– А это чьи? – удивился Рай.
– Вот эти принадлежат мне, эти – твои. А эти, – она отодвинула третьи очки в сторону, – я нашла сегодня в кабинете Сухинина, когда лер Спай попросил меня установить там ловушки-отражатели. Как ты знаешь, эти гогглы подарил нам Глеб, таких только пять и маленькие у Арта.
– Откуда они у магистра Сухинина?
– Это я и собираюсь выяснить.
– Будь осторожна, – предупредил жену Райнер. Он принялся собирать бумаги на столе. – А это что такое? – Морган покрутил в руках выпавший из тетрадки коменданта Плисса лист и прочитал вслух: – «Я не имею больше власти таить в себе любовные страсти. Меня натура победила, я, озверев, грызу удила, из носа валит дым столбом и волос движется от страсти надо лбом».2
– Стихи старика Марка, – хихикнула Марвел и забрала у мужа листок вместе с тетрадью, а заодно прихватила дневник Агнуса и папку Берка с показаниями слуг. – Пойду на ночь почитаю.
– А я? – пытался возразить Морган, провожая взглядом бумаги, которые уносила жена.
– А ты дособери наконец аппарат для светокопий, если хочешь дочитать! – ехидно заметила Марвел и прошмыгнула за дверь.
– Коварная женщина! – бросил ей вслед Рай Морган и направился к подоконнику, где в нише хранился чемоданчик с растворами, стеклянными пластинами и современное чудо техники для копирования, правда, пока в разобранном виде.
Глава 15
Днем в кабинете ректора Стерлинга собрался весь преподавательский состав. За бюро сидела секретарь Талула Грин и двумя пальцами колотила по кнопкам механического пишущего аппарата. Онория Стерлинг тоже присутствовала на совещании в качестве магистра алхимии и загадочно улыбалась, переглядываясь с братом Германом. Эрик Фрайберг со скучающим видом смотрел в окно, Ликанов с отверткой копошился в маленьком приборе, похожем на шкатулку, Эштон листал брошюру, и только Бруно Арманьяк и Фенира Пламс внимали ректору. Супруги Морган припозднились, получив выговор от Стерлинга и ядовитый взгляд от его секретаря. Одним словом, совещание преподавателей Академии магических наук проходило в дружественной, непринужденной обстановке.
Сперва на заседании обсудили подготовку дипломных работ и составили график защиты, далее перешли к дисциплине и охране помещений.
– Долго еще в учебном корпусе будут дежурить охранники? – поинтересовался Фрайберг, отвлекаясь от пейзажа за окном. – Помимо преподавательских часов у меня на носу экзамены и диплом, к практикумам с первачками я готовлюсь поздним вечером или ночью в библиотеке артефакторов, все необходимые мне книги там.
– Так возьмите эти книги в свою комнату и готовьтесь, – заметила Лулу, прекратив печатать.
– Некоторые фолианты вряд ли получится унести с собой, – возразил ей Фрайберг. – Вы видели классификатор? А книгу по теории? Она весит фунтов двадцать и в длину дюймов тридцать3. В моей студенческой конуре не разместить.
Лулу передернула плечами, а Марвел едва сдержала улыбку: вряд ли лира Грин представляла, как выглядит книга по теории артефакторике. В аудитории учебного корпуса, как и в книгохранилище, Талула Грин принципиально не заходила.
– Боюсь, ничем не порадую вас, лер Фрайберг, – ответил ректор. – На последнем совете попечителей было принято решение усилить охрану. После десяти вечера в классах активируют магические замки, в коридорах и переходах начнут действовать звуковые ловушки, охранники будут дежурить в зданиях. Но вы можете записаться у коменданта Лерка и оговорить часы, вас пропустят.
– Но хоть на этом спасибо, – поблагодарил Эрик, но предложению явно не обрадовался.
Последнее новшество не порадовало не только Фрайберга, но и Марвел. Ведь им с Райнером предстояло каким-то образом попасть на крышу и еще раз посетить секретную комнату Агнуса, чтобы вернуть на место дневник.
– Более того, – продолжил ректор Стерлинг, – со следующего месяца работу нашей академии начнет проверять министерство по науке. К каждому факультету приставят куратора.
– Иначе говоря, соглядатая, – недовольно проворчал Фредерик Эштон. – Мало нам контроля от конструкторского бюро Шпица и совета попечителей, так теперь люди из министерства будут совать нос в каждую новую разработку!
– Безобразие! – поддержала коллегу декан Пламс. – То на каждом шагу понаставили охранников-полицейских, словно мы в тюрьме, теперь еще и надзиратели!
– Нас ждут и другие изменения, – вновь взял слово Магнус Стерлинг. – Со следующего учебного года обязательное требование ко всем преподавателям – опыт работы от трех лет и рекомендация ученого совета.
– Попросту говоря: нас с Эриком и Марвел турнут, – высказался Герман Пирс, а Талула Грин довольно хмыкнула.
– Мы благодарны за помощь, которую вы оказали, согласившись помочь и вести практикумы для студентов первых курсов, – заметил ректор, – но вы правы: эти позиции со следующего учебного года займут преподаватели с опытом. Увы, это условие попечительского совета.
