ла я, вспоминая, что так и не удосужилась проверить одну теорию.
С одной стороны, бред – народ ведь купается. С другой, возникает вопрос – насколько часто? Это я привыкла утром и вечером, да и то с этой суетой стало не до того, ну и после появления Редерика еще и стесняться стала. А как часто купаются местные? И если просто принять душ, смывается ли тьма? А если погрузиться в воду? Ведь тогда, у фонтана, из-за прихода ректора я так и не обратила внимания на поведение тьмы после купания. Озвучила ребятам свою мысль. И те, вопреки моим опасениям, загорелись желанием проверить.
Редерика несколько смущал тот факт, что по нему практически топтались. Даниила – то, что пришлось при мне раздеться до трусов. Ну а меня оба факта в совокупности, однако я не могла пропустить столь ценный эксперимент.
Как результат, мы выяснили, что просто полоскание под душем несколько потревожило тьму, но не более того, а вот после того, как Даниил погрузился с головой в воду… В общем, как избавиться от тьмы студентам и персоналу, стало ясно. Это, кстати, объясняло и резкое усиление ауры у почти погасшего Редерика.
– Ну рецепт в таком случае прост, – вынес вердикт Даниил. – Среди прочих способностей у бытовых магов есть возможность заполнения чистой водой прудиков и бассейнов.
– Предлагаешь затопить универ?
– Предлагаю на воротах установить огромный чан и окунать всех перед выходом с про́клятой территории. Затем временно затопить все.
– Но библиотека! – вылупила я глаза.
– А что ей будет? Пыль хоть смоется с полов, а книги все равно заговоренные от такой напасти, как вода.
На эту тему стоило подумать. Хотя решение принимать буду не я, а ректор. В принципе, иных вариантов мы пока не видим, а этот вполне может сработать. Напрягает другое: чьи бы то ни были проделки – организатор мрачного торжества так и не выявлен, и ничто не помешает ему возобновить проклятие. Да и какова цель данного действия? К тому же если наши предположения относительно Селены верны и маэстро прав о возможном покрывательстве виновницы ректором…
– Сейчас выходной, народу в универе не так и много. Можно все провернуть, а процедуру купания организовать на входе, – решила я. – Ребят, извините, но мне срочно нужно переговорить с господином Дортансом.
– Как скажешь, – пожал плечами Даниил. – Но если понадобится помощь…
– Спасибо, – вымученно улыбаюсь в ответ, искренне сожалея, что друга раньше не было рядом, ведь вместе мы давно бы нашли ответы на все вопросы.
Ребята ушли той же дорогой – через балкон. Решив не откладывать разговор, взяла в руки амулет связи, и внезапно меня осенила совершенно несвоевременная мысль: я не приехала на выходные, забыла предупредить о том, что остаюсь в стенах вуза, но мама даже не попыталась со мной связаться! Это казалось, как минимум, странным. Однако очередная попытка связи вновь не удалась, что вообще-то не слишком удивляло, ведь на дворе ночь.
Ректор, узнав о том, что у меня появились новости, решил лично навестить мои «скромные» апартаменты. Пока ждала его появления, ломала голову над вопросом: стоит ли озвучивать свои предположения относительно Селены? Маэстро прав, чувства – это странная и в чем-то даже страшная сила. Кто знает, как все повернется, если я обвиню во всех грехах Селену? Вдруг в ректоре взыграет этакий черный властелин, и он, проникнувшись взглядами своей пассии, завершит начатое, вместо того чтобы предотвратить?
А тем временем сердце все еще щемит: почему изменился Кир? Что она с ним сделала? Как воздействует тьма на человека? Ведь в последнюю нашу встречу ментальный образ Кира представлял собой один большой сгусток тьмы! И вот вновь в груди рождается боль, а глаза щиплет от непрошеных слез. Господи, неужели я влюбилась? За что мне это наказание? В такой обстановке о какой вообще любви может идти речь…
Стук в дверь заставил прекратить внутренние споры, наскоро привести себя в порядок и собраться с силами для предстоящего разговора.
– Так что за новости у нас? – с порога вопросил вошедший мужчина, все тело которого тонуло в вездесущей тьме – и это напрягало.
Но все же я рассказала то, о чем планировала поведать. Осторожно. Стараясь не упомянуть ненароком Селену и не выдать Даниила. Почему-то здесь и сейчас мне показалось это очень важным. Ректор вроде бы всерьез отнесся к моей затее и пообещал, что уже сейчас, несмотря на поздний час, начнутся работы по ее осуществлению. Также пришлось признаться, что его полностью окутывает тьма, чего еще на днях не отмечалось, и настоятельно порекомендовать ему в числе первых пройти очищение водой. Затем, пожелав спокойного сна, он удалился, а я вновь была предоставлена самой себе и одолевающим меня сонмам мыслей и непонятно откуда возникших сомнений.
Вот вроде бы тело устало и голова идет кругом, а уснуть не удается. И мысли о возможном спасении хоть и мечутся в голове, а превалируют все же опасения. Ведь и Кир, и ректор полностью покрыты тьмой, а значит, довольно плотно общаются с Селеной. Если первое влияет только на мою личную, если ее можно так назвать, жизнь, то второе подтверждает опасения, высказанные маэстро. Как же избавиться от этой мерзости? Не поздно ли им самим помочь? И не закрутится ли ректор с организацией защиты универа от проклятия, отложив столь несложную процедуру на потом? Ведь кто знает, в какой именно момент может стать поздно…
– Все еще не спите, фиета? – с укором произнесла тихо вошедшая в комнату Риза. – Вот, выпейте, я травок заварила.
Отмахнуться не позволила совесть, и я выпила бокал ароматного отвара. Не знаю уж, что туда намешала не в меру заботливая служанка, но спала я как убитая.
Утро выдалось поздним – солнце уже стояло в зените. Первым делом мелькнула мысль: а почему никто не разбудил? Ведь сейчас полным ходом должны вестись работы по очистке территории от скверны. Хотя… не так просто взять и залить водой такую огромную территорию. Наверное, требуется привлечение большого количества сильных магов, а за пару-тройку часов подобное организовать, мягко говоря, сложно.
Вставать, если честно, не хотелось, но долг не дает покоя.
Поздоровалась с так и прозябающим в ванне Редериком, явно жаждущим поговорить. Пришлось делать вид, что не замечаю его потуг в плане привлечения моего внимания. Благо в этот раз принц побоялся высовываться из воды.
Наскоро умылась над раковиной, перекусила собранным заботливой Ризой завтраком и собралась лично заявиться к ректору, но была остановлена всевидящей фаам Валентой:
– Не пущу! – уперлась она, встав в дверях общежития.
– Почему? – воззрилась я на старушенцию.
– Неладное что-то творится там, девонька, – пожевала по-старушечьи губами домоправительница. – Столовая все одно не работает, шла б ты к себе лучше.
– Да я и не в столовую.
– Вот и тем более нечего тебе там делать! – уперлась старуха.
– Я сама знаю, что для меня лучше, – несколько резковато выпалила я и попыталась миновать препятствие.
– Ну вот куда тебя несет? – не унималась бабка, упорно преграждая путь на волю.
– К ректору! – кинула я, как мне казалось, убойный аргумент.
– А нет его, – вздохнуло мое препятствие.
– Уехал? – предполагаю, решив, что он за магами куда-нибудь лично подался.
– Отошел, – опять вздыхает старушенция и добавляет: – В мир иной…
– Что?! – только и смогла выдавить я.
– Вот то, девонька, вот то, – горько вздыхая, кивает головой пожилая женщина.
Шок? Да… Ведь ночью был жив и здоров. А еще… я взглянула на ауру старухи – не врет. Но ночью она всегда дежурит на площадке четвертого этажа. Правда, когда я шла домой, старушка уже прикорнула и не заметила, как я прошмыгнула. Но входящего ректора она наверняка видела, он-то вряд ли мышкой прикидывался, а значит, может подумать, что…
– А что случилось? – интересуюсь.
– Доэкспериментировался, – опять вздыхает. – Сгорел… Вместе со всем жилым крылом.
– Тогда мне срочно надо к маэстро…
– Не до тебя сейчас им, – отрезала старушенция и взглядом указала мне на лестницу, типа – дуй обратно.
Ну что тут поделаешь? Иду. А в голове мысли бьются, словно пойманные в силки птицы: а кто примет пост ректора теперь? Знает ли преемник о нависшей над вузом опасности и разработанном нами плане? Что-то мне подсказывает, что нет. Отсюда вытекают следующие вопросы: выслушают ли меня? поверят ли? и что делать, если новый руководитель универа останется глух к моим словам? Конечно же, стоит подключить к решению этих вопросов магистра менталистики и маэстро Феофана, а также попытаться найти тех, кто что-то видел… Но вдруг и их не послушают? От одной только мысли о том, что ждет дальше студентов и сотрудников вуза, по телу прошел озноб.
Нет, я не черствая, и мне искренне жаль, что произошел столь трагический случай. Но это всего лишь один и не такой уж близкий мне человек, в то время как на кону жизнь и благополучие тысяч!
И тут меня осеняет: а случайность ли это? не результат ли порчи? Может, ректор сошел с ума и сам поджег свое жилище? или это проделка Селены, устранившей помеху на своем пути? Кажется странным то, что влюбленная в ректора девушка в то же время сводит пусть и не в могилу, а на грань миров принца, который не ответил ей взаимностью. Что это? Ущемленное самолюбие? Месть бросившему ее мужчине? Ведь Редерик был подшефным ректора, который, встав перед нелегким выбором, остался с семьей, а не с Селеной. Или же она вообще возненавидела весь мужской род?
И если смерть ректора является результатом воздействия тьмы, то…
В этот момент я как раз достигла площадки четвертого этажа, где жили мои друзья. Ноги сами повели меня к двери, и плевать на то, что мне запрещено туда входить. Там Кир. И он, как и ректор, – один большой кусок тьмы, а значит, и ему грозит опасность.
Какая из комнат принадлежит другу, я знала, вот только в коридоре почему-то совсем не было света и табличек было не видно. У кого-то из ребят окна выходят на торцевую часть здания, но он явно живет не с ними, иначе те не смогли бы втайне от товарища пробираться ко мне в гости. Не желая споткнуться или врезаться во что-то, полуприкрыла глаза, иду, просматривая окружающее пространство ментальным взглядом в ставшем уже привычным диапазоне зрения, благо стены не помеха, хотя они и видны, но картину не искажают. Девять комнат. Судя по аурам предметов, в каждой располагалось по две, а зачастую по три кровати. То есть в среднем двадцать пять человек на одно крыло. В данный момент присутствовало лишь трое, но все не те – их ауры лишь по пояс покрывала тьма.