— Что это? — спросила я, заранее боясь услышать ответ.
— Это… — Голос Аниль дрогнул. — Это временный закрытый барьер. Он не восприимчив к магии. Даже будь Реф в сознании, он не смог бы его пробить. Барьер исчезнет сам, но в лучшем случае к утру. А к тому моменту мы либо задохнемся, либо сгорим, ведь такой магический огонь тоже одолеть нельзя. На то все и рассчитано, что мы никак выбраться не сможем.
— Но неужели никто не придет на помощь?.. — обомлела я.
— Никто. — Голос Дарлы дрогнул. — Те, кто знает об устроенном пожаре, нас спасать, естественно, не станут. А от всех остальных барьер надежно скроет происходящее. Лишь к утру он исчезнет, тогда и найдут пепелище.
До этого всхлипывающая Аниль разревелась в голос. А я просто стояла, опустив руки. Даже заплакать не могла. Как и не могла до конца поверить в происходящее… Как так… Магический мир… Он ведь не должен быть таким жестоким…
Зуля между тем вытащил из Дома Рефа и поспешил за Граном. Дарла, чтобы хоть как-то успокоить Аниль, уговорила и дальше приводить парней в сознание, приободряя:
— Ну а вдруг они все-таки очнутся и придумают, что делать.
Хотя все мы прекрасно понимали, что тут без вариантов. Барьер не пробить и наружу не выбраться. Магический огонь не убрать. Он, как и барьер, будет существовать до утра и за это время уничтожит все, до чего доберется.
— Аниль, а если ты всех нас накроешь защитным куполом? — в надежде пробормотала я. — Я усилю твои способности. Ведь есть шанс, что вместе мы все-таки сможем продержаться оставшееся время?
— Кира, никак, — она судорожно вздохнула, — даже вдвоем нам не создать купол такой прочности, чтобы сдержать магический огонь.
Закашлявшийся Тавер наконец пришел в себя, Аниль тут же кинулась к Рефу. Дарла уныло объясняла пока еще плохо соображающему артефактору, что происходит. Зуля в это время вынес Грана и теперь понуро топтался в стороне.
А я просто стояла и смотрела на сгорающий Дом. Перед глазами упорно рисовался тот волшебный образ, который я видела на изнанке мира. Сотканный из живых мерцающих сполохов… Дарящий то драгоценнейшее чувство, что здесь ты по-настоящему дома… Пусть я ничего еще толком не видела в этом мире, пусть тут наверняка хватало и других диковин, но лично для меня не существовало ничего чудеснее.
Да, я давала Дому обещание. Но не поэтому я спешно пошла внутрь. В голове билась только одна мысль: «Я не могу этого допустить». У меня уже отобрали один родной дом, когда отправили в этот мир. И я просто не могла позволить, чтобы отобрали и этот. Пусть обшарпанный и старый, но все равно ставший родным.
Я не знала, сработает ли мой замысел. Чтобы оценить шансы, не хватало даже временных познаний. Но я могла только надеяться.
— Алем! — кричала я, борясь с подступающим кашлем. — Алем, пожалуйста, откликнись!
Миновав задымленную гостиную, я поспешила к лестнице. Со стороны кухонного коридора наползал жадно потрескивающий огонь. Но я старалась не думать о том, что обратного пути для меня, скорее всего, не будет — пламя охватит гостиную и отрежет выход. Главное, найти Алема. А там уж как повезет.
По наитию я подбежала к чердачной лестнице. Казалось, что если где-то искать Алема, то только наверху. Кое-как забралась по шатким ступенькам и откинула деревянный люк. На чердаке была чуть ли не кромешная темнота и еще больше задымлено. У меня уже кружилась голова, но я удерживала себя в сознании.
Дух Дома и вправду оказался здесь. Парил в горизонтальном положении, едва не касаясь пола. Лишь по слабому мерцанию угадывались знакомые черты. Алем тоже будто бы был без сознания. К тому же постепенно чернел, словно по нему червоточины расползались. Пусть не физически, но он сейчас сгорал вместе с Домом.
— Алем, миленький… — Слова давались с трудом. — Я помогу тебе, слышишь?.. Ты только держись, пожалуйста…
Я не могла управлять своим даром. Как и не могла коснуться нематериального духа. Я могла лишь отчаянно верить, что это все равно как-то поможет. Упав на колени, я осторожно поднесла дрожащие ладони к прозрачным рукам Алема. Как можно ближе. Даже почувствовала легкое покалывание на коже. Очень надеялась, что это признак прикосновения.
Срывающимся голосом прошептала:
— Алем… Спаси Дом… Только ты можешь это сделать…
Но дух не подавал никаких признаков сознания. Он по-прежнему неотвратимо чернел, а мне становилось все хуже. Но я изо всех сил удерживала ладони. А потом перед глазами враз все поплыло, и я упала. Я уже почти не воспринимала происходящее.
Кажется, раздался чей-то взволнованный голос. Кажется, кто-то схватил меня на руки и куда-то понес. Может, мне все это и чудилось, но дышать стало чуть легче.
Я смогла открыть глаза в тот момент, когда Реф со мной на руках выбрался с чердака на крышу и аккуратно слевитировал вниз. Кое-как собравшись с силами, я прошептала:
— Отпусти меня, я должна вернуться, я не могу его бросить…
Реф, хоть и поставил меня на ноги, но не отпустил. А меня трясло, голос срывался то ли на грани бреда, то ли просто от отчаяния.
