– Садись, я сейчас! – произнес товарищ.
При этом мне торжественно вручили ставшую весьма увесистой тарелку и два здоровенных ломтя хлеба.
– Смотри все одна не слопай, а то лопнешь! – напутствовал этот остряк, а сам вернулся к столу с посудой, прихватил две немалых размеров кружки, и что-то налил в них из самого востребованного собравшимися котелка.
Наблюдая за товарищем, я сама не заметила как вгрызлась в тушку какой-то неведомой птички. Вкусноооо-то как! В Академии кормят вкусно, но это незатейливое блюдо превзошло все ожидания благодаря неведомой смеси специй.
Какое-то время мы молча ели, как и все вокруг по-простому – руками. Прихлебывали обжигающе горячий хмельной напиток с добавлением пряностей. И конечно же глазели по сторонам. По телу расползалось приятное тепло от обильной вкусной пищи и хмеля. Ополоснув руки в предусмотрительно установленном здесь рукомойнике, я невесть как очутилась среди весело отплясывающей толпы. С кружками мы не расстались, наоборот, наполнили и теперь весело смеясь пытались не расплескать содержимое.
Так весело мне кажется никогда еще не было! Голова слегка кружилась, окружающие люди искренне смеялись радуясь празднику, Лерни умудрялся промежду делом подливать мне горячительного. Жизнь запестрела яркими красками впечатлений, чувств и эмоций. В какой-то миг я обернулась и не заметила поблизости товарища. Еще немного по инерции потанцевала, смеясь вместе со всеми, но постепенно радость начала уступать место растерянности и беспокойству. Замерла, озираясь, но его по-прежнему нигде не было видно.
Внезапно ощутила себя лишней на этом празднике. Все так же сверкали подвешенные повсюду разноцветные огоньки, играла музыка, веселились люди, а мне стало грустно.
– Сбежать пыталась, детка? – раздался возле самого уха незнакомый мужской голос. – Ай-яй-яй, мне казалось ты умная и послушная девочка.
Я решила, что это обратились к кому-то стоящему рядом, но в следующий миг меня обхватили за талию и совершенно неприличным образом прижали к себе. В голове мелькнула мысль – оттолкнуть, но тело предательски обмякло в чужих руках. Все мое существо охватила паника. Стою, спиной прижатая невесть к кому, и таю от его близости, едва ли не лужицей расплываясь. Обернуться бы, взглянуть в лицо нахала, однако и на это сил не было. Сознание словно туманом заволокло, окружающий мир исказился, свет костров и разноцветных плярисов стал настолько ярким, что заслезились глаза. Сердце в груди забилось пойманной в силки птицей, норовя вырваться наружу, кровь набатом застучала в висках, заглушая окружающие звуки. Меня бросило в жар, захотелось чего-то доселе неведомого, но оттого не менее желанного…
– Ну-ка отпусти девушку, – словно сквозь толщу воды донесся смутно знакомый голос, и я едва не застонала, почувствовав, что сжимающие меня объятия ослабли.
Внутри бушевали страсти. Я сама не понимала чего хочу больше – ощутить свободу или целиком и полностью отдаться охватившей меня страсти? Тело жаждало продолжения, разум воевал сам с собой, не в силах определиться с желаниями.
– Барон? Вы уже здесь? – ехидно произнес кто-то.
– Так это твоими трудами я отлучился?
Наконец-то удалось узнать голос второго мужчины. Лерни что-то еще говорил, но я сосредоточилась на том, чтобы сбросить морок. Сознание медленно избавлялось от окутывающего его дурмана. Я повернулась к стоящему за моей спиной мужчине, не без труда сфокусировала зрение и едва не зарычала: напротив Лерни стоял ехидно ухмыляющийся рыжик! Тот самый гад, что морочил голову Лерке! У меня аж кулачки невольно сжались в желании накостылять этой сволочи, но тут же пришло понимание: мне с ним в силах не тягаться. Не противник я ему: ни физически, ни магически.
В ушах словно наяву прозвучали сказанные недавно Лерой слова о том, как страшно лишиться воли. Теперь мне довелось испытать это на себе. Повезло, что Лерни вовремя вернулся, иначе… Страшно подумать, что было бы.
– Вы! – я обвиняюще ткнула пальцем ему в грудь.
Тот соизволил взглянуть на меня и удивленно вздернул бровь:
– Упс! Ошибся! Но до чего же похожи…
– Я кое-кому сейчас так ошибусь, что женщины вовек не нужны станут! – зло прошипела, понимая к чему могло привести его воздействие и чего именно жаждало получить не только мое тело, но и предавшее меня сознание.
Как бедная Лера это выносила? Кошмар!
– Неужто еще одна ведьмочка? – менталист совершенно не устрашился моих угроз.
– Прокляну! – закипая еще больше, предупредила я.
Ну и пусть я белая, всепрощением от этого не страдаю! Да, прежде никого не проклинала, но начиталась-то немало, вот и повод попрактиковаться появился, даже подопытный экземпляр имеется. Если уж Дейра, в совсем юном возрасте и со значительно меньшим багажом знаний, сумела так проклясть своего родителя, что не только он исчез на долгие десятилетия, но и все их поместье, то уж у меня-то и подавно все получится!
