Он не мог ответить: с простреленными легкими особо не поговоришь. Из шевелящихся губ доносилось только едва слышное сипение.
- Ма… Ма… - проговорил он, выпуская из уголка рта струйку крови.
Взгляд его зеленых глаз остекленел. Вот и все – только что был жив человек: ходил, дышал, говорил, а теперь все. Отошла душа. Мертвое тело. Труп. Вещь.
- Отправляйся в ад, сука, - проговорил я, сплевывая в сторону.
Нужно было уходить. Попытаться закончить то, ради чего заварилась вся эта каша.
Чтобы все это оказалось не зря.
Глава 9
Цель. Что это вообще такое? Прогнозируемый нашими аналитическими способностями результат? Но почему тогда люди так часто стремятся к невозможному. Или наоборот, все наши стремления диктуются исключительно чувствами? Тоже чушь.
С одной стороны – цели есть и у животных, но с другой – они у них приземленные. Выжить, набить брюхо, уснуть там, где тепло, сухо и безопасно, осеменить самку и поставить на ноги потомство. Многие люди так и живут, но иногда человек поднимает взор к небу и начинает мечтать.
Мечтают ли животные? Вряд ли, уж очень плотно они заняты борьбой за существование. Мечты - это удел тех, у кого есть свободное время. Тех, кто может уделить время только себе, не боясь умереть от голода или быть съеденным.
Была ли у меня цель? Да. Добраться до столицы и рассказать о том, что творится в Нью-Рино. Другое дело, что я стремился к этому не ради высшей справедливости, не чтобы абстрактное добро победило над не менее абстрактным злом. Я просто хотел отомстить Брюсу. И за себя, и за Каноля, и за порушенную дружбу с Галласом.
Интересно, а могут ли животные мстить?
Выходец из убежища шагал вперед, в прекрасное будущее. Правда, путь свой он туда держал без малого тридцать лет, и так, похоже, никуда и не добрался. Хотя, черт его знает, нашел ли он в конечном итоге то, что искал? Я, вот, в конце концов добрался, чего бы мне это не стоило.
Вытащив из кармана пачку сигарет, я закурил, продолжая смотреть на искусно выполненную в камне скульптуру, расположившуюся посреди нескольких великолепных зеленых деревьев.
Это историю, наверное, слышал каждый из родившихся в НКР – то, как этот самый «выходец из убежища» спас Танди от банды рейдеров, называвших себя Ханами. Устроил им резню, перебил всех, кто был в лагере и освободил девушку, которая через много лет стала президентом НКР.
Хотя, об этом парне знали не только у нас в Шейди. С ним был знаком отец шерифа Даркуотера, и именно с его помощью Киллиан смог захватить власть в городе. Говорили также, что Выходец имел связи с Последователями Апокалипсиса, решал какие-то вопросы на руинах Бейкерсфилда, или как его называли тогда – Некрополя. Впрочем, вскоре после этого Некрополь стал действительно мертвым городом.
Черт его знает, что еще этот ублюдок успел наворотить, но главное, что все помнили – его одержимость поисками чипа системы очистки воды для Убежища. В том, что тринадцатое убежище – всего лишь миф, никто из наших не сомневался. Его искали и Арадеш, и Сетх, а уж если эти люди не сумели ничего обнаружить, это значило только то, что этого убежища действительно не существовало.
В отличие от пятнадцатого, которое было совсем недалеко, из которого в свое время вышли все коренные жители Шейди Сэндс. В него мы не так давно снова получили доступ, договорившись с расселившимися вокруг бродягами.
Впрочем, сам я сейчас был точно таким же бродягой. На входе в город пришлось называться выдуманным именем: свои документы я потерял, вместе с остальными вещами, когда попал в засаду Мордину. Из-за этого пришлось потратить некоторое время на разговор с капитаном охраны, которая, кстати, меня не узнала.
В любом случае, это было ерундой в сравнении с многодневным переходом из Нью-Рино. Преодолеть это расстояние в одиночку оказалось гораздо сложнее, чем в составе каравана, еще и охранявшегося отрядом рейнджеров.
Нет, в этот раз передвигаться мне пришлось исключительно днем, когда большинство опасных животных крепко спали, да еще и стороной от хоженых троп, чтобы не встретиться ни с караванщиками, ни с рейдерами.
Приходилось добывать еду и воду, обустраиваться на ночлег, поэтому обычно за дневной переход получалось проходить в два, а то и в три раза меньше, чем с караваном. Так что на дорогу я потратил почти месяц, и при этом понятия не имел, что происходит в столице.
И добравшись, я удивился тому, насколько это место стало для меня чужим. Насколько привычнее и уютнее я чувствовал себя среди довоенных зданий Нью-Рино, чем здесь, среди домов из чертового песчаника.
Впрочем, пока я дошел до здания совета меня немного попустило. Я не был уверен, что президент НКР согласится встретить меня лично, поэтому решил немного перекурить, прежде чем обратиться к секретарю.
Меня трясло, и от каждой затяжки это непонятное волнение вместо того чтобы успокаиваться становилось только сильнее. Это место должно было стать финалом истории. А потом останется только раздать долги, и можно будет начинать новую жизнь.
Я уже знал, куда пойду дальше, давно успел все продумать.
Хватит тянуть.
Докурив сигарету, я стряхнул пепел сильным ударом указательного пальца, растер его по бетону и отправился ко входу в здание совета. Толкнул дверь, подивившись тому, что в приемной не отирался Фестус, который обычно торчал тут вместе с охранниками. Куда бы он мог деться?
- Стоять, - приказал один из охранников. – Куда идешь?
Ну и что я должен был ему ответить?
- Меня послал шериф Дюмон, - брякнул я наугад. – Сказал, что президенту нужен человек для какой-то деликатной работы.
- Госпоже президенту нездоровится, - поморщился тот. – Впрочем, можешь поговорить с ее секретарем, обычно она в курсе всех дел. Проходи.
Это было слишком просто. Однако мысль о том, что Танди заболела, меня не радовала. Она руководила страной уже на протяжении тринадцати сроков, и, стоит сказать, что вела ее к процветанию уверенной и твердой рукой.
Да, возраст дает о себе знать, и никто из нас не остается молодым, но что же будет с Республикой, когда она умрет? Новые выборы? И кто займет ее кресло? Что станет с парламентом?
Что-то подсказывало мне, что ничего хорошего не выйдет. Власть возьмет кто-то по типу Брюса, и чем это кончится? Тем, что НКР развалится, не выдержав внутренних противоречий? Или начнется долгая и кровавая война за обладание новыми землями?
- Здравствуйте, - поприветствовал меня Гюнтер – бессменный секретарь Танди. – По какому вы вопросу?
- Меня зовут Михаил Стрелецки, - ответил я. – Может быть, вы слышали обо мне что-нибудь?
- Нет, - от покачал головой. – К сожалению, не слышал. Ну так, и по какому же вы вопросу?
- Странно, - я криво усмехнулся. – Думал, что граждане Республики знают своих героев. Мне недавно выдали посмертно медаль Конгресса. Наверное, сама госпожа президент подписала письмо для моей матери, нет?
- Вы? – Гюнтер прищурился. – Стрелецки? Детектив, который погиб в Нью-Рино? Тело которого оказалось настолько изуродовано, что идентифицировать его удалось только со слов его девушки?
- Не погиб, хотя кое-кому этого бы сильно хотелось. Да и не знал я, что у меня была девушка. У меня есть кое-какие сведения для госпожи президента. О делах, которые творит канцлер Брюс в Нью-Рино и Реддинге.
- И что же там? – он поддался вперед.
- Только лично президенту, - ответил я. – Знаете, я теперь мало кому доверяю. Уж очень много дерьма произошло за последнее время.
- К сожалению, президент не сможет с вами встретиться, - Гюнтер помотал головой. – Она сейчас в Сан-Франциско, восстанавливается после операции на сердце. Боюсь, что это займет достаточно много времени.
Раньше новость о том, что Танди пришлось пойти на операцию, вызвала бы у меня приступ страха. Теперь я, кажется, не боялся уже ничего.
- И? – спросил я. – Она же не могла оставить Республику без управления. Кто-то должен остаться за нее. Занимающий достаточно высокий пост, чтобы мы могли обсудить наши дела.
- Канцлер Робинсон, - ответил он. – Сейчас временно исполняет обязанности президента. Я могу сообщить ей о вашем приходе, если вы уточните, что за улики принесли.
- Хорошо, - кивнул я. Кто такой этот Робинсон я не знал, но вряд ли Танди оставит своим заместителем кого попало. – Это бумаги, подтверждающие махинации Брюса. Скупка земель, получение взятки от мэра Аскорти. Сговор с мафиозными семьями из Нью-Рино. В конце концов эти ублюдки попытались убрать меня.
- Подождите пока на диване, - сказал он, указав мне на вышеназванный предмет мебели, стоявший в противоположном углу приемной, около кадки с раскидистым растением. – Я сообщу канцлеру. Да, вы же понимаете, что вам придется сдать оружие и все остальное?
- Куда денешься, - я пожал плечами. – Только постарайтесь побыстрее, пожалуйста.
- Конечно, - он кивнул. – Если все так, как вы говорите, то вас примут очень срочно.
Однако быстро покончить с делами не получилось. Гюнтер-то вышел достаточно быстро, но, не сказав мне ни слова, покинул приемную через дверь, ведущую на улицу. Вернулся он уже не один, а с шерифом Дюмоном, который признав во мне Михаила Стрелецки учинил мне допрос.
Прояснив интересовавшие их вопросы и заодно подтвердив мою личность, они, наконец, отстали. Потом меня тщательно обыскали. Много вопросов вызвал мой новый «Кольт» с глушителем, и честное слово, уж лучше бы я оставил его в пустыне. В итоге они приняли решение забрать у меня вообще все, кроме документов, и только после этого пропустили в кабинет к канцлеру.
К тому моменту я был уже в бешенстве. Однако последним ударом для меня стало то, что канцлер Робинсон оказалась женщиной. Мало того, что женщиной, так еще негритянкой с достаточно пышными формами и длинными кудрявыми волосами. Чуть помладше моей матери, может быть на год или два, но сохранившая всю свою красоту.
После этого мне на секунду захотелось махнуть рукой и уйти. Спалить все документы, а потом построить где-нибудь посреди пустыни хижину или занять одну из многочисленных пещер. И жить так, как вы жили последние пару месяцев. Разве что без какой-либо цели, а просто проживать жизнь вдалеке от политики, пока ее не прервет залетный рейдер или какая-нибудь тварь.