— Так нельзя, понимаешь… Почему ваш мир такой… такой… Нельзя уничтожать живой Дом… Пусть он не человек, но живой… Реф… Я не понимаю… Скажи… Почему здесь все так… жестоко…
Реф что-то успокаивающе шептал, по-прежнему крепко меня обнимая. А запах дыма между тем становился все ощутимей.
— Вот вы где, — послышался голос Грана.
Реф чуть отстранился, но из объятий меня все же не выпустил. Сквозь пелену дыма к нам подошли остальные.
— Ну что, — Тавер силился улыбнуться, — вот и конец, да?
— Ты не сможешь разрушить барьер? — я с надеждой посмотрела на Рефа. — Или хотя бы погасить этот огонь?
Но он покачал головой:
— Это не в моих силах, Кира. Они все учли.
Реф посмотрел на понурых ребят и снова перевел взгляд на меня. Вдруг ласково коснулся моей щеки и тепло улыбнулся. Пусть лишь на пару мгновений, но на фоне происходящего для меня эта мимолетная нежность стала как глоток свежего воздуха.
Отстранившись от меня, Реф обернулся к остальным. Тихо, но уверенно попросил:
— Отойдите как можно дальше к барьеру. И ни в коем случае не приближайтесь.
Переглянувшись, ребята отошли.
— Кира, тебя это тоже касается, — очень серьезно произнес Реф.
Мне вообще не хотелось от него отходить, но я все же послушалась.
Теперь нас разделяло метра три, не больше. Все-таки размеры барьера были не так уж обширны. Реф же подошел как можно ближе к уже целиком охваченному пламенем Дому.
Он лишь легонько взмахнул руками, словно резко сдвинул в стороны невидимые занавеси. И тут же прямо в воздухе поползли сияющие трещины. Аниль изумленно ахнула, остальные лишь ошарашенно молчали.
А магический огонь комкался, отрываясь чуть ли не кусками и втягиваясь в эти трещины. И так, пока последний язык пламени не скрылся в удивительном сиянии. Тут же все исчезло. Перед нами возвышался лишь обгоревший остов того, что когда-то было Домом.
Я-то понимала, что именно сделал Реф. Не в силах потушить огонь здесь, он просто вывел его на изнанку. Но вот поняли ли это остальные?
Он обернулся к нам. Ничего не говорил. Ребята тоже потрясенно молчали и не сводили с него глаз. И вдруг Гран вышел чуть вперед и отрывисто произнес:
— Я не знаю, кто ты на самом деле, Реф, но спасибо. Спасибо от нас всех.
Реф ничего не ответил, лишь кивнул. Подошел ко мне и снова обнял. А я только сейчас все-таки разревелась, просто не могла больше сдерживаться. Судорожно прижалась к Рефу, как к единственной гарантии хоть чего-то надежного и справедливого в этом мире.
— Смотрите! — вдруг ахнула Аниль.
Реф чуть отстранился, мы обернулись к Дому. В самом центре обгоревшего остова разрасталось искристое мерцание, формируясь в подобие человеческой фигуры.
— Алем… — обомлела я.
Дух сиял. Он не делал ничего особенного, просто стоял, подняв руки. Расходящееся от него мерцание окутывало пепелище. Бережно, как любящая мать укрывает одеялом спящее дитя. И вскоре начало мерцать все. Дом теперь точь-в-точь был таким, каким я его видела на изнанке мира.
И сквозь мерцание вдруг стало проглядывать происходящее внутри. Аккуратно складывались крупные кирпичи, с ювелирной точностью примыкали досочки к досочкам. На наших глазах сам собой строился Дом, восстанавливался из пепелища.
— Но как такое вообще возможно? — ошарашенно пробормотал Тавер. — Алем же не в состоянии вообще ничего в Доме сделать!
— Кто-то поделился с ним силой, чтобы он смог разрушить магический запрет. — Реф красноречиво посмотрел на меня.
— Но я думала, что не получилось. — Я до сих пор не верила своим глазам.
Еще несколько мгновений — и перед нами возвышался Дом. Совершенно такой же, каким был до пожара. Даже выбитая Зулей дверь красовалась на месте. Если бы не по-прежнему нависший магический барьер, можно было даже усомниться, а не приснилось ли вообще все это.
Дверь отворилась, и на крыльце возник мерцающий Алем. Чуть ворчливо, но все равно по-доброму произнес:
— Ну и долго вы еще снаружи зябнуть собираетесь?
ГЛАВА 22О ЖУТКОМ ЗЕЛЬЕ БЕСТОЛКОВОГО НАЗНАЧЕНИЯ И ТОТАЛЬНОМ НЕВЕЗЕНИИ
— И ты можешь магически истощить кого угодно? — Тавер сыпал вопросами. — Даже ректора? Тогда почему ты до сих пор ничего такого не сделал?
— Ну, во-первых, для этого нужен специальный ритуал, — ответил Реф явно нехотя и уклончиво.
— А во-вторых? — не унимался артефактор.
— Мне лень.
— Прямо-таки вся философия жизни в двух словах. — Дарла вяло попыталась пошутить, да только даже у нее сейчас настроение было совсем не радужное.
Мы все сидели в гостиной, спать явно никто не собирался. И только воодушевленный Алем носился по Дому, хватаясь за все подряд. Интересно, теперь дух выглядел иначе. Уже не древним стариком в лохмотьях, а таким кругленьким мужчиной лет пятидесяти в идеально выглаженном парадном камзоломе. Одеждой он походил на дворецкого, но у меня почему-то упорно крутилось в голове сравнение с трактирщиком. Таким жизнелюбивым, гостеприимным и болтливым.