А тут такая вот ерунда.
Я поднялся с пола, подошел к мелко дергающему в агонии левой ногой главарю и забрал из его руки по-прежнему зажатый в ней «Кольт». Вот ведь ублюдки, все-таки чуть не завалили. И вполне могли, если б мне повезло чуть поменьше.
Проверил магазин, дернул затвор, досылая патрон, прицелился в середину лба скалящемуся ублюдку и выжал спуск. По очереди добил каждого из оставшихся бандитов, не считая того, пристреленного первым, и того, которому попал в рот, после чего перезарядил пистолет третьим, последним имеющемся в наличии, магазином. Огляделся в поисках места, где можно присесть, не испачкав брюки и пиджак в крови.
Уселся прямо на пол, прислонившись к стене и закрыл глаза.
Фальшфейер тихо шипел на полу. Скоро бумага, пропитанная химическим составом, догорит, и комната вновь погрузится в темноту. Так, наверное, даже будет лучше. Не будет видно валяющихся на полу трупов, луж крови, пыли и крысиного дерьма.
И только тогда я понял, в чем дело.
Что бы с тобой не происходило в жизни, характер все равно закладывается с самого рождения, вместе с моральными ценностями и ориентирами. Может быть дело в генах, может в клеточной структуре каких-то зон мозга, а, возможно, и просто в воспитании. Это не столь важно.
А вот важно и обидно то, что как бы ты не хотел бы измениться, у тебя все равно ничего не получится. И если раньше тебя легко было поймать на детский крик или женский плач, но и в будущем все останется абсолютно так же.
Насколько же ублюдкам живется проще. С другой стороны, я ведь сам идиот, мог обратиться к кому-нибудь из патрульных, в конце концов вызвать подкрепление.
И вдруг я почувствовал, что меня трясет. Да, я уже не раз попадал в передряги, но, чтобы вот так, выйти одному против превосходящего в численности противника. Да меня ведь только что замочить могли!
Дрожащими руками я полез в карман, вытащил из него пачку сигарет, вытащил одну и кинул в зубы. Колесико зажигалки мне пришлось провернуть едва ли не с десяток раз, прежде чем фитиль схватился и загорелся неровным огоньком.
Я затянулся как можно глубже, тянул в себя дым до такой степени, что, казалось, еще немного, и легкие просто взорвутся, не выдержав давления газах. Поднял взгляд и увидел мельтешащие лучи фонарей в проеме входной двери, которую убегающий малец оставил открытой,
- Не двигаться, - послышался с улицы голос, а через секунду в помещение вошел парень в синей форме нашего департамента. – Держи руки так, чтобы я их видел.
Похоже, что кто-то вызвал полицию, услышав выстрелы. Это хорошо. Раньше местные жители наоборот старались не замечать пальбы, даже если перестрелка происходила через стенку от них.
- Я полицейский, - ответил я. – Не стреляй. Сейчас достану значок.
Однако лезть за значком мне не пришлось: напарник патрульного узнал мой голос. Он заглянул в помещение, оценил устроенный внутри разгром, посмотрел на меня и спросил:
- Ну и как это называется, Стрелецки?
- Полицейское насилие, - ответил я, пожав плечами.
***
- Полицейское насилие! – смеялся Барнс. – Нет, надо же такое сказать, а! Шесть ублюдков положил, сам весь избитый, а все, что сказал это «полицейское насилие»!
- Ты чего вообще полез туда, чудила? – поддержал его Галлас, который в новом костюме и с зализанными волосами буквально светился благодушием.
Каноля в офисе не было, хотя, честно говоря, хотел бы я посмотреть на его реакцию. Но два дня назад он отправился с караваном в Реддинг, чтобы помочь тамошнему шерифу разобраться с каким-то запутанным делом.
- Да, - пожал я плечами. – Парнишка там был, лет десяти. Сидел плакал, что у него родителей бандиты за долги убивают. Ну вот, я и решил помочь. Только зашел, а на меня набросились. Ну и вот, ублюдков я перебил, а мальчишка сбежал.
Я чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера. Ситуация, в которую меня угораздило вляпаться, как-то меня встряхнула что ли. К тому же это был первый день за последние несколько недель, когда я смог уснуть, не нагрузившись хорошенько виски.
С утра я принял душ, побрился, уложил волосы, как сумел, надел чистый костюм и отправился на работу. Вовремя, чем, похоже, удивил всех коллег, потому что в последнее время я чаще опаздывал к началу рабочего дня на час-полтора.
Вчерашняя ситуация изменила мой статус среди полицейских. Когда я вошел в офис и уселся к себе за стол, капитан стал в красках пересказывать остальным детективам историю, которую ему вчера рассказал обнаруживший меня в компании шести трупов патрульный.
Нравы здесь были более чем простые, и защищаться в случае нападения было позволено любым оружием, включая тяжелое. То, что бандиты в отличие от меня были вооружены только ножами и битами как-то не принималось остальными во внимание.
