– Так что с вами произошло? Где вы были все эти годы, почему скрывались и появились только сейчас? – подал голос франт.
Марвел, разумеется, не стала объяснять этим людям, что через год вернулась в Риджинию, но опоздала, застав на кладбище две свежие могилы: отца и свою. А потом в ее воскрешении уже не было смысла, ибо несовершеннолетняя леди Виктория подпадала под опеку мачехи. Что ее тогда ждало? В лучшем случае вынужденное замужество, в худшем – лечебница. Вряд ли вдова захотела бы делиться состоянием с юной наследницей. Так Виктория Краст подписала девятилетний кабальный договор, став детективом Вик. И если бы не Райнер, ей пришлось бы отработать на Гильдию еще два года.
– А вы с какой целью интересуетесь? – прищурился адвокат.
– Чисто из любопытства, – парировал родственник вдовы.
– Тогда я тоже из чистого любопытства поинтересуюсь деталями завещания, – не растерялся защитник Марвел.
Она расслышала сдавленный хрип франта и вскрик мачехи, дверь за гостями захлопнулась. Марвел желала поскорее покинуть место, где прошли ее детство и юность. В этом доме давно живут чужие люди, выбросив и вещи, и память о прежних хозяевах на свалку.
Зайдя в кофейню по соседству, Райнер и Марвел обсудили дела с адвокатом, а затем направились по адресу, указанному в досье Икара Берка. Увы, в доме, где проживал бывший камердинер принца Генрих Поповский, их поджидала неудача. Дети определили отца в лечебницу, сообщив, что после смерти жены он совсем сдал. Пришлось отправиться на окраину города, а там убедить лекаря, не без участия местных банкнот, чтобы разрешил пообщаться с мистером Поповским.
Марвел Уэлч открыла дверь в палату и замерла на пороге: на постели лежал старик, худой, с желтоватым цветом кожи и безумным взглядом. Рядом с ним находилась сиделка.
В течение двадцати минут Марвел с Райнером доказывали Поповскому, что они не из полиции и занимаются частным расследованием и что его признания нигде не всплывут. Следующие двадцать минут Поповский, прерываясь на лающий кашель, поведал подробности своей семейной жизни, рассказал о переезде из Белавии в Дарданию и чудесном местном климате. На вопросы о службе в замке Генрих Поповский сообщил, что занимался гардеробом принца, иногда приносил еду в гостиную или кабинет, прибирался. И добавил, что работу получил благодаря рекомендациям поверенного принца, потому что в пятьдесят лет найти приличное место сложно. После смерти Агнуса мужчина вернулся домой к уже взрослым детям и горячо любимой супруге. Так и не добившись от камердинера полезной информации, посетители направились к выходу.
– А знаете, я рад, что Агнус не стал правителем Белавии, – неожиданно произнес Поповский, когда декан Морган уже открыл дверь. – Неприятный тип, так я вам скажу. Мог в слуг подсвечником тяжелым запустить, если они не вовремя зайду в библиотеку или кабинет. Да и жену свою поколачивал, мы все слышали ее крики и плач. Детей родных отселил в отдельную башню, где это видано? И рысь карликовую завел, а кормил ее сырым мясом. Еще я помню, как по ночам над замком сверкали молнии. Принц частенько забирался на крышу, и слуги шептались, что он призывает стихию. Но я-то догадался, чем на самом деле он занимался.
– Чем? – одновременно поинтересовались гости, вновь приблизившись к постели больного.
– Знамо дело: призывал темные силы! И приносил в дар человеческие жертвы.
– Какие жертвы? – недоверчиво переспросила Марвел, заметив лихорадочный блеск в глазах пациента лечебницы.
– Пропал молоденький лакей, Лавриком звали. Все думали, что он получил расчет и уехал. Но я как-то прибирался в кабинете принца и кое-что обнаружил. – Мужчина сделал паузу и поманил гостей ближе. Как только они склонились над постелью, мистер Поповский зловеще прошептал: – Я нашел сюртук того парнишки.
– Бред какой-то, – пробормотал Морган. – Может, одежда принадлежала принцу Агнусу?
– Э нет! У парня он был приметный, с серебряными нашивками.
– Забыл сюртук, – предположил Райнер.
– Как это «забыл»? В покоях принца? – возмутился больной и приподнялся на локтях. – А домой в чем добираться? Погодка тогда стояла та еще, штормило. Я и подумал: как же он поехал без теплого сюртука-то? А потом до меня дошло: принц что-то сотворил с парнем. Не иначе как принес в жертву!
Мужчина закашлялся, а Марвел с Морганом переглянулись: кажется, они здесь зря теряют время.
– А где обычно принц Агнус работал? – Марвел все же сделала еще одну попытку.
– Раньше в подземных пещерах опыты ставил, а последний год как в кабинете своем запрется, так никому не разрешает без спроса входить, только помощнику позволял. Так он тоже исчез, как и тот парнишка-лакей. Говорят, уволился. А я вам так скажу: порешил принц помощника своего…
Мужчина опять закашлялся, а сиделка подала ему стакан воды. Сама же с укоризной посмотрела на посетителей. Очевидно, что незваные гости зря мучают с расспросами больного, только лишь растревожили, вызвав приступы кашля и безумной фантазии. Поблагодарив мистера Поповского за содержательную беседу, лер Морган взял невесту за руку и вновь направился к выходу.