Ректор поспешно перешел к обсуждению следующей темы, а Марвел размышляла о том, что же ей делать дальше. Райнер заранее предупредил ее о решении совета и успокоил, что позже они что-нибудь вместе придумают. А что тут придумаешь? Через год она окончит академию и должна будет где-то получить опыт работы. А ведь она планировала и дальше преподавать. Но интуиция предательски нашептывала, чтобы она не строила долгосрочных планов – Алитар пока не одобрил их брак, Берк шантажировал, а на жизнь самой Марвел покушались. Тут хорошо бы не только остаться жить в академии и в Белавии, но и попросту остаться в живых.
После совещания преподаватели пребывали в задумчивости. Новости были не из приятных. По сути, владельцы академии уже ни на что не влияли, все решал попечительский совет, а точнее, лер Аткинс. Даже министр Грин, Дюршак и Берк прислушивались к его мнению. Марвел не знала, специально ли Аткинс вредит бывшему сопернику Райнеру Моргану и разрушает его детище, или же советника прельщают уникальные разработки студентов, и он хочет полностью наложить на все открытия свою лапу. Частная академия постепенно превращалась в подконтрольную министерству и совету контору.
– Это что такое, лира Грин?
Марвел вместе с Онорией Стерлинг одновременно остановились в дверях и обернулись на крик ректора. Все остальные преподаватели приемную уже покинули.
– П-прокол, вернее, пр-протокол совещания, – заикаясь, ответила Лулу. – Вам нужно поставить подпись, и я его пришью.
– Куда пришьете? – повысил голос ректор, а Онория хмыкнула и переглянулась с Марвел.
– Не пришью, а подошью, – исправилась лира Грин.
– А это что за белиберда? – грозно поинтересовался лер Стерлинг и зачитал: – «Все маэстры будут проходить обследование с комиссией». Во-первых, маэстро. И что они делают в нашей академии?
– Ой, в смысле, магистры, – пропищала Лулу. – У меня пальчики соскользнули, да и буковки на печатном аппарате маленькие, ничего не видно.
– Какие обследования они будут проходить? – рыкнул ректор.
– Вы же сами сказали…
– Я говорил про собеседования! – перебил лер Стерлинг секретаря. – Что у вас со слухом?!
– Я вас прекрасно слышу, особенно, когда вы так орете! – огрызнулась она. – Между прочим, я дочь министра и делаю вам одолжение…
– Сделайте одолжение, лира Грин, уйдите! – простонал ректор.
– Уйти сейчас или навсегда? – громко всхлипнула Талула.
Ректор Стерлинг прохрипел что-то неопределенное, послышались торопливые шаги, из кабинета выбежала Лулу. Она бросилась к столу, упала в кресло и разрыдалась.
Марвел замерла, не зная, как поступить. В утирании слез истеричным девицам опыта у нее не было.
– Я все улажу, – предложила Онория, заметив ее замешательство. Лира Стерлинг направилась в Талуле и протянула платок. – Моя дорогая, не стоит плакать.
– Ректор постоянно кричит на меня. Унижает! Сразу видны недостатки воспитания, – шмыгнула носом Талула Грин и шумно высморкалась в чужой платок.
– Ректор Стерлинг аристократ и с воспитанием у него в порядке. Просто эта работа не для вас, – заметила Онория. – Вам бы сейчас во дворце на балу блистать, а не печатать протоколы.
– Вот и маман так считает, они с папенькой даже на эту тему поссорились. На днях мама прислала телефонограмму, чтобы я срочно ехала домой. А я все не знаю, как сказать об этом ректору, ведь замену мне так и не нашли. Вот жду папеньку.
– Боюсь, вам трудно найти замену, – вздохнула Онория, а Лулу благодарно улыбнулась ей, не заметив подвоха в словах.
– Но как же ректор Стерлинг останется без секретаря? – засомневалась лира Грин, хотя рука уже потянулась за сумочкой.
Марвел все это время мялась в дверях, не решаясь уйти. Но любопытство перевесило хорошие манеры.
– Я вас подменю, преподавание отнимает у меня лишь полдня, – утешила девушку супруга ректора.
Марвел стало интересно. Неужели Онория «по-дружески» пытается выпроводить Лулу из академии, переживая о том, что муж остался единственным аристократом из трех кандидатов. Ведь деканы Морган и Эштон определились с симпатиями и отвергли лиру Грин, а у ректора статус до конца не определен – то ли он разводится, то ли передумал.
Но, похоже, сама Лулу кандидатуру ректора Стерлинга в качестве жениха не рассматривала. Она вскочила с кресла, подхватила сумочку и побежала к двери.
– Лира Стерлинг, вы тогда сами объяснитесь с ректором, что я здесь больше не работаю. Я пойду вещи паковать. Пока все сервизы и наряды уберешь, время пролетит незаметно. А там и папенька прибудет на очередной попечительский совет, я с ним и уеду.
– Пакуйте, – взмахнула рукой Онория, отпуская Талулу Грин на все четыре стороны.
В это время из кабинета донесся грозный окрик ректора:
– А где расписание моих зачетов и экзаменов? Вы так его и не составили, лира Грин!
Лулу проворно выскочила из приемной, чуть не сбив Марвел с ног. А Онория Стерлинг с видом дрессировщика диких животных вошла в кабинет: