- Сто пятьдесят тысяч? – спросил я. Такая сумма была неподъемной для одного человека, даже если бы он пахал как запряженный в плуг брамин. – Чем же вы больны?
- Рак, - ответила она, посмотрев куда-то в сторону. – Врачи давали год жизни. Он сумел достать нужную сумму за полгода, хотя кое-что пришлось продать. Ты, наверное, заметил. Сейчас я прохожу второй курс химиотерапии, и, скорее всего, если хватит здоровья, проживу еще лет пять-десять. Только смысл?
Догадка моя оказалась правдивой. Ах ты, Джеймс, сучий ты потрох.
Но почему не сказал? Почему полез в эту грязь? Да, у нас у всех были проблемы с деньгами, но вместе что-нибудь придумали бы. В конце концов, мы ведь всю жизнь росли как братья.
Он ведь даже сам мне тогда сказал, что он – мой лучший друг. Только вот есть люди более ценные, чем даже самые лучшие друзья. Его мать. На этом его Брюс и подловил, а потом использовал. Да и сам Галлас меняться стал. Полюбил деньги, полюбил власть, которую они дают.
А с другой стороны, кто бы не изменился? Я бы не изменился? Как я сам бы в такой ситуации поступил?
- А чего ты ко мне пришел-то? – прервала поток моих мыслей женщина. – Джеймса ты убил, это я уже поняла. Но чего ради сюда явился?
- Я не знаю, – мне оставалось только пожать плечами. – Чувствовал, что надо, вот и пришел.
- Там чайник вскипел. – сказала она. – Завари мне брока, он там, в оранжевой жестяной коробке.
Я отправился на кухню. Чайник действительно подпрыгивал на конфорке и плевался облачками пара из носика. Выкрутив ручку, я отыскал требуемую коробку, сыпанул пару горстей засушенной травы в чашку и залил водой. Вышел, передал чашку миссис Галлас, она приняла, но аккуратно поставила на подлокотник кресла. Видимо, собиралась подождать, пока напиток получше настоится.
А я мялся, не зная, что сказать, потому что в этом доме чувствовал себя очень неуютно. Да, на то были причины: здесь пахло старостью, немощью и скорой смертью. На что она теперь жить-то будет? Уж вряд ли пенсии хватит на все необходимые процедуры.
Повинуясь внезапному порыву, я скинул с плеч рюкзак, который, уходя из дома, взял с собой, и вынул оттуда оставшиеся деньги.
- Держите, - сказал я. – Здесь пятнадцать тысяч долларов, на какое-то время должно хватить. Миссис Каноль я столько же отдал, соврал, якобы это деньги Эндрю. Вам врать не стану, да, вы и не поверите. Мои они. Но отдать хочу вам.
- А чего это ты так легко деньгами разбрасываешься? – спросила она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Что задумал-то?
- Да какая разница, что задумал? – я положил пачку денег на тумбу возле дивана. – Деньги хочу отдать вам. Я их все равно тут оставлю.
- Ты что, Бишопа убить решил? – она посмотрела на меня. – Или канцлера?
- Нет, - я мотнул головой. Слишком поспешно, чтобы она поверила.
Наступило неловкое молчание. Миссис Галлас видела меня насквозь, словно детектор лжи из довоенных книг. Теперь мне было понятно, что свой ум Джеймс унаследовал у нее. Интересно, а кем она работала, когда была моложе? Об этом он не рассказывал.
- Тумбу открой, - вдруг прервала поток моих мыслей женщины. – Там на верхней полке лежит. Возьми на память.
Я послушно открыл дверцу, и наткнулся на снимок, который мы сделали перед тем, как отправиться в Хаб. У Лены, той девчонки с соседней улицы, с которой встречался Джеймс, был старый «Полароид». Она нас и щелкнула перед самым отбытием.
А потом, не сумела вытерпеть всего год и вышла замуж за Фрэда. Вот такие уж они непостоянные, женщины.
Рассматривая карточку, я почувствовал, как в горле у меня встал ком. Парни здесь были, словно живые: Каноль – здоровенный и как всегда, очень серьезный, и Галлас со своей постоянной ироничной улыбочкой. А в середине я. Еще без шрамов на теле и на душе.
Говорят, что люди раньше искали разные способы оживить мертвых, занимались оккультизмом, бегали ко всяким знахарям, шаманам, колдунам. Это все сущая ерунда. Нам не дано оживить их. Нам дано лишь помнить, и они навсегда останутся в нашей памяти.
Глава 10
Месть. Я уверен, что, если открыть любой сборник афоризмов, то можно найти как минимум полсотни цитат, посвященных ей. И все они будут осуждать месть, предостерегать потенциальных мстителей, убеждая, что ни к чему хорошему это не приведет. Может быть и так.
Только вот ответный ракетный удар тогда тоже не имел смысла. Может быть, нашим предкам надо было простить тех, кто первыми запустил ядерные бомбы, и не нажимать красную кнопку? Мир был бы немного почище? Не аргумент.
Отказываться от мести – абсурд. Не в смысле каких-нибудь доставленных бытовых неудобств, тогда да, делать что-то глупо. Но, когда дело касается разрушенной жизни и убитых друзей, нужно найти этих ублюдков, перевернуть все вверх дном, и наказать их. Такие люди как канцлер Брюс достойны наказания.
Этим я и собирался заняться. Забрав у Мишель значок и подписав документы на вступление в этот их Отдел Внутренних Расследований, я получил аванс и на этот же день свалил из города. Прикупив предварительно достаточно припасов и пополнив боезапас, да поменяв одежду на более подходящую.
Еще один переход до Нью-Рино меня не страшил по той простой причине, что я даже не думал о том дойду или нет. Финал похода все равно был один.
Но я добрался. Вошел в город со стороны Девичьей улицы, как в первый раз, когда мы пришли сюда с караваном, и не успел миновать две улицы и понял, что только тут снова почувствовал себя дома.
Да, каждый встреченный по-прежнему мог прирезать тебя за несколько долларов. Плачущий ребенок мог заманить в ловушку, где ты будешь убит и ограблен его старшими товарищами. Любая из шлюх могла заразить тебя сифилисом или СПИДом, а еще подсыпать чего-нибудь в бухло, забрать все твое имущество и загнать за несколько доз винта.
И они действительно бросили сюда нас, молодых парней из сытых городов Республики. Бросили тупо, словно на убой. Даже не так: на прокорм чудовищу, которое выросло в этом городе, в надежде на то, что пока монстр отвлечется на приманку, они смогут забрать накопленные им сокровища.
Я не чувствовал ненависти к жителям этого города, какими бы ублюдками они не были. Теперь я больше всего ненавидел чинуш и бюрократов, которые управляли НКР.
Люди пялились на меня, пока я шел до администрации, но никто не решался напасть посреди белого дня. Только двое патрульных бросили вызов, остановили, но, проверив документы, не нашли повода задерживать дальше. Еще бы, мои полномочия подтверждались всеми необходимыми печатями и штампами, вряд ли кто-нибудь решился бросить вызов сотруднику отдела внутренних расследований. Пусть чуть раньше за ним и приходилось охотиться.
Добравшись до здания администрации, я показал значок охраннику, сидевшему на ресепшене, и двинулся вверх, на третий этаж. Прошел по коридору, по которому, казалось, совсем недавно крался во время своей ночной операции, толкнул дверь приемной и вежливо улыбнулся секретарше, которая, увидев меня, застыла с приоткрытым ртом.
Девушка тут дежурила та же самая, почему-то держал ее Брюс при себе. Может быть хорошо сосала или классно давала? Впрочем, черт его знает, у таких извращенцев, как он, свои причуды.
- Канцлер у себя? – спросил я самым елейным голосом, на который был способен.
- У себя, только он не принимает, - пробормотала она.
- Ничего, меня примет, - я показал ей значок, и открыл дверь в кабинет.
Не оборачиваясь, запер ее на защелку. Теперь, чтобы сюда войти, придется хоть пять минут, но повозиться, створка тут хорошая, крепкая, Брюс на таких вещах не экономил.
В кабинете был новый сейф, с виду даже больше и крепче прежнего, но в остальном ничего не изменилось. Сам хозяин сидел в кресле за столом, и тоже хуже выглядеть не стал. Это плохо, мне-то казалось, что уж я стараниями своими должен был ему поубавить показного лоска.
Не спросив разрешения, я уселся на стул напротив Брюса. Вытащил из кобуры пистолет, положив его на столешницу рядом с собой, огляделся, схватил со стола сигару и, наконец, обратился к канцлеру:
- Огоньком не угостишь?
И все, почувствовал себя, словно игрушка, у которой вдруг завод закончился. Не сказать, чтобы последние недели я жил только для этого момента, но и ожидал от него, естественно, большего. Думал, что Брюс начнет кричать, звать охрану. Или, может, поступит как мужик, схватится за ствол, и подарит мне полное право себя пристрелить.
А он вместо этого сидит и глазами хлопает, будто призрака увидел. Хотя, должен наверняка знать, что я жив, здоров. Может, даже сообщили, что я согласился вступить в чертову тайную полицию, о потом сбежал из-под присмотра канцлера Робинсон.
Осознав, что ждать от Брюса чего-то бессмысленно, я взял валявшийся там же коробок спичек, сунул сигару в зубы и прикурил. Прополоскал рот дымом и выдохнул в лицо канцлера. Тот поморщился, когда сизое облако попало в глаза.
- Не ожидал меня увидеть? - только и оставалось мне спросить.
- Нет, - он помотал головой и, похоже, взял себя в руки. – Выпьем, может быть?
- Чтобы ты полез в сейф и достал оттуда свой «магнум»? – я усмехнулся. – Впрочем, почему нет. Давай.
Я положил руку на пистолет, направив ее на Брюса, чтобы не давать ему лишних соблазнов. Канцлер наклонился над сейфом, открыл его, достал пару стаканов и бутылку. Напиток был тот же самый, которым меня угощал Райт. Ну да, ожидать чего-то попроще было наивно, этот ублюдок привык на широкую ногу шагать.
По крайней мере, наличности в металлическом ящике было столько же, сколько и в прошлый раз. Да и золотые слитки оказались на месте. Что, ублюдок собрал долги? Сколько же он зарабатывает на самом деле?
Брюс налил виски в широкие стаканы, тут же осушил свою порцию, поморщился, и налил еще. Я тоже выпил. Неплохой у него вкус.
Да, на все у него неплохой вкус. И на напитки, и на мебель, и секретаршу себе выбрал отличную. А ведь у него жена дома, в Шейди. Интересно, она-то в курсе махинаций, в которых участвует ее муженек?