– А избавился он от помощника и лакея в тех пещерах. Все слуги боялись лишний раз спускаться в подземелье, – раздался дребезжащий голос мистера Поповского.
– Почему? – на всякий случай уточнила Марвел.
– Там находились огромные котлы! А какой там стоял тошнотворный запах, аж глаза разъедало. Говорю же вам, слуги стороной обходили то место. И гости поэтому не приезжали, боялись сгинуть. А в переходах лабиринта, что вырыт под замком, можно заблудиться, коль не туда свернешь. Жуткое место.
– Насколько я знаю, официального подтверждения того, что на острове пропадали люди, у полиции нет. Это всего лишь слухи, – произнес Райнер, открывая дверь. – Удивительно, зачем служащие замка продолжали работать в таких скверных условиях.
– Сквернословие? – переспросил Поповский, приложив ладонь к уху. – Нет, такого за принцем Агнусом не водилось. Как и все аристократишки, он следил за языком…
Мужчина вновь закашлялся, а Райнер пропустил невесту вперед и прикрыл дверь.
– Полагаю, большие котлы, о которых упоминал Поповский, это перегонные кубы, – поделилась догадкой Марвел по дороге на почтамт. – А едкий запах, разъедающий глаза, какое-нибудь алхимическое соединение.
– Уверен, что так, – кивнул Морган. – Как и наши алхимики, Агнус проводил в пещерах опыты. И молнии над замком можно объяснить. Наверняка принц заряжал на крыше накопители. Так что темные силы здесь ни при чем.
– По словам Поповского, в последние годы принц много времени проводил в кабинете, а в коридоре установлена лестница на крышу, поэтому твоя версия с зарядкой накопителей правдоподобна, – задумчиво добавила Марвел. – Все больше склоняюсь к тому, что тайник нужно искать в бывших покоях Агнуса. Надеюсь, эксперт Берка что-нибудь обнаружит.
– А если не обнаружит, значит, тайника не существует.
Обсуждение пришлось временно прекратить: они подъехали к зданию почтамта. Служащий обрадовал посетительницу срочной телефонограммой из Эльхаса, оставленной на ее имя. Жаль, подобные сообщения имели ограниченный набор знаков, недостаточный для подробной инструкции, но достаточный для того, чтобы передать суть.
– Что это? – поинтересовался Морган, заглядывая возлюбленной через плечо и пытаясь разобраться в бессмысленном наборе цифр и букв.
– Наш пропуск в Ингвольд, – сообщила Марвел. – Боюсь, о номере в гостинице придется забыть. Поспим несколько часов в дирижабле, пока он доставит нас из Дардании в Эльхас.
– Мы едем в Эльхас? – удивился Райнер.
– Да, это единственный способ быстро добраться до Ингвольда. Правда, под чужим именем и с другой внешностью.
Райнер Морган с сожалением отметил, что посещение храма в Айсбери и принесение брачных клятв откладывается. И он не стал уточнять, в каком образе и на чем они доберутся из Эльхаса в Ингвольд. И совершенно зря.
Морган с невестой прибыли в столицу Эльхаса Альшуру глубокой ночью. Правда, ночи здесь были светлыми, городской рынок еще работал, а по улицам сновали люди. Как только дирижабль пристыковался к причальной мачте в местном порту, гостей подвергли быстрому досмотру, а затем проводили к ожидавшему техномобилю, доставившему их в арендованный двухэтажный дом из белого камня, с террасой на крыше и большими окнами в пол. Гостям предоставили одежду и новые документы. Так Райнер Морган стал пятидесятитрехлетним Жюлем Валле, скрывающимся от правосудия Дардании, а Марвел – его сыном-подростком Эженом.
Через час лер Морган в образе помятого жизнью и сильно пьющего клошара, в потертых ботинках, широких штанах и потрепанном сюртуке, надетом на голое тело, в компании Марвел и проводника-эльхасца пробирался через лес к границе с Ингвольдом. Сквозь просветы в деревьях виднелась стена, разделившая два государства. Наконец-то путники вышли на поляну. Проводник остановился и издал горловой звук, похожий на крик раненой птицы. Неожиданно кусты и деревья раздвинулись, являя взорам странную конструкцию из железа и дерева, с натянутыми тросами и рычагами. На краю приподнятой части скрепленных между собой рельсов покоился продолговатый железный корпус, напоминающий гондолу дирижабля. Возле постройки стояли два эльхасца.
Райнер невольно хмыкнул, окинув взглядом невесту, которая приветствовала встречавших мужчин на местном наречии. Она была в образе подростка-оборванца, в таких же, как и у Моргана, старых штанах и потрепанном сюртуке, только под сюртуком виднелась рубашка с жабо, некогда белоснежная, а сейчас неопределенного цвета. Да и от жабо осталось лишь воспоминание: ткань свисала жалкими клочьями. Волосы Марвел были собраны в низкий хвост, на голове красовалась большая шляпа-котелок. Головной убор то и дело спускался «парню» на лоб, и тот нетерпеливо поправлял его указательным пальцем.
– А что, нельзя было воспользоваться дирижаблем и официальным приглашением на въезд? – поинтересовался Райнер. Он с опаской поглядывал на то, как один из эльхасцев подставляет к железному аппарату лестницу и жестом приглашает их с Марвел забраться внутрь. – Вроде бы у Эльхаса с Ингвольда есть соглашение.