– Кто из вас пища?
– Это наглядное пособие, его есть нельзя. И меня нельзя, мне еще четыре экзамена сдавать.
– Какой?
– Простите?
– Факультет?
– Некомантия. Только одно занятие было, – добавил я на всякий случай.
– Что умеешь?
«Убегать с воплями от великанов-людокотоедов».
– Почесывать.
– Да-а? Не врешь? – Гигант с хряском вогнал топор в колоду и шагнув, навис надо мной. – У меня чешется. Уже и так пробовал, и этак, и чесалку соорудил. Но никак! Давай так – ты почешешь, раз уже научили, а если понравится, я вас приготовлю.
– Не нас, а нам.
– Можно и так.
Я покосился на «чесалку», массивную колонну с закрепленными на ней полуметровыми лезвиями. Если его вот это не взяло, то что я руками могу сделать? А ведь надо, потому что до стены я могу и не успеть добежать.
– Одну минутку. Я тут видел необходимый инструмент… Сейчас сбегаю, ладно?
– Это оставь. – Здоровенная ручища протянулась к Пушку, я решил, что лучше кота, чем меня, и отдал мохнатого в заложники.
– Мяяяу?!
– Я скоро!
Циклоп держал котика в руке, поглаживая голову движениями большого пальца. Собственно, только голова из пятерни и торчала. Эта картинка стояла перед глазами, пока я быстро удалялся в противоположном направлении. Что же делать? Чесать вот это чудовище? Ногти сломаю, там шкура как у носорога! Быстро дойдя до стены я протянул уже руку, но откуда-то из-за спины еле слышно донеслось мяуканье, и я остановился. Не то, чтобы мне было жалко кота, своя жизнь дороже, но… Но вот эта железяка должна подойти.
Наверное.
Подхватив висящий на гвозде вертел я покрутил им в воздухе, представил, как бью с размаха по башке великану… а тот жмурится и просит еще… Нет, не так надо.
– О, вернулся.
– А как же! Я обещал!
– Верить некоманту? – Он вдруг мрачно вздохнул. – Что, наврал? Не можешь чесать?
– Я никогда не вру! Иногда преувеличиваю, но это когда с девушкой общаюсь. Или с родителями. Или с эйчаром. Или с журналистами. Или… – Пришлось замолчать, просто потому что. – Кота на стол, сам сядь вот сюда, на лавку.
Следующую половину бесконечности я был занят. Кожа у великана оказалась на диво прочной, даже новообретенная способность помогала довольно слабо, я прилагал все усилия, стерев железякой руки до мозолей. Но примерно с пятой минуты одноглазый повар начал довольно ухать, дергать плечами, подставлять самые чувствительные места. Когда мы опомнились, то он лежал на столе как у массажиста, а я в позе дворника-таджика прыгал по его спине с хеканьем втыкая вертел, словно колол лед. Пушок смотрел на происходящее круглыми глазами, кажется даже для него все было уж слишком странным.
– Порадовал.
Я услышал это летя на пол с высоты, и все, на что меня хватило, это постараться не уронить на себя чертову железку.
– Значит, есть хочешь. Это я могу, это я умею.
Следить за готовкой мне понравилось. Кот сел рядом и с не меньшим интересом наблюдал за сложным ритуалом. Великан снова натянул на себя передник, затем взял какую-то корзинку, снял с высоченной полки несколько горшочков, что-то достал из кармана, налил в котелок воды и поставил на огонь. А потом началось резанье, кромсанье, разможжение, разрывание, наматывание, плющенье, варение в кипятке и обжаривание в масле. Запахи плыли удивительные! Иногда казалось, что у повара не две руки, а десяток, котлы на огне то удваивались, то сливались в один, но другого размера. Иногда что-то пролетало сквозь огонь, меняя его цвет, потом вспыхивали дрова и пламя снова становилось ярко-рыжим. Наконец, мастер снял с подставки маленький половничек и разложил приготовленное в две посудины, которые поставил перед нами.
В маленькой плошке лежала горстка рубленного как бы мяса, посыпанная какой-то травкой. В большой тарелке с горкой навалены… что-то вроде дымящихся макарон с чем-то вроде котлет. Большая стояла перед котом, а маленькая передо мной. Переглянувшись с котом я потянулся к тарелке, ему подвинув плошку. Пушок подозрительно принюхался, потом согласно кивнул и быстро начал жрать мясо. Мне пришлось тяжелее, ни ложки, ни вилки не наблюдалось, так что как бы котлетки я брал пальцами.
– Воля ваша, я как лучше хотел. Сами виноваты.
Я замер, Пушок тоже. Переглянувшись, мы с котом принюхались к своим тарелкам. Да ладно, нормальные котлеты! Но великан, поставив перед нами большой кувшин, уже уходил, тая в отсветах огней очагов.
Я свою порцию доедал дольше, чем Пушок свою, и к тому времени, как закончил, он уже по уши залез в кувшин. Вытащив кота из посуды и оставив его довольно умываться, отпил сам. Ну, это как бы компот, но на основе молока. Наверное.
Вкусно. И кончилось быстро.
– Ну что, поели? Теперь – поспать? По заветам предков?
Кот задумался на мгновение и согласно муркнул.
– Тогда за мной иди. Таскать тебя после еды будет уж слишком.
Искать место, где мы вывалились из стены было лень, я протопал к ближайшей, и поскреб камень пальцем.