- Ладно, - вдруг резко посерьезнев, Барнс посмотрел на меня. – Раз ты сегодня трезвый пришел, давай нормально поговорим. К тебе вопросов много в последнее время, но ты на них сам ответить должен. А у меня только один – ты работать будешь или нет?
- Буду, - ответил я, пожав плечами.
Какая разница, что они там все лезут в политику? По крайней мере, я могу работать и заниматься тем, ради чего учился: очищать улицы от преступников, охранять закон и защищать невиновных. Пусть у Брюса есть план, пусть он решает вопросы с помощью своих помощников, это не для меня.
В конце концов, чего я так расклеился из-за Сьюзен? Ведь она мне ничего не обещала, мы всего лишь разговаривали и трахались, причем я всегда платил ей за проведенное со мной время. Она ведь всего лишь шлюха, что с нее взять?
- Хорошо, - ответил капитан, посмотрев мне в глаза и кивнул. – Тогда так. Галлоуэй, в центральном парке сегодня нашли труп тринадцатилетней девчонки, съезди, посмотришь, что и как. Дженкинс, кто-то залез в «Оружейный магазин Нью-Рино», поезжай, только не забудь опись затребовать, а то окажется, что там украли вообще все вместе с полками... Стрелецки, - он посмотрел на меня, будто думал, стоит ли доверять это задание, но все-таки решился. – С нашего главного склада утащили два ящика с грузом морфина. Это полторы тысячи доз. Разберись.
***
На улицах Рино было людно, и все были заняты работой: убирали последствия песчаной бури, разыгравшейся под самое утро. К счастью кратковременной, всего на пару часов. Видимо, выдохлась, пока шла сюда из пустыни Мохаве.
А ведь за проведенное мной в Рино время бывало и такое, что природа бушевала и сутки, а то и двое. Песок и ветер полностью парализовывали работу городских служб, выйти на улицу можно было только в плотной одежде, маске и очках.
Впрочем, был в этом и плюс. Преступники тоже прятались в своих логовах, и, пожалуй, это было единственное время, когда копы могли отдохнуть.
Склад занимал одно из самых больших зданий в городе, в котором в довоенные времена располагался супермаркет. Когда администрации понадобилось достаточно большое помещение, рабочие повыбрасывали из него все лишнее, заложили большие окна кирпичами, оставив только два входа – основной и черный, который использовали для разгрузки повозок.
За время службы в полиции я бывал здесь пару раз и всегда считал его неприступным. А уж с учетом того, что здесь постоянно дежурила охрана, так влезть на склад, и уж тем более утащить из него два ящика с армейским морфином.
Когда я подошел к складу, меня настигло стойкое ощущение дежа вю. Вспомнилось дело с похищением алкоголя у Райтов, правда, что-то подсказывало мне, что сегодня все произошло совершенно иначе.
Работа на складе была парализована, пространство перед входом перекрыто полосками желтой ленты, намотанной на установленные в землю столбики. Помимо местной охраны по территории бродили патрульные. Делали вид, что ищут улики хотя, на самом деле просто затаптывали следы.
С другой стороны, какие следы на асфальте, да еще и после того, как везде песка намело?
Подойдя поближе, я обратил внимание на два трупа, накрытых черным полотнищем. Похоже, что на этот раз без жертв не обошлось.
Кивнув одному из патрульных, я помахал значком, чем снял все вопросы, после чего подошел к лежащим на земле телам. Сдернул с одного из них полотнище, наклонился над слегка припорошенным песком трупом.
Он принадлежал совсем молодому парню, скорее всего, даже младше меня и был одет в форму патрульного, разве что без значка. Из поясной кобуры торчала рукоятка такого же «Кольта», как у меня. Похоже, что сопротивления он оказать не успел, даже ствол не достал.
Я присел на корточки у трупа парня, схватился за подбородок и повернул голову. На левом виске было видно совсем небольшое отверстие, будто стреляли из чего-то очень мелкокалиберного. Выходного отверстия не было, что подтверждало мою теорию.
Второй из убитых охранник оказался чуть постарше, но в целом картина там наблюдалась такая же, разве что рана была на правом виске.
Получалось так, что стреляли сзади и чуть сбоку. Коронер еще не прибыл, но он должен оценить расстояние, с которого был произведен выстрел. Правда, что-то подсказывало мне, что оно составляло максимум пару метров.
А, если точнее, то из дверного проема.
Я нагнулся и пролез под лентой. Остановился у входной двери, осмотрелся, наклонился и кое-как выковырял на свет божий закатившуюся в трещину в асфальте гильзу. Посмотрел на донышко – двадцать второй калибр, «лонг райфл».
Достав из кармана бумажный пакет, я упрятал туда свою находку.
Калибр достаточно редкий, такие стволы появляются в продаже нечасто. Слишком уж нишевое у них применение. Человека в более-менее приличной броне, пусть даже и кожаной, из такого не убить, если только попасть в голову.
А вот для ситуации вроде ограбления склада, такое оружие подходит идеально. Особенно если оно снабжено глушителем.
Гораздо сильнее меня интересовал вопрос, как грабители умудрились забраться на склад. Вряд ли они сначала прошли мимо охранников, а пристрелили их уже на выходе.