Притихшая в последнее время ведьмовская сила забурлила, желая выплеснуться на обидчика. Я с легкостью могла обратить этого гада в тлен. Могла и хотела! Воображение услужливо нарисовало живую, словно произошедшую наяву, картинку: рыжий резко бледнеет, с его смазливого самодовольного лица сползает ухмылка, кожу начинает покрывать мелкая сетка морщин, превращающихся в трещины, они множатся, становясь все глубже. Это уже не человек, а рассохшаяся от старости грубая поделка из глины. Легкое дуновение ветерка и фигура опадает наземь трухой, поднимая в воздух густое серое облако пыли, а все мое существо заполняет неведомое доселе ликование. Кончики пальцев зудят от сконцентрированной на них силы, стоит лишь пожелать, и все представленное станет явью…
Сквозь пелену гнева и звуки гулко бьющейся в висках крови, слух вычленил прорвавшиеся извне смех и музыку. Я замерла, с непередаваемым сожалением сдерживая ведьмовской дар.
Двуликий, какую глупость я едва не совершила! Мог пострадать кто-то из присутствующих, и праздник был бы испорчен, а меня за прилюдное проявление такого рода силы, скорее всего казнили бы. Все это плохо, но хуже другое. Не сдержи я свой порыв, и все усилия Эли пойдут прахом. Белых вновь станут преследовать и истреблять. Стоит ли сиюминутное желание такой цены? Нет, не так! Стоит ли смерть одного рыжего гада жизни сотен белых ведьм?
Однозначно – нет!
Осознание этого немного охладило мой пыл. Не так чтобы совсем, но правильно Эля говорила, что месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. Придет время и мы поквитаемся, но это потом, а пока…
Он играл на чувствах других? Что же, пусть отведает это на собственной шкуре. Оглянулась по сторонам. Ближайшие танцующие объединились в хоровод. Мужчины в нем были всех возрастов, а вот женщины как на подбор весьма зрелые и колоритных комплекций: несколько дородных матрон среднего роста, две неимоверно худые – одна маленького росточка, другая, наоборот, длинная как каланча. Для молодого, и что уж скрывать – красивого парня, выбор хоть куда!
Мысленно отделив небольшую часть сконцентрированной в руках энергии, вложила в нее пожелание прозреть через пару минут и всей душой полюбить первую попавшуюся на глаза женщину и наградила наглеца пощечиной. То ли количество ведьмовских сил не рассчитала, то ли ударила слишком сильно, в общем, рыжий тряпичной куклой осел к моим ногам.
Я оторопела. Неужели все же убила?
Лерни одарил меня удивленным взглядом и тут же, явно угадав мои мысли, склонился к распростершемуся телу, пощупал пульс. Я забыла как дышать в ожидании приговора. Но товарищ приподняв рыжего усадил того на скамью, нарочито громко произнеся:
– Кажется кое-кто перебрал!
С опаской оглянулась по сторонам. Казалось все должны смотреть на меня. Но празднование шло полным ходом, никто даже внимания не обратил на нашу небольшую потасовку. Все по-прежнему веселились, а вот мне совершенно не хотелось здесь задерживаться. Настроение испорчено, и не хватало, чтобы очнувшись, он первой увидел именно меня! Чур меня чур, как говорит Лера.
Глава 27
– Ты как? – приобняв за плечи, поинтересовался друг.
Меня аж передернуло. Не от прикосновения, нет, от только что пережитого. Вот и что ему сказать? Произошедшее оставило очень неприятный осадок. Тело потряхивало после случившегося. Воздействие на волю не прошло бесследно, как и усмирение собственной силы. Да и кто помешает этому гаду позднее обвинить меня в чем-нибудь? Хотя… Мне тоже есть что ему предъявить. Вопрос лишь в том, чего будет стоить мое слово против его.
– Пошли отсюда, – попросила я, взглянув в серые глаза Лерни, и осеклась: он-то почему должен отказываться от праздника? – Я пойду…
Попыталась выскользнуть из-под по-прежнему обнимавшей мои плечи руки, но не тут то было. Товарищ как когда-то возле поляны Верховной чмокнул меня в лоб и повел в сторону дворца.
Музыка, смех и веселье остались где-то позади. На душе было как-то странно. В ней царило опустошение и покой.
– Уррр… – раздался рядом голос Рыськи. – Кррруто ты его!
В интонациях фамильярочки слышалось восхищение. Ну да, кому как не ей знать, что творится в моей голове. Градус настроения вмиг приподнялся. Пережитый страх уже отступил, а моя маленькая месть грела душу. Видимо права была Эля говоря: «Что нас не убивает, то делает сильнее». Вот так и со мной: очередная стрессовая ситуация повысила стрессоустойчивость. Нечто сродни прокачке магического резерва: чем чаще медитируешь или используешь магию, тем сильнее становишься. Так и с моими страхами. Самый большой кошмар – костер – переживался долго; исчезновение Леры перенесла уже легче; а вот сейчас подавление воли напугало не на шутку, но спустя несколько минут пришло спокойствие.
– Не замерзла, гулена? – поинтересовалась я.
– Неееет, – протянула пятнистая красавица. – Мы тут погуляем, посмотрррим, что с рррыжим будет. Потом рррасскажу! – воодушевленно сообщила она и, под задорное потявкивание Фукси, умчалась прочь.
Несмотря на то, что бал уже был в самом разгаре, в холле до сих пор прогуливались придворные, поражая богатством нарядов и сверкающими драгоценностями. Мы с Лерни проскользнули на ведущую в гостевое крыло лестницу. Поднялись наверх. Возле своей комнаты я собиралась уже распрощаться с товарищем, как вдруг уловила донесшийся из-за двери всхлип.