– Можно нас обратно на факультет?
Вопреки ожиданиям ничего не случилось. Я подобрал-таки кота на руки, потом прикоснулся к камню уже всей ладонью:
– Извините, нам бы…
Руку вдруг втянуло в стенку по локоть, в толще камня ее кто-то схватил, но не агрессивно, а как-то словно на приеме у хироманта.
– Студент? – Ладонь поскребли. – Студент. Факультет?
– Некомант Светлов.
– Кошколюб… ну да, есть такой. Вам извещение!
В пальцы что-то ткнулось и я вытащил из стены листок, размером с тетрадный. По нему знакомым почерком с завитушками тянулось «Поздравляем с успешно сданным экзаменом!»
И ниже косой штамп:
«Училищем признан. Факультет некомантии, первый экзамен.»
Глава 4
Гадкое все-таки место, это самое Училище. Вот только что было хорошее настроение и приятные перспективы, а вот уже все вокруг сволочи и хочется кого-нибудь убить. Хотя не только здесь так, в прошлой жизни бывали подобные моменты. С воплем кидаться на стены я не стал. Не после хорошего угощения. Пушок, меланхолично понюхав листок сполз с рук, встряхнулся и с деловито куда-то побрел, на мое осторожное «кис-кис» внимания не обращая. Логично, от меня он получил все, что можно, теперь надо заняться более важными делами… не обращая внимания на студента-смертника.
Мысль оттягивать сдачу экзамена как можно дольше кто-то прочел и принял меры. Видимо, мое мнение здесь никого не интересует. Как сказал хоббит «здесь учат не спрашивая нашего мнения».
Что же теперь делать?
Учиться дальше? Нет уж, пока я не прошел обучения меня не могут потянуть на экзамен. Или могут? Надо, все-таки, узнать об Училище побольше. Главное как-нибудь разговорить Многораза… вот же имечко. И раз мне так нужен хоббит, а делать все равно нечего, то…
– Можно переместить поближе к одному из учащихся? Многораз, хоббит, факультет Разрушения.
Руку втянуло в стенку по самое плечо, которое почему-то дальше не пошло. Стенка подергала меня туда-сюда, не обращая внимания на вопли, но потом что-то все же сработало и я погрузился в камень целиком. Что ж тут все такое необычное до отвращения?
Вывалившись из-под потолка я с воплем пролетел немного по воздуху, удачно приземлившись на все четыре в позу стартующего бегуна, правда триумф испортили тапочки, слетевшие во время транспортировки и догнавшие меня как раз в тот момент, когда я выпрямлялся. Материться не рискнул, хотя очень хотелось. Вот еще и об этом надо разузнать, может, здесь нормальные лифты есть?
Выпрямляться пришлось под многочисленными взглядами. Садик, очень похожий на мой «туалетный», был наполнен людьми. И не очень. Даже кто-то совсем не человек в мою сторону пялился. Но к чему-чему, а к вниманию в свой адрес я привык, так что просто поднялся, сунул ноги в тапочки, отряхнул пижамные штаны и стал пялиться в ответ, выискивая знакомые лица.
Если приглядеться внимательней, то этот был все-таки больше и значительно лучше обустроен. Множество беседок, ширм, изгородей, почти каждая ограничивала какой-то стол или несколько скамеек. И везде сидели ученики. Судя по выражениям лиц – только что сдавшие.
Нужные мне личности обнаружились в седьмой по счету проверенной беседке. Стол, две скамьи со спинками, два винтажных кувшина и сколько-то самых обычных чашек. Кроме Зиночки с Многоразом на краю скамьи примостилась какая-то девица.
– Привет, народ.
– Здорова, Владыка.
Хоббит сидел вверх ногами. Здоровенные ступни с длинными, шевелящимися пальцами он положил на спинку, а голову зачем-то прятал под столешницей.
– Принимаю поздравления. Первый экзамен сдал.
– Ура! – Из-под стола поднялся кубок, отсалютовав мне. – Но ты не очень гордись. Тут все сдали. Вот и расслабляемся. Наливай себе сам.
Судя по тону, настроение у него было на нуле.
– Что такие смурные? – Я покосился на незнакомую девушку, как-то странно смотрящую по сторонам. Меня она очевидно не замечала.
– Смертушка рядом прошла. А потом пришел ты. Значит, зло в очередной раз выжило и будет творить себя во всем мире.
Похоже, хоббит был изрядно пьян и настроен хамить окружающим.
– С чего ты решил, что я зло?
– Ты – кишкомант! Нет, ты кошкомант… да, так еще хуже. Кишки что, а вот кошки это у-у-у!
Подавив желание пошерудить ногой под столом в поиске наглой морды я пожал плечами и налил из стоящего на столе кувшина. Закуски не наблюдалось.
– Экзамены всегда такие безумные? – Надо было как-то разговорить хоббита, так что я начал с очевидных вопросов.
– Всегда.
– Что сдавал?
– Определение стоимости.
Я попытался понять, как бухгалтерия относится к разрушению. Нет, ну в чем-то они безусловно деструктивная сила, но неужели настолько?
– Зиночка…
– КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!
Висеть в воздухе, будучи поднятым одной рукой за глотку, было неудобно.
– Для тебя, кошколюб, я – Зинаида!
Ага, значит все-таки девушка.
– Усе-ек!