Мне между тем становилось все хуже, будто разум норовил вот-вот отключиться. Я даже не уловила того момента, как вдруг осталась одна. Но ненадолго.
— Кирочка! Наконец-то ты нашлась! Я уже начала волноваться!
Хм, кто эта пожилая женщина и что ей от меня нужно?
— Анна Викторовна? — обомлела я. Как это я графиню не сразу узнала? Вот это у меня уже крышу сносит.
— Кирочка, что с тобой? — Она не на шутку забеспокоилась. — У тебя глаза будто мутные… Ты хорошо себя чувствуешь?
— Не очень, — пробормотала я. — Как-то странно. Я по глупости выпила этот… ну, зеленый такой…
— Бадрейн? — ахнула графиня. — Ой-ой, поедем скорее отсюда, тебе может стать плохо в любой момент! — Взяв под руку, она спешно повела меня к выходу.
— А как же ваш внук?
— Я видела его мельком, о чем-то с королевским советником разговаривает. В любом случае, думаю, Саша достаточно взрослый, чтобы добраться домой самостоятельно.
Дорогу в карете я запомнила плохо. Перед глазами периодически все плыло, да и мысли страшенно путались. Уже в особняке графиня дала мне выпить крепкого чая, хоть головокружение немного прошло.
— Ой, Кирочка, ну как ты в таком состоянии поедешь? Прошу, лучше останься ночевать здесь, — переживала Анна Викторовна.
Я как раз переоделась в свою одежду и собралась уезжать.
— Нет-нет, мне непременно нужно вернуться домой сегодня, — пробормотала я, уже толком не различая, что я говорю вслух, а что думаю, — иначе он обязательно мне какую-нибудь гадость скажет. А это так злит и обижает… Почему он такой, Анна Викторовна? Он как будто недолюбливает меня за что-то, постоянно пытается подколоть. А я бы так хотела, что бы он… Хотя я и сама не знаю, чего бы я хотела…
— Ой, Кирочка, ты уже бредишь! — Графиня руками всплеснула. — Девочка моя, больше никогда, ни в коем случае не пей эту гадость! От бадрейна и у привычных разум отключается, а ты, бедняжка, так вообще в первый раз попробовала. Может, все-таки останешься?
— Нет, — мотнула я головой. — Спасибо за заботу, Анна Викторовна, но мне надо к нему домой. То есть ко мне домой. В общем, к нам с ним домой. А еще домой к Грану, Таверу, Аниль, Дарле, Алему, Зуле и цветню. Ой, а почему у вас тут стены кружатся?
И хотя графиня меня упорно отговаривала, я стояла на своем. Кое-как Анна Викторовна меня отпустила.
Зато домой я ехала очень весело. В карете сидеть мне было скучно, так что я почти сразу перебралась на козлы к пожилому кучеру. Всю дорогу я громогласно исполняла Белису весь ассортимент народных песен, какие только помнила. Начиная от «Во поле береза стояла» и заканчивая «Напилась я пьяно». Даже вместе всплакнули над «Степь да степь кругом». Попутно выяснилось, что кучер состоит в ансамбле, возглавляемом смотрителем Алитерасу. И периодически они устраивают выступления. Как раз таки народные песни поют. И Белису так мой репертуар понравился, что он даже предложил к ним в ансамбль записаться, новые песни представлять. Я клятвенно пообещала, что, как только меня вытурят из университета, я непременно подамся в народные певцы. Все равно мне идти больше некуда.
Когда я добралась, в Доме уже почти все спали. Только Дарла с Аниль бодрствовали. То ли меня ждали, то ли еще что — я уже почти ничего не осознавала. Говорила им что-то, они что-то говорили мне, но все это осталось за гранью восприятия. И последнее, что я запомнила в этот вечер, что уже перед тем, как лечь спать, я съела заветную конфету «В самый счастливый день». И хотя мне упорно казалось, что она со вкусом все того же бадрейна, впечатление все равно не испортилось. Но уже после этого мое окончательно измученное сознание провалилось в тяжелый сон.
Вообще, по закону всемирной справедливости я должна была спать крепко и видеть во сне что-нибудь хорошее. Но не тут-то было! Мне приснился очередной выматывающий кошмар.
Снова было две меня — одна подобная вялой кукле, а вторая — эфемерная. Причем осознавала я себя как раз «куклой». Вторая я трясла меня за плечи и в панике кричала:
— Очнись, Кира! Очнись! Не слушай его! Не верь ему! Кира, приди в себя, пока не стало слишком поздно!
Но она становилась все прозрачней, пока не исчезла совсем. А меня что-то снова невыносимо жгло в районе солнечного сплетения. Я пыталась встать, но не смогла даже пошевелиться. Только сейчас я осознала, что намертво связана в центре гигантской серебряной паутины. И неведомый паук уже вот-вот покажется из своего логова…
ГЛАВА 15О ПОДОЗРИТЕЛЬНЫХ РУНАХ, ПЕРВОМ ПРОБЛЕСКЕ НАДЕЖДЫ И ЗАШКАЛИВАЮЩЕМ СКЕПТИЦИЗМЕ
На следующий день я проснулась ближе к полудню. Притом в совершенно разбитом состоянии. В комнате кроме меня никого не было, лишь цветень красовался на столе у кровати Дарлы. Надо же, у хилого ростка появился крохотный листочек.
