числе? – улыбнулся Акель. – Что это, мания величия? Я должен вновь присягнуть на верность и принести дары?
– От даров ни одна приличная ведьма не откажется. – Подмигнув, удержала его от попытки пройти вперед, взяла за руку и положила ее на свой пока еще совсем плоский живот. – Только дело не в мании, мой дорогой. Я говорю «мы» не только от своего лица. И мы требуем прекратить исчезать надолго в командировках. Нам волнительно.
Акель прищурился, затем, наоборот, распахнул глаза во всю ширину и переспросил:
– Серьезно?
Я только улыбнулась.
Да, серьезно. Несмотря на то что у ведуний в наше время редко рождается больше одного ребенка, мы смогли…
– А знаешь, почему получилось? – самодовольно спросил он.
– Опять твоя харизма? – засмеялась я.
– Потому что я люблю тебя больше всех на свете, – с самым серьезным видом произнес котик. – И моей любви столько, что она вся в тебя не вмещается.
Он прижался лбом к моему лбу, постоял так буквально пару секунд и, вернув былое настроение, заявил, улыбаясь:
– Так что быть еще и третьему отпрыску, а там и за четвертым недалеко! Да-да, попомни мои слова…