— Мне уже давно запретили Дом восстанавливать, — тихо ответил Алем. — И я при всем желании просто не в силах нарушить этот запрет. Потому Дом постепенно и разрушается.
— Ты не в силах, а мы в силах, — парировал Реф. — Так что хватит всем стоять столбом, давно уже пора Домом заняться. Мы с Граном берем на себя лестницу. Тавер, тебе задание до наступления темноты создать нечто, что будет служить освещением и при этом без каких-либо побочных разрушительных эффектов.
— Слушайте, Зуля куда-то запропастился, — с порога пробормотала Дарла. — Опять, видимо, в лесу со скелетами и табуретками зажигает, тунеядец значколюбивый. Ладно, без него справимся.
Полномочия разделились. Реф с Граном возились с лестницей, Тавер что-то химичил у камина. Дарла с Аниль взялись подметать и мыть полы. А меня озадачили мытьем окон. Дело оказалось не из легких. Все-таки в гостиной арочные окна были довольно высокие, и мне приходилось забираться на шаткую стремянку. И, конечно же, по закону подлости она все-таки рухнула, когда я тут домывала последнее окно. И расквасила бы я нос, если бы слевитировавший Реф меня не подхватил.
— Ты чего стремянки ломаешь? — с укором поинтересовался он, все-таки не спеша ставить меня на ноги. — Или сегодня просто день разрушенных лестниц?
— Она сама, честное слово. — Я не удержалась от улыбки. — А ты меня научишь так же левитировать?
— Всенепременно, — заверил он. — А то мне уже до ужаса надоело тебя на руках таскать.
— Кхм, — напомнил о себе Гран, кое-как придерживая лестницу, — слушайте, я все понимаю, но давайте вы попозже поворкуете, а? Реф, давай уже наверху закрепляй, а то она ходуном ходит, вот-вот набок завалится.
Реф поставил меня на ноги и снова поднялся наверх. А я побрела мыть окна на кухне. Поймала себя на том, что по-прежнему улыбаюсь. Хотя сама не поняла почему.
А на кухне обнаружился Алем. Призрак выглядел еще удрученней, чем раньше. Мне стало так жаль Алема, что я решила его отвлечь. Но тему я выбрала явно не самую лучшую.
— А сколько уже лет Дому? — поинтересовалась я, принимаясь за мытье единственного кухонного окна.
— Столько же, сколько и факультету. Без малого две сотни.
— И тебе столько же? — обомлела я.
— Да, я появился вместе с Домом. — Призрак кивнул.
— Честно говоря, я такое с трудом представляю. В моем мире не было живых домов.
— Здесь тоже таких мало. В доме появляется дух только в том случае, если это особенный дом.
— Так, а у других факультетов тоже особенные дома?
— Нет, там самые обыкновенные. — Алем покачал головой. — Этот изначально был другим. — Он ласково коснулся ладонью облупившейся стены. — Дом для особенных магов… Ох, Кира, видела бы ты его в дни расцвета, ты бы даже не узнала. — Глаза призрака затуманились. — Дом всегда был таким небольшим, ведь уникальных магов рождалось мало. Но каким же он был уютным! Никакой показной роскоши, как, к примеру, у боевых магов, — здесь царила гармония. Именно такая атмосфера, чтобы каждый обитатель чувствовал себя по-настоящему дома. И никакой разрухи, я даже банальной потертости на стене не допускал. Мой Дом был прекрасен и по-своему идеален. Поверь, если бы ты увидела его таким, как раньше, ты бы непременно это место полюбила.
— Я уже его люблю, — тихо ответила я. — Я люблю этот Дом. Может, потому, что другого дома у меня больше нет. Но, знаешь, мне другого и не хочется. Очень жаль, что однажды придется его все-таки покинуть. А что будет с Домом, когда мы уедем?
Вот зря я это спросила! Алем вообще поник.
— Разрушать его не станут. На фактически убийство живого Дома даже ректор не пойдет. Так что мы просто будем потихоньку увядать и дальше. Пока оба не рассыплемся от старости и внутренней пустоты.
Я не нашлась что ответить. Да и что я могла сказать в утешение? Алем тоже не хотел продолжать разговор, просто втянулся в стену и исчез. А я задумчиво коснулась пальцами оконной рамы. Погладила теплое дерево. Даже в глазах защипало от нахлынувшей жалости.
— Если есть хоть какой-то шанс сохранить тебя, — прошептала я одними губами, — обещаю, Дом, мы с ребятами обязательно это сделаем. Мы обязательно сохраним и тебя, и наш факультет.
К вечеру и с лестницей закончили, и порядок более-менее навели. Да и Тавер успел смастерить подобие прежнего артефакта.
— Этот точно не рванет, — заверил он, вешая на стену новый круг со светящейся спиралью. — У него есть, конечно, побочное свойство, но вполне безобидное.
— Это какое? — Гран все равно насторожился.
— Он рассказывает, — пояснил Тавер. — Правда, ерунду всякую и спонтанно.
Тут же в доказательство его слов со стороны артефакта раздался размеренный голос:
— Швея Несса разругалась со своим мужем Гаем. Гай был не прав, подмигивая красотке Дарилле. Несса доступно объяснила это ему сковородкой и набором кастрюль, которые им подарили на свадьбу. Гай заверил, что больше так не будет. Ведь теперь ему больно подмигивать.
— Суровая супружеская жизнь, — подытожила Дарла. — Ну что, ужинать-то идем?
Но тут вдруг с улицы раздался жуткий, прямо душераздирающий вопль.
— О, Зуля нашелся, — констатировал Реф.
— Только чего он так орет-то? — не понял Тавер.
А Дарла уже поспешила посмотреть, что же там происходит. Ну и мы все, конечно же, за компанию.
Зуля носился у края леса, вытаращив глаза и не переставая орать. Периодически врезался лбом во встречные деревья. Деревья падали. Зуля чесал лоб и бежал дальше.
— Или Зуля занялся лесозаготовкой, или даже не знаю что… — пробормотал Гран.
И остаток вечера мы дружно пытались выловить зомби. Выловили. Тогда-то и выяснилось, что сегодня с утра пораньше Зуля в приступе любознательности пробрался на кухню. Учуял кофе, пришел в восторг и утащил тихонько банку. Заныкался в лесу и весь день пытался снять крышку. Но потом плюнул на это дело и зажевал кофе вместе с банкой. Не знаю, что именно, кофе или жесть, оказало такой эффект на чувствительный организм нашего зомби, но явно основательно ударило в голову. И только Дарла кое-как его успокоила.
— Ко-офе! — канючил Зуля. — Зу-уля хочет еще ко-офе!
— Еще один зависимый от этой отравы появился. — Гран бросил на меня мрачный взгляд.
В ответ я лишь виновато улыбнулась. Увы, мое воображение никак не могло заранее предугадать, что «наколдованное» мною кофе утащит любопытный зомби и, впечатлившись, протаранит лбом несколько деревьев.
— В лесу было со-олнце, — неожиданно выдал Зуля. — Большое со-олнце за деревьями!
— Зулечка, ну ты что, — возразила Дарла, — солнце бывает только на небе.
— Внизу тоже бы-ыло-о! — упорствовал он.
— Вот, — назидательно изрек Гран. — От этой отравы еще и галлюцинации бывают. Слышишь, Кира?
Я рассеянно кивнула. В этот момент мое внимание занимало совсем другое. Я успела заметить, как на мгновение изменился в лице Реф, услышав про неведомое солнце. И это явно было не просто так.
Но как бы ни терзало меня любопытство, понукая и сегодня проследить за Рефом, усталость оказалась сильнее. Да и остальные обитатели Дома не стали засиживаться допоздна. Пожелав друг другу спокойной ночи, разбрелись по комнатам.
Да и уснула я почти мгновенно, как только устроилась на неудобной кровати. Даже колыбельную Дарлы в этот раз дослушать не успела. И вот ведь странно, уже в полудреме эта колыбельная вдруг сменилась тихим шепотом. Я впервые слышала этот голос, но при этом он казался безмерно родным.
— Сдержи свое обещание… — просьба была краткой и едва слышной.
И я окончательно провалилась в сон.
На этот раз все было по-другому. Ни обволакивающей темноты, ни скользящих в ней сполохов. Я даже сначала решила, что это просто обычное сновидение.
Я сидела на деревянных перилах открытой веранды и, улыбаясь, смотрела на осенний лес. Вечерело, и уже становилось прохладней. Я даже немного озябла. Что, впрочем, было совсем неудивительно — из одежды на мне была лишь тонкая кружевная сорочка, в которой я спала.
И хотя само это место я явно видела впервые, но чувствовала себя вполне уютно здесь и даже будто бы счастливой.
А потом появился он. Подошел ко мне со спины и тихо произнес:
— Только не оборачивайся.
— Почему?
— Потому что сейчас ты сможешь меня увидеть.
И, конечно же, я тут же попыталась повернуться, но он не позволил. На мои глаза легла плотная черная повязка.
— Прости, но так нужно. Да и к чему тебе меня видеть? Ты ведь и сама уже догадываешься, кто я.
— Догадываюсь. — Я не стала отрицать. — Но хочу знать наверняка.
Но он перехватил мои руки, не позволив снять повязку с глаз.
— Даже не пытайся, — тихо засмеялся он, — я все равно не позволю.
По-прежнему стоя позади, обнял меня. Тепло его объятий одновременно и волновало, и убаюкивало. Он словно бы даровал мне защиту от всего окружающего мира. От всего, кроме самого себя.
— Почему сегодня все иначе? — тихо спросила я.
— Твое воображение само выбрало такое воплощение, я просто не стал этому препятствовать.
Неожиданно перила пропали, и я бы просто-напросто упала, если бы не его объятия. Но теперь он почему-то был передо мной. Что же творилось вокруг, я не видела из-за повязки. Так что вполне вероятно опять царила темнота с парящими сполохами.
Понимая, что он вот-вот меня поцелует, я попыталась отстраниться. Но он не выпустил из объятий. Пусть мягко, но все равно удержал.
— Я все-таки имею право знать правду! — упорствовала я. — Зачем ты отдаешь мне свою магию?
— Затем, что так надо. — Одной рукой он держал меня за талию, пальцами второй словно бы изучающе скользил по моей щеке.
— Но почему ты не сделал этого наяву? — Прикосновение страшно мешало сосредоточиться, путая мысли.
— Потому что для передачи магии нужно особое состояние, когда разум отступает на второй план. Сон подходил идеально. Ну а поцелуи… — его пальцы едва уловимо и очень нежно скользнули по моим губам, — такой способ передачи мне показался наиболее привлекательным.