Кое-как встав с кровати, я переоделась и поплелась в ванную. Хорошо хоть сегодня не надо было идти на занятия, я была просто не в состоянии гудящей головой что-либо серьезное воспринимать. И лишь умывшись холодной водой, более-менее почувствовала себя живым человеком. Вспомнив о вчерашнем странном жжении, я подошла к зеркалу и, расстегнув несколько пуговиц блузки, внимательно осмотрела свое отражение. На первый взгляд ничего такого не обнаружила: ни покраснения, ни ожога, ни царапины — вообще ничего, что могло бы причинять боль.
И только чуть отвернувшись, я вдруг боковым зрением заметила на коже серебряный отблеск. Тут же замерла на месте и внимательно вгляделась. От солнечного сплетения вверх вился странный, чуть жутковатый узор, очень напоминающий рунную вязь. Обрывалась она у ложбинки между ключицами. И упорно казалось, что неведомый рисунок пока незавершен. Я чуть-чуть повернулась, чтобы получше рассмотреть, но тут же все исчезло. И как ни старалась, так и не смогла поймать нужного положения. Неведомые руны исчезли напрочь. Но с другой стороны, ну не могло же мне такое показаться! Пребывая в полнейшей растерянности, я застегнула блузку и побрела на кухню.
В гостиной обнаружились Гран с Тавером. Оборотень что-то скрупулезно записывал в маленькую книжечку, а артефактор уже традиционно мастерил очередную табуретку.
— Привет, ребят, — поздоровалась я, спускаясь по лестнице. — А остальные где?
— Девчонки на кухне, — Гран кивнул в сторону коридора. — Ты-то как? Оклемалась?
— А что, я вчера тут сильно буянила? — перепугалась я.
— Да нет, просто у меня же нюх обостренный, я запах бадрейна сразу уловил.
— Ай, не напоминайте мне про эту гадость. — Я поморщилась.
— Напиток крепкий дурости прибавит утром хмурости, — философски изрек Тавер, не отрываясь от табуретки.
— Во-во, — вздохнула я и поплелась на кухню.
Дарла с Аниль пили чай.
— О, — некромантка заметила меня первой, — наша Подгорелочка проснулась!
— Не Подгорелочка, а Пепелюшка, — возразила ей Аниль и спросила у меня: — Ты как? Обедать, кстати, будешь? Мы, правда, тебя ждать не стали, все уже поели, но суп еще теплый должен быть.
— Нет, спасибо, мне только чаю, — пробормотала я, налив себе чашку и садясь за стол. — А вы чего так странно меня называете?
— При чем тут мы-то? — Дарла хихикнула. — Это ты сама себя так вчера назвала. Мы спросили, как на балу все прошло. А ты в ответ, что была прям как какая-то там Подгорелочка…
— Пепелюшка, — тут же поправила Аниль и неуверенно уточнила: — Ну, в общем, что-то такой сгоревшее.
— Золушка? — До меня наконец-то дошло.
— О, точно! — кивнула Дарла. — Все расспрашивала, не приходится ли кто из нас тебе крестной феей. И если приходится, то почему заранее не подарили хрустальные тапки. Ведь тебе обязательно надо было один возле принца потерять.
— Ты где там принца-то взяла? — поинтересовалась Аниль. — У нас ведь только король, и наследниками он вроде пока не обзавелся.
— Да это просто сказка такая есть в моем родном мире, — пояснила я и вкратце пересказала сюжет.
— Кхм, — Дарла явно не оценила, — это же насколько принц там был пьян? Он совсем, что ли, с пола встать не мог?
— В смысле? — в свою очередь не поняла я.
— Ну раз ему пришлось узнавать возлюбленную по обуви, а не по лицу, значит, он выше пола и не поднимался. Только как все это связано с тобой?
— Со мной никак. Просто я вчера умудрилась выпить местного алкоголя и потому несла всякий бред, — мрачно пояснила я и опасливо спросила: — Я вчера в совсем невменяемом состоянии приехала, да?
— Ну как… — замялась Аниль. — Во вполне вменяемом. Если не считать, что несла всякий бред и все порывалась идти разбираться с Рефом.
— С Рефом? — Я чуть чаем не подавилась.
— Не волнуйся, мы тебя не пустили, — успокоила целительница.
— Спасибо, девочки. Огромное вам за это спасибо. — Я с облегчением вздохнула. — А то я совсем уж не в себе была. Кстати, Реф сильно вчера ехидничал, что я на бал уехала? Опять, наверное, какую-нибудь гадость в мой адрес сказал, да?
Девчонки переглянулись.
— Да он вообще ничего не сказал. — Дарла покачала головой. — Никак особо не отреагировал.
Мне почему-то даже обидно стало. Правда, я сама не поняла причину. Поспешила сменить тему.
— Слушайте, — я чуть понизила голос, — отчего на коже может появиться нечто похожее на рунную вязь? Аниль, ты же вроде в рунах разбираешься.
Она даже растерялась.
— А у тебя что, руны проявились? — ошарашенно переспросила целительница.
— Может, мне показалось, но я мельком заметила. Прямо как рунная вязь от солнечного сплетения до ключицы идет. Причем напрямую увидеть нельзя. Я вообще совершенно случайно засекла.
— Кира, это может быть что-то очень и очень серьезное, — внимательно смотрела на меня Аниль. — А учитывая, что ты магией пока не владеешь, так может проявиться только чужая магия.
— Ментальная? — догадалась я.
— Причем высшего уровня, — уточнила целительница.
— Может, это просто знак того, что у меня появилась боевая магия? — задумчиво пробормотала я. — Извне